— Тогда посмотритесь в мои глаза.
Он поднял ее со стула и снова прижал к себе. Но он был опытным обольстителем и не стал целовать ее. И она могла пока удовлетворить любовный голод только тем, что старалась запомнить каждую черту его лица, каждую морщинку, которую оставила у него на лице трудная жизнь. Густые рыжеватые брови, шрам на левой щеке, широкий и чувственный рот…
— Но вас не будет здесь, чтобы я могла ни в чем не сомневаться. Вы уезжаете отсюда, — пожаловалась она. — А что Джоанна, ваша жена, она очень красива?
— Красива, но холодна.
— Мне говорили, что у Вас есть дети.
Он не успел ответить. Послышались приближающиеся шаги и голоса придворных дам, и она неохотно отошла от него.
— Вы из-за них покидаете меня так рано и спешите в Вигмор?
Во дворе резко заржал конь. Был слышен нетерпеливый стук копыт. Он доносился со стороны улицы Святой Маргариты. Послышались мужские голоса. Когда дамы вошли в комнату, чтобы одеть ее, лорд, хранитель границ королевства, взял свои перчатки и накинул на плечи изящный зеленый плащ.
— Вы вскоре узнаете, почему я уезжаю, мадам, — сказал он официально и наклонился, чтобы поцеловать ее руку.
И, действительно, вскоре об этом узнала вся Англия. Пока король называл Томаса Ланкастера предателем и собирался вступить с ним в борьбу в Йоркшире, Роджер Мортимер созвал своих друзей, приграничных лордов, и разгромил то, что перешло в собственность Элеоноры де Клер, дотла. А когда ее тщеславный новый супруг появился, чтобы с радостью вступить в новые владения, там не осталось ничего, кроме сожженных деревень и потоптанных пастбищ. Мортимер взял столицу Ньюпорт в свои руки. Через четыре дня он покорил Кардифф, главный опорный пункт всего Глеморганшира, затем еще и Керфилли. Когда в Англии услышали об этом, все призадумались. Но присущее им сознание, что за совершенные грехи приходится платить, успокоило их совесть. Кроме того, они не терпели нового фаворита короля и не очень жалели о случившемся.
Несмотря на прежнюю солидарность с супругом, сердце Изабеллы пело от радости. Вот тот мужчина, который защитит свои права и отомстит ее врагам. Но Уэльс был так далеко, и она жадно дожидалась новостей. Мортимер мог соединиться с Ланкастером. Боясь, что король предпримет ответный шаг, Изабелла даже потихоньку желала, чтобы он сделал это. Потом она услышала, что Эдуард разгромил Ланкастера и взял его в плен в каком-то местечке под названием Боробридж. Он маршировал во главе армии, и это придавало храбрости его солдатам. Но слухи о том, что Ланкастер был в сговоре с шотландцами, положили конец его былой популярности.
— Это должно быть в Йоркшире, потому что они отвезли Ланкастера в замок Понтефрект, — заметила Изабелла, изучая карту своего супруга. — Мне никогда не приходило в голову, что Эдуард сможет так решительно сокрушить бедного герцога!
— С ним был Бадлесмер, но он сумел удрать! — сказал Гудвин Хотейн.
— А ведь он и есть причина всей этой свары, — вздохнула Бинетт.
Через несколько дней Жислен пришла к ней в спальню, держа в руках смятое письмо, и на глазах ее выступили слезы.
— О, мадам, Роберт прислал его из Йоркшира!
— И что он там пишет, кроме того, что любит вас? Что-нибудь важное? — сердито спросила ее Изабелла. Она сама так волновалась и была зла, потому что она, королева, не получила письма от Эдуарда.
Золотоголовая Жислен присела у ее ног на низкой скамеечке. Первое любовное письмо было для нее слишком ценным, чтобы доверить его чужому глазу. Она прижала его к груди.
— Да, мадам! Поэтому я пришла, чтобы рассказать это вам, Ваше Величество. Он пишет, что милорда Ланкастера привезли из Боробриджа в Понтефрект. С ним были привезены примерно сотня его сообщников. Его заставили ехать на спотыкающемся белом пони, который был слишком мал для его роста. Он выглядел так жалко, и люди, собравшиеся вдоль дороги, смеялись и оскорбляли его. Когда его судили, он постоянно повторял: «Пусть Господь Бог помилует меня, ибо у короля нет жалости!»
— Его судили? Моего дядю Плантагенета? Он же внук Генриха III, как и ваш король! За что его судили?
— Измена, мадам, — объяснил Хотейн, увидев, что плачущая испуганная девушка ничего не может объяснить королеве. — Доказано, что он вел переговоры с шотландцами, надеясь собрать сильную партию, чтобы противостоять королю и Деспенсерам. Что он взял вознаграждение — 40 000 фунтов и предал Ваше Величество и милорда принца, согласившись, чтобы вас взяли в заложники, но при условии, что никто из вас не пострадает.
Изабелла встала, судорожно схватившись рукой за горло.
— Но ведь наказание за предательство — смертная казнь! О, Бинетт! Жислен! Когда король ехал из Лидса с прекрасной армией, чтобы припугнуть баронов, я даже представить себе не могла, что все может так повернуться. Мне казалось, что мой дядя прислушается к голосу разума. Я даже полагала, что они вернутся вдвоем, и мы все снова станем друзьями, но сейчас я понимаю…
Теперь она поняла, как все обстояло, когда Гавестон оказался в опасности. Хотя сначала возмущение короля было вызвано ее обидами, но теперь он полностью был на стороне Хьюго Деспенсера. И его капризный, изворотливый ум будет бороться со всеми, кто попытается, удалить от него нового гнусного фаворита.
— Встаньте, Жислен, — приказала она девушке. — Пришлите ко мне писца с бумагой и перьями. Я отправлю письмо королю. Я должна помешать ему расправиться с моим бедным дядей.
Но не успела Жислен отправиться выполнять поручение, как Хотейн ее остановил. Оказывается, он был в курсе всех событий.
— Разве сэр Роберт не сообщил вам? — спросил он, и его плоское простоватое лицо было таким бледным, как тогда, когда вечером он обнаружил Дракона у дверей королевской спальни.
— Скажи мне, в чем дело, Гудвин?
Он беспомощно развел руками и стоял какой-то грустный перед своей королевой.
— Слишком поздно! Не надо писать, Ваше Величество, — произнес он.
— Слишком поздно? — почти неслышно переспросила королева. — У вас есть какие-то более поздние новости?
— Я пытаюсь рассказать вам, Ваше Величество. Кажется, король призвал к себе несколько лордов, бывших в его армии, и сформировал из них совет. Он сам вел судилище в Зале Понтефрект.
Он бросил взгляд на Бинетт, словно прося совета. Во дворце ходили слухи, что королева опять тяжела после последнего визита к ней короля, и бедный слуга боялся, что может повредить королевскому плоду. Но Изабелла приказала ему продолжать, и у него не осталось выбора.
— Они признали его виновным, мадам. Он же выступил против короля и получил деньги от Брюса. И поэтому… его приговорили к смертной казни.
Изабелла покачнулась, и Бинетт поспешила к ней на помощь.
— Вы слышали, что сказал Гудвин? — воскликнула она. — Эдуард сделал это! Он приговорил моего дядю к смерти!.. Дядюшка Томас был глуповатым, помпезным и неспокойным. Я это прекрасно понимаю. Но ему приходилось мириться с этими наглыми Деспенсерами. И он был так добр ко мне, когда я только приехала в Англию и была так одинока и несчастна.
Изабелла спрятала лицо на тощей груди Бинетт, и старая женщина постаралась утешить ее. Королева собралась с силами, и у нее появилась искорка надежды.
— Но они должны привезти его в Лондон. Видимо, это произойдет в Тауэре? Тогда я смогу лично просить у короля за дядю.
Она взглянула на своих преданных друзей.
— Почему вы молчите, Гудвин? Почему вы все так смотрите на меня?
Гудвин упал на колени перед нею.
— Потому что они отрубили ему голову через несколько часов в Понтефректе.
Изабелле показалось, что в покоях стало темно, и взволнованные лица ее дам поплыли перед ней. Но ярость помешала ей потерять сознание. Она, рыдая, упала в кресло.
— Они нарочно сделали это. Король нарочно сделал это! Чтобы я не смогла написать моему брату в Париж, и чтобы никто не смог помешать им, — рыдала и стонала она. Ей было все равно, если кто-то мог ее слышать. Она понимала: Эдуард знал, что если бы ей удалось поговорить с ним, она смогла бы убедить его не казнить человека, который, несмотря на все его ошибки, был частью их семейства. Она вдруг осознала, что этот проклятый Деспенсер заставил его действовать с такой бесчеловечной поспешностью.
