Читая письмо, Ушаков подумал: «Когда якшались с Али-пашой, о законах небось не вспоминали. Ну да Бог с ними».

Спустя три дня после переговоров Миолет вывел из крепости французский гарнизон. Миолет сдал Сенявину два знамени, флаг. Пятьсот офицеров и солдат сложили оружие. В крепость вошли русские войска, заняли караулы, над крепостью плескались русские флаги. Вывезли трофеи — шестьдесят пушек и мортир, восемьсот ружей, сотни пудов пороха. Французы потеряли сорок человек, наши — двух. Вечером пленных погрузили на турецкий фрегат и отправили в порт Превезу.

На следующий день Ушаков с отрядом уходил к Корфу и распорядился:

— Поспешите артиллерию с припасами взять на суда. Ежели успеете, возьмите из крепости медные мортиры, они нам на Корфу пригодятся.

В тот же день Ушаков отправил рапорт Павлу I о взятии крепости Святой Мавры: «Командующий отделённых от эскадр наших отрядом флота капитан 1-го ранга Сенявин при взятии крепости Святой Мавры, повеления мои исполнял во всякой точности во всех случаях; принуждал оную к сдаче, употребил все возможные способы и распоряжения, как надлежит усердному, расторопному и исправному офицеру с отличным искусством и неустрашимой храбростью; равно и все находящиеся в десанте войска российские, каждый по званию своему исправляли должность ревностно и усердно, с обычной храбростью».

За взятие острова Святой Мавры Сенявин награждён орденом Святой Анны II степени.

Теперь для освобождения Ионических островов надлежало взять приступом сильно укреплённую крепость французов на острове Корфу. Ушаков, верно оценив обстановку, предпринял силами эскадры штурм и взятие острова Видо, который прикрывал Корфу со стороны моря. «Святой Павел» под командой Сенявина был в авангарде атаки и своим огнём подавил три батареи французов. Ушаков похвалил Сенявина сигналом: «Восхищен неустрашимо храбрым действом». Корабельный десант довершил дело. Участь Корфу была решена.

20 февраля французы подписали капитуляцию. На всех бастионах и пленённых кораблях поднялись русские флаги. К Ушакову привезли знамёна крепостей и флаги кораблей, ключи от всех крепостей. Трофеи были богатыми — свыше шестисот пушек и мор тир, тысячи ружей, тринадцать кораблей. История не знала подобного штурма взятия приморской крепости с моря. Директория проиграла первую военную схватку с Россией.

Захватчиков изгнали с Ионических островов, но русские моряки не посягали на свободу и права народа. Напротив, они желали привнести справедливость в уклад жизни граждан острова.

Ушаков принял делегацию граждан города. Греки не скрывали радости.

Сенявин внимательно присматривался и к взаимодействиям флагмана с местным населением, когда бы вал у Ушакова. Тот работал над проектом правления на островах. Одна фраза ему запомнилась:

«...В Корфу присутствовать будет Сенат, главное правительство республик оных, который решать будет политические, военные и экономические дела по большинству голосов...» Проект состоял из 32 статей, и под ним стояла подпись: «Адмирал Ушаков».

После взятия Корфу по приказу Павла I эскадра Ушакова участвовала в освобождении от французов Неаполитанского королевства и Рима. Предстоял поход к Мальте на помощь англичанам для освобождения острова от французов. Но в Петербурге произошли перемены. Павел I разочаровался в политике Англии.

...Недавно назначенный первоприсутствующим Коллегии иностранных дел граф Фёдор Растопчин докладывал царю о крупном повороте во французских событиях. Выслушав его, Павел заметил:

   — Пожалуй, нынче Бонапарт в самодержцы стремится. Сие для нас приемлемо. — Павел всегда тяготел к порядку во всех делах. — Думается, нам безразлично, кто будет царствовать во Франции, лишь бы правление было монархическое. Быть может, нам вернуться к дружбе с Бонапартом? Благо уже и австрийцы нам не помогают, а только пакостят.

Растопчин поддержал настроение царя и поспешил изложить свои мысли:

   — Ваше величество, вы совершенно правы — настала пора нам от союза с Австрией отойти. Английская корона хитростью и деньгами вооружила все державы против Бонапарта.

   — И нас, грешных, — вдруг захохотав, перебил Павел Растопчина.

Граф льстиво заулыбался царской шутке, но тут же согнал улыбку. Павел уже не смеялся. Выпучив глаза, он застыл, будто вспомнив о чём-то.

   — Не откладывая, заготовь рескрипт на Корфу Ушакову. Пускай возвращается. Не для чего таскать каштаны из огня британцам...

Накануне прихода Сенявина в Мессину Ушаков получил императорский рескрипт: «Эскадрам забрать войска и следовать в черноморские порты». Пришло время всё добытое трудами великими, жертвами немалыми, оставлять...

В один день с рескриптом Павла I в Мессину поступил указ о присвоении Сенявину очередного звания капитан-генерал майорского ранга. В сентябре 1800 года без торжеств вошла в Севастопольскую бухту и стала на якоря эскадра Ушакова. Потянулись корабельные будни. Два года корабли не ремонтировались, экипажи, по сути, не сходили на берег. Осенью Сенявина назначили с продвижением капитаном Херсонского порта[19]. Но вскоре начались трения с новым командующим флотом, маркизом де Траверсе, нечистым на руку...

Дорогую цену заплатил Павел I за антианглийскую политику. Вскоре в 1801 году в Петербурге на престол вступил Александр I, не без ведома которого отправили на тот свет его отца. Спустя два года Сенявина произвели в контр-адмиралы и назначили старшим начальником в Севастополь, а затем перевели в 1804 году флотским начальником в Ревель.

Обстановка в Европе изменилась. Александр I, верный слову, вступил в союз с Англией против Наполеона, потребовалось послать эскадру в Средиземное море для защиты интересов России в Адриатике. Спешно отправили туда небольшой отряд капитан-командора А. Грейга. Готовилась к отправке основная эскадра, но не был назначен командир. Существует версия, что совета спросили у находившегося в опале Ушакова.

— Вам ведомо, — ответил Ушаков, — что мне вовсе не люб Сенявин. Но это отличный офицер во всех обстоятельствах. Передайте государю, что если бы это зависело от меня, то я избрал бы командующим токмо Сенявина.

25 августа 1805 года Александр I сделал смотр эскадре Сенявина, только что произведённого в вице-адмиралы. На реях стояли матросы в парадной форме, пушки салютовали шлюпке с императором, обходившей строй кораблей. Поднявшись на борт флагманского корабля «Ярослав», Александр выслушал рапорт Сенявина. Стоявший немного поодаль и сбоку морской министр Павел Чичагов вдруг подумал: «Разительно, но сколь похож Сенявин внешне на государя». Александр впервые видел Сенявина. Чуть выше его ростом, стройный, с румянцем на лице, без тени подобострастия, он произвёл благоприятное впечатление.

Закончив рапорт лёгким поклоном, Сенявин сделал шаг в сторону, освобождая проход.

— Приморское положение Республики Семи островов ограждается единственно щитом морских сил. Посему, — благосклонно напутствовал Александр, — мы решили вверить вашему главному начальству как морские, так и сухопутные силы. — Он не любил длинных речей и поторопился закончить: — Инструкции наши будут вручены. Да благословит вас Бог в плавании.

Накануне выхода курьер доставил Сенявину пакет. «Секретно. Господину вице-адмиралу Сенявину». Вскрыв его, флагман прочитал:

«...Снявшись с якоря и следуя по пути, вам предлежащему, употребите все меры, морским искусством преподаваемые и от благоразумия и опытной предусмотрительности зависящие, к безопасности плавания вашего и к поспешному достижению в Корфу». Дальше царь указывал, что в порты Швеции, Пруссии, тем паче Голландии — она под Францией — не заходить. Русские войска генерала Анрепа поступают полностью в его распоряжение.

Ещё раньше в Кронштадте объявили Манифест о начале войны с Францией. В начале сентября 1805 года эскадра Сенявина, приняв на борт десант, снялась с якоря, зашла в Ревель и, благополучно миновав проливы, бросила якорь на Спитхедском рейде Портсмута.