— И вы ему пообещали всё это дать? — насупился Верховный.
— Я ответил, что рад бы ему помочь, но нет резервов.
— Я тоже ему отказал. — Верховный закурил трубку. — Вместо резервов мы назначили к нему заместителем генерала.
— Кто он?
— Власов. Я посылаю на Волховский фронт группу людей, и его там представят Мерецкову. Вы знаете Власова?
— Слышал о нём, но встречаться не доводилось.
В группу людей, о которой Василевскому говорил Сталин, входили маршал Ворошилов, член ГКО Маленков и заместитель командующего ВВС Красной Армии генерал Новиков. С ними летел и Власов. Под вечер они прибыли в штаб фронта, где их встретил Мерецков.
Власов был высок ростом, сутулый, в очках, лицо узкое, с длинным острым носом. Он шагнул к Мерецкову и, приложив руку к шапке-ушанке, доложил:
— Товарищ генерал армии, генерал-лейтенант Власов прибыл в ваше распоряжение!
«Голос писклявый, как у барышни!» — подумал Мерецков.
— Ну что ж, хорошо, теперь у меня есть заместитель. — Он пожал Власову руку. — Правда, я просил Ставку дать мне из резерва сотню танков или армию, а прислали генерала. Но, видно, стоящий генерал, если им заменили целую армию. Ну, а если шутки отбросить в сторону, то маловато у меня войск и оружия, — озабоченно добавил он.
— У кого их больше? — бросил реплику Маленков, грузный, с полным, усталым от полёта лицом. — Ты, Кирилл Афанасьевич, обещал товарищу Сталину сокрушить врага, так что старайся...
«Что вы-то понимаете в нашем военном деле!» — едва не вырвалось у Мерецкова, но он сдержал себя, сухо пообещав:
— Будем воевать лучше, товарищ Маленков...
Разговор на Военном совете фронта шёл по большому счету. Мерецкову было ясно одно — необходимо во что бы то ни стало захватить Любань, но прежде очистить коммуникации 2-й Ударной армии.
Вскоре снова разгорелись упорные бои. Весеннее солнце днём припекало, снег таял, вода порой стояла по колено, но бойцы пробивались вперёд. Оборону немцев удалось наконец смять, и их войска были отброшены на несколько километров. Во 2-ю Ударную армию пошли машины с боеприпасами и продовольствием. Мерецков был рад такому успеху. Теперь все силы на подготовку наступления на Любань!
Но случилось то, что Мерецков никак не ожидал: 23 апреля решением Ставки Волховский фронт был ликвидирован, а его войска переданы командующему Ленинградским фронтом генералу Хозину. В тот же день Мерецков позвонил в Генштаб Василевскому.
— Послушай, Александр, кто мне подложил такую свинью? — кричал он в трубку. — Грубейшая ошибка, и она может нам дорого обойтись! Я сейчас же буду телеграфировать товарищу Сталину, я...
— Он так решил, Сталин, — остудил пыл Мерецкова Василевский. — А ножку тебе подставил генерал Хозин: он предложил Верховному эту комбинацию.
— Я догадывался. Что мне делать?
— Выполнять приказ! — ответил Василевский. — А приедешь сюда, поговорим подробнее...
Мерецков остался без фронта, он чувствовал себя так, словно его высекли на виду у всех. Тревожное чувство не покинуло Мерецкова и в Ставке, куда его вызвал Сталин. В кабинете вождя находились Маленков и генерал Василевский.
— Доложите нам, товарищ Мерецков, как дела на фронте? — произнёс Верховный, раскуривая трубку.
— Я подойду к карте, если можно...
Говорил Мерецков веско, убедительно, показывал на карте все те места, где проходили тяжёлые бои. А когда сказал, что в полосе Волховского фронта немцы имели больше сил, чем он, Сталин усмехнулся:
— Ваш намёк я понял. Да, у нас было меньше сил, никто не станет отрицать. Но не было этих сил и в Ставке, чтобы помочь вам, хотя товарищ Василевский докладывал мне о вашей просьбе. Но Любань вы так и не взяли?
— Не хватило войск и оружия.
— Зачем тогда наступали? — ехидно спросил Сталин. — Или для вас наступление что-то вроде военной игры?
— Освободить Любань я считал делом своей чести, но немцы бросили на этот участок новые силы.
— Свою честь надо воплощать в конкретные цели, — хмуро оборвал его Верховный. Он помолчал. — Скажите, может 2-я Ударная армия выстоять в боях, там ведь теперь другой командующий — генерал Власов?
— Не сможет! — резко возразил Мерецков. — Власов не тот командарм, который сумел бы одолеть врага. Я им недоволен. Полтора месяца Власов был моим заместителем, но почти ничего не сделал для укрепления фронта.
Сталин покосился на Маленкова, курировавшего кадры военных.
— Кто писал боевую характеристику на Власова? Жуков?
— Он, Иосиф Виссарионович, а маршал Шапошников подписал директиву о назначении его заместителем Мерецкова, — пояснил Маленков.
Сталин загасил трубку.
— У меня больше вопросов нет, товарищ Мерецков. Теперь что касается вашей дальнейшей службы. Ставка назначила вас заместителем главкома западного направления генерала армии Жукова.
— Я готов принять эту должность! — повеселевшим голосом ответил Мерецков и, глядя на вождя, добавил: — У меня такое чувство, что я снова вернусь в Ленинград!..
— Где вы были? — спросил Мерецкова Василевский, когда тот зашёл к нему. — Я давно вас жду! Час назад я переговорил с Жуковым, и он доволен, что вы идёте к нему. — И без всякого перехода Василевский сказал: — И всё же зря ликвидировали Волховский фронт, и я сожалею, что Сталин доверился генералу Хозину.
— Ты так считаешь, Александр?
— Когда вы от него ушли, он долго молчал, а потом, глядя на меня, спросил: мол, может, прав Мерецков.
— Ладно, посмотрим, как пойдут у Хозина дела, — вздохнул Мерецков.
Выехал он на Западный фронт ранним утром. Солнце ещё не взошло, в густо-синем небе холодно мерцали звёзды. После беседы с Василевским у Кирилла Афанасьевича полегчало на душе.
Жуков встретил его крепким рукопожатием.
— Значит, в нашем полку прибыло? — подмигнул он. — Рад, что тебя направили ко мне, хотя с решением Ставки ликвидировать Волховский фронт я не согласен. Василевский тоже возражал, но Сталин, закусив удила, поддержал Хозина, и тут уж ничего не попишешь.
— Я уверен, что у Хозина ничего не выйдет!
— Ты заявил об этом Верховному?
— Нет... — Мерецков отвёл глаза в сторону.
— То есть промолчал? — вскинул брови Жуков, отчего его лицо стало суровым, каким-то холодным.
— Вот именно, промолчал, а теперь жалею. Понимаешь, Верховный был не в духе, а когда он не в духе, ему лучше не возражать. А тут ещё Маленков бросил реплику в мой адрес.
— Маленков — профан в военном деле, а пытается что-то доказать! — Жуков бросил взгляд в тусклое окно, затем подошёл к карте и что-то стал разглядывать на ней. Потом снова заговорил: — Генерал Хозин человек смелый, но порой действует не сжатым кулаком, а растопыренными пальцами. Сколько у него теперь в руках армий? Девять! Да ещё три отдельных корпуса и две группы войск. Сил много, как бы не сорвался.
Жуков добрался до Москвы быстро. В приёмной Верховного он встретил Василевского. Они пожали друг другу руки.
— Ты сюда? — спросил Жуков.
— Да, мне тоже велено послушать твой доклад.
— Заходите, товарищи! — узнали они голос Сталина.
Жуков чётко доложил обстановку на Западном фронте. Ожидал вопросов, но Верховный спросил его о Мерецкове:
— Он прибыл в ваше подчинение?
— Прибыл, — ответил Жуков. — Я побеседовал с ним, дал ему задание. Сейчас он инспектирует 31-ю Ударную армию генерала Пуркаева и 4-ю Ударную генерала Курасова.
— Это хорошо, что вы с ходу включили его в дело, — одобрил Сталин.
— Да, но Мерецков просит дать ему армию. Он сказал мне, что благодарен вам за оказанное доверие. Но ему хочется командовать армией, чтобы проверить себя, на что способен.
— А меня попросить об этом не решился? — усмехнулся Сталин. — Ну и хитрец! Ваше мнение?
— Полагаю, просьбу Мерецкова надо уважить.
— А что скажет Генштаб?
