Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

   — Так точно! Сыновья генерала от кавалерии Дмитрия Иловайского.

Наполеон и прусский король с удивлением смотрели на происходящее. Переводчики им объясняли.

Александр подошёл к стоявшему в шеренге справа генерал-майору:

   — Вы кто?

   — Иловайский второй, Павел Дмитриевич!

   — Какого года рождения?

   — Одна тысяча семьсот шестьдесят четвёртого.

   — Стало быть, вам уже сорок три года. А вы? — спросил император стоящего рядом, тоже генерала.

   — Иловайский третий Иван Дмитриевич. — И, не ожидая очередного вопроса, доложил: — Сорок лет недавно исполнилось.

   — Полковник Иловайский восьмой Степан Дмитриевич, — ответил третий и назвал возраст.

   — Подполковник Иловайский девятый Григорий Дмитриевич, двадцать семь лет, — отрапортовал четвёртый.

   — А вы? — указал Александр на левофлангового юнца.

   — Есаул Иловайский четырнадцатый! Пётр!

   — Сколько же тебе лет?

   — Шешнадцать!

Довольный произведённым впечатлением, Александр произнёс:

   — Вот какие у меня служат воины — семь сыновей у отца, и все воюют. С такими только и вершить ратные дела.

Наклонившись к прусскому королю, он сказал негромко:

   — Потерпите. Мы своё воротим.

Тогда же Наполеон имел беседу с атаманом Войска Донского Платовым.

   — Велико ли ваше войско? — спросил он его.

   — Оно, ваше величество, что Дон: не вычерпать его ни ковшом, ни ведёрцем, — ответил атаман.

В конце встречи Наполеон достал из кармана золотую табакерку со своим портретом на крышке и протянул её Платову:

   — Просил бы вас в знак искреннего признания принять эту скромную вещицу.

В ответ Платов протянул Наполеону лук и колчан со стрелами:

   — А вас я прошу принять это оружие. Его стрелы летят не столь далеко, как пули, но благодаря твёрдой руке, острому глазу и преданному родине сердцу метко поражают врага.

Против шведов

Не успела завершиться война с Наполеоном в Прибалтике, как в Петербурге заговорили о войне со Швецией. Стремясь обезопасить Петербург и установить контроль над Финским заливом, правительство России намеревалось овладеть территорией Финляндии, входившей в состав Швеции.

С этой целью у границы Финляндии был сосредоточен двадцатичетырёхтысячный корпус генерала Ф.Ф. Буксгевдена в составе 5-й дивизии Н.А. Тучкова, 21-й дивизии П.И. Багратиона и 17-й дивизии Н.М. Каменского. Шведские войска в Финляндии насчитывали девятнадцать тысяч человек, и, кроме того, значительные силы представляли резервные части, находившиеся в глубине территории.

В ночь на 8 февраля 1808 года русские войска перешли границу и развернули наступательные действия. Они велись по трём направлениям. На правом фланге 5-я дивизия Тучкова, идя на Куопио, должна была отрезать путь отхода на север финляндской группировке. В центре 21-й дивизии Багратиона следовало выйти на побережье Ботнического залива и перерезать неприятельские войска на две части. На левом фланге вдоль побережья Финского залива на Гельсингфорс наступала 17-я дивизия Каменского.

Движение войск на указанных направлениях происходило успешно. В 5-й дивизии особенно удачно действовал отряд генерала Николая Николаевича Раевского. Проявив смелый манёвр, отряду удалось овладеть Христианштадтом и Вазой.

В связи с новым неожиданным назначением генерала Тучкова его место освобождалось, и в командование вступил генерал Раевский. Ему подчинялись полки: Севский, Калужский, Белозерский, Петровский, Великолукский, Пермский и Могилёвский; части егерских полков: 12, 23, 24 и 26-го, а также два эскадрона лейб-казаков.

Зима стояла суровая: морозная и снежная. Полкам приходилось пробиваться по глубокому снегу, доходившему местами до роста человека.

У одного из хуторов шедший впереди дозор натолкнулся на неприятельский заслон.

Егеря попытались было ворваться во вражеское расположение, но едва они бросились вперёд, как перед ними с грохотом стали валиться на дорогу огромные сосны, преграждая путь.

— Братцы!.. Братцы!.. Выручай!..

К попавшим в беду бросились на помощь, но по ним открыли стрельбу засевшие на деревьях вражеские стрелки.

Занятый неприятелем рубеж как бы седлал дорогу: его левый фланг скрывался в дремучем, с навороченными валунами и буреломом лесу, через который нельзя было пробиться, правый же обрывался у глубокого ущелья, уходившего к озеру. Саму дорогу преграждал завал из могучих деревьев. За ними засели облачённые в белые балахоны невидимые и меткие стрелки.

Командовавший дозором был из молодых неискушённых офицеров.

   — Без пушки тут не обойтись, — высказался он не очень уверенно.

   — А что это даст? — возразили ему. — Картечью врага не достать, мешает завал, а фугасными ядрами бить в снег — напрасная затея.

Примчался верхом на коне генерал Раевский. Покинув седло, он направился к дозорным. Старший с лычками унтера доложил обстановку.

У Николая Николаевича было правило: в сражении с принятием решения не спешить. Прежде чем объявить его, он узнавал мнение других.

Выслушав унтера, генерал приказал вызвать сюда казачью сотню. Когда объявился хорунжий, он велел ему обойти неприятельский рубеж с фланга, со стороны озера:

   — Лед крепкий, надёжный, коней выдержит. Зайдёте поглубже и ударите по неприятелю с тыла. А мы вас отсюда поддержим пушками.

Подобравшись незамеченными, казаки внезапно ворвались в хутор. Однако противник не впал в панику, вступил в бой и яростно сопротивлялся. Но его атаковали с фронта егеря, проделав в завалах проходы.

Теснимый с двух сторон, неся потери, враг отступил. Часть его бежала в лес, несколько человек были пленены.

После жаркой схватки дивизии удалось вышибить шведов из города Кумо, а затем занять Бьернеборг. Командуя передовым отрядом, Раевский отлично справился с заданием: 6 марта он занял Нормарк, а 12 марта русские солдаты ворвались в Христианштадт. Оставив в городе небольшое подразделение, генерал Раевский повёл преследование отступавших к Вазе шведов. Через пять дней он занял и этот город.

Когда кончилась весенняя распутица, прибыло подкрепление. Генерал Буксгевден произвёл переформирование вверенных ему войск: создал три корпуса. Раевский с семью тысячами солдат представлял первый корпус, сосредоточенный у Гамле-Карлеби, вторым корпусом такой же численности командовал Барклай-де-Толли. Корпус сосредоточили в районе Вильманстранда и Нейшлота. Остальные силы, около шестнадцати тысяч человек под начальством графа Каменского и князя Багратиона, расположились в обороне морского побережья.

Раевский и Барклай должны были наступать с корпусами на запад, тесно взаимодействуя с отрядами. Шведский главнокомандующий Клингспор ожидал высадки русских десантных отрядов на Аландских островах. Действия отрядов Раевского он принял за начало десантной операции, атаковал их превосходящими силами и сам предпринял высадку шведов в тыл русских войск.

Корпус попал в очень тяжёлое положение, однако его командир, генерал Раевский, проявил полководческий талант, и почти весь неприятельский десант вместе с начальником десанта — адъютантом шведского короля — был взят в плен.

Летом в штаб корпуса прибыл для координации действий наступающих корпусов генерал Каменский. Это был сын выдающегося русского фельдмаршала Михаила Фёдоровича Каменского. Николай Михайлович проявил себя как блестящий, подающий надежды молодой генерал.

С его прибытием боевые действия стали носить характер смелых и решительных операций. Последовал ряд победоносных сражений, в которых участие генерала Раевского приобрело новые полководческие черты. В сражениях у Карстула, Перхе, Лаппо шведские войска потерпели тяжёлые поражения.

23 августа возглавляемый Николаем Николаевичем отряд совершил смелый обходящий манёвр, в жестоком сражении нанёс шведскому отряду существенный урон и принудил его к отступлению.

40
{"b":"546539","o":1}