Багровое лицо Гейдена покрылось потом. Всё это было для него не новость, но такое суждение начальства слышал он впервые.

   — Посему, — продолжал Сенявин, — предписываю объявить господам командирам: приложить старания, дабы искоренить дурное обращение, а коли не исполнят сей запрет, взыскать и наказать строго. А вам, господин капитан первого ранга, — Сенявин обратился к Лазареву, — сие поставлю на замечание и предписываю виновных в рукоприкладстве офицеров арестовать на три дня, сделав им строгий выговор. — Сенявин сделал паузу. — О сих позициях по эскадре приказ соответственно будет отдан.

Он, конечно, понимал: ни внушения, ни его приказы не изменят сути самой системы отношений с нижними чинами на флоте, ибо эта же система господствует и во всём государстве. И всё же он стремился уменьшить зло хотя бы и на время...

Приказ адмирала произвёл сильное впечатление на офицеров, особенно на молодых. Переживал и Нахимов. Прежние его взгляды на службу, на матросов, от которых требовали безупречного повиновения самыми суровыми мерами, казались незыблемыми. Упрёк боевого адмирала прозвучал властно и заставил задуматься и пересмотреть многое...

В Наварине 7 октября 1827 года сражение закончи лось полным разгромом египетско-турецкого флота.

За подвиг экипаж «Азова», первый среди кораблей русского флота, удостоен высшей награды кормового Георгиевского флага. Заслуги Сенявина в успехе эскадры отметили по достоинству. Его наградили алмазными знаками ордена Святого Александра Невского.

В следующую кампанию 1828 года в Средиземное море отправилась эскадра контр-адмирала Петра Рикорда. Сенявин возглавил её на переходе Балтийским морем. Николай послал его прежде всего для поддержания порядка и дисциплины, муштры экипажей.

Сенявин же дружески советовал Рикорду:

— Не забудьте, что всюду у нас немало друзей — бокезцы в Адриатике, иониты на островах, греки — повсюду. Главное, не забывайте о служителях. Забота о здоровье, справедливости в поступках — залог успеха в бою. Высокий дух матросов в итоге решает исход дела...

В следующую кампанию он уже не выходил в море. Неизлечимый недуг подкрался незаметно. Никогда прежде не хворал и не любил лечиться. Главное — терять начал силы в ногах. Доктора не помогли.

Взял отпуск, поехал в Москву подлечиться. Надеялся на перемену климата — не помогло. Окончательно сразил ещё один удар. Скоропостижно скончался младший сын, поручик Лев Сенявин.

Весной 1831 года он уже не вставал с постели. Предчувствуя кончину, шутил:

— Странно, я никогда не пил много воды, а помираю от водяной. — Он обвёл взглядом стоявших вокруг боевых товарищей офицеров, улыбка не сходила с его лица. — Прошу вас об одном. Погребите меня на Охте, как есть, в халате. Попросту, без церемоний и лишних хлопот.

5 апреля 1831 года адмирал Д. Н. Сенявин скончался.

Император распорядился по-иному. Отпустил на похороны 5 тысяч рублей, приказал хоронить со всеми почестями. Похоронили адмирала в Духовской церкви Александро-Невской лавры, где покоились камергеры, шталмейстеры, статс-дамы.

Прекрасной эпитафией адмиралу Д.Н. Сенявину может служить акростих, сочинённый его сослуживцами, подчинёнными офицерами. Никто из русских флотоводцев не удостаивался таких проникновенных слов своих собратьев по оружию, которые заслужил Дмитрий Николаевич Сенявин после окончания Средиземноморской эпопеи:

Михаил Лазарев

лопоты Гавриила Романовича Державина наконец-то увенчались успехом. Весной 1797 года его стараниями старинный его приятель, земляк и однокашник по гимназии Пётр Лазарев был переведён по службе из Владимира в столицу. Три года назад скончалась супруга и мать четырёх детей Лазарева, и жизнь с семьёй в провинции стала тягостной. Петербург встретил порывистым ветром с Финского залива с солоноватым привкусом, ошеломил провинциалов роем белоснежных парусов на Неве и взморье, лесом мачт, укутанных снастями, множеством купеческих судов, ошвартованных у причалов вдоль берегов.

Переезд Лазаревых в столицу совпал с недавней переменой власти в России. Не прошло ещё и полгода, как скончалась Екатерина II, и на царство короновался Па вёл I. Едва вступив на престол, Павел I, давно томившийся в ожидании этого события, все дела стал поворачивать по-иному; наперекор политике своей матушки.

Лазарев старался служить без упущений, что было непросто в те времена своевольства Павла I. В зиму 1799 года он, больной, по указу царя поехал для ревизии губерний в Белоруссию. По дороге он простыл, слег, и в январе 1800 года его не стало. Дети Лазарева осиротели, остались без средств к существованию. Стараниями Державина сыновья Лазарева, как того желал отец, направились на морскую стезю.

В конце января главный директор Морского кадетского корпуса адмирал И.Л. Голенищев-Кутузов получил из канцелярии императора пакет с письмом:

«Государь император указать соизволил умершего сенатора, тайного советника Лазарева трёх сыновей 1-го, 2-го и 3-го определить в Морской кадетский корпус».

Первым, старшим сыном, был Андрей, вторым — десятилетний Михаил, третьим, младшим, Алексей Лазарев. Всем трём было суждено стать адмиралами русского флота и совершить кругосветные путешествия.

Из Морского корпуса Михаила в 1803 году в числе лучших гардемаринов направили для практики в английский флот. Летом 1805 года гардемаринов перевели на эскадру адмирала Нельсона, а вскоре они участвовали в Трафальгарском сражении. Вместе с командой разделили они радость победы над соединённым франко-испанским флотом.

Спустя пять лет он вернулся, и мичманом служил на кораблях Балтийской эскадра.

Весной 1810 года Михаил Лазарев после семилетней разлуки встретился в Кронштадте с братьями. Оба они возвратились из Средиземного моря. Грустную историю поведали братья, служившие в эскадре адмирала Д.Н. Сенявина.

19 июня 1807 года эскадра Д.Н. Сенявина разгромила турок в Афонском сражении, а через неделю Тильзитский мир всё круто изменил и поставил эскадру под удар англичан. Однако Сенявин сумел договориться с Англией сберечь корабли.

Кампанию эту и следующую Михаил Лазарев плавал на бриге «Меркурий». Там он отличился, и его произвели в лейтенанты.

В июне 1812 года Лазарев расстался с «Меркурием», где получил отличную морскую практику.

«...Поведения весьма благородного, в должности знающ и отправляет оную с особенным рвением», аттестовал Лазарева командир, капитан-лейтенант Богданов.

Отечественную войну он встретил на борту брит а «Феникс». Здесь его ждала приятная встреча с командиром и старшим товарищем по кадетскому корпусу лейтенантом Павлом Дохтуровым. И сразу в бой.

Полчища захватчиков ринулись в глубину России, к Москве. Часть их пыталась захватить с ходу Ригу. Чтобы отвлечь войска от Риги, в тыл к французам, к Данцигу, вышла вскоре с десантом эскадра кораблей, в их строю шёл 40-пушечный бриг «Феникс».

Одним из первых вызвался идти охотником в десант Лазарев, и моряки лихо провели демонстрацию штурма. Французы спешно сняли войска с осады Риги, послали к Данцигу резервы армии Наполеона, двигавшейся к Москве.

За кампанию 1812 года Михаилу Лазареву вручи ли серебряную медаль и назначили старшим офицером.