Ушаков заметно выделялся среди капитанов выучкой, твёрдостью характера, осмотрительностью. Немаловажно, непререкаем его авторитет у подчинённых.
В летний, Петров день, года 1783, через Московскую заставу столицы маршировало странное войско. Первым твёрдо ступал флотский офицер, а за ним поротно с офицерами семь сотен матросов и три тысячи мастеровых. Ушаков, командир линейного корабля, строящегося в Херсоне, вёл походом туда свой экипаж и работных людей. На юге сооружали верфи и корабли для зарождающегося Черноморского флота.
Колонна шла ускоренно, привалы только для ночёвок. Первый роздых в Первопрестольной. Матросов разместили по квартирам, и, чувствуя слабину, многие перепились, устроили мордобой с московскими домоседами. Из Москвы их спешно вывезли в поле на телегах. В Херсонской степи сделали последний привал, с юга потянуло дымком. Ушаков послал квартирмейстера лейтенанта Петра Данилова.
— Отрапортуешь вице-адмиралу Клокачеву о прибытии команды, осмотри квартиры и мигом возвращайся.
Данилов прискакал на взмыленной лошади:
— Так что, ваше превосходительство, в Херсоне чума, кругом на улицах усопшие, вице-адмирал советует размыслить, работы на верфях в затишье, квартир пока нет.
Нахмурившись, Ушаков долго молчал, расхаживая по палатке.
«У меня высочайший указ строить корабли. Как наилучше исполнить?» — думал он.
— Значит, так. — Внезапно остановившись перед Даниловым, он чеканил фразы: — Корабли будем ладить по указу её величества. Людям нынче же рыть землянки подле Херсона, там будем жить. Каждодневно окуривать дымом людей и жильё, хворых отделять немедля в карантин.
Ушаков действовал на два фронта — воевал с чумой, строил корабли. Осенью скончался от чумы Клокачев, на смену ему прибыл вице-адмирал Сухотин. Он сразу выделил действия Ушакова в донесении графу Чернышёву:
«Особо же вашему сиятельству при сем случае, как до прибытия моего, так и в мою бытность по справедливости могу свидетельствовать о господине капитане Ушакове, что он неусыпными своими трудами и старанием в своей команде прежде всех успел прекратить... Господин Ушаков за столь благоразумные учреждении заслужил вашего сиятельства благоволение. Его в том превосходящие труды заслужили до моего прибытия, от начальника благодарность».
Адмиралтейств-коллегия не раз благодарила Ушакова. 1 января 1784 года он получил чин капитана 1-го ранга, награждён за борьбу с чумой первым орденом, Святого Владимира IV степени, назначен командиром построенного под его присмотром линейного 66-пушечного корабля «Святой Павел». Орден Ушаков не успел получить, и весной 1785 года «Святой Павел» покинул верфи Херсона.
Ушаков руководил его проводкой по Днепру от Херсона до Глубокой пристани, где были произведены постановка мачт, вооружение такелажем и парусами, и установка артиллерии. Подготовив корабль к плаванию, совершил переход Днепровским лиманом к Кинбурну и далее Чёрным морем в Севастополь.
Знойным августовским днём 1785 года линейный корабль «Святой Павел» под командой капитана 1-го ранга Ушакова отдал якорь в Ахтиарской бухте у небольшого мыска. Вдаль уходила бирюзовая синь прекрасной гавани, направо вытянулась ещё одна бухта, поменьше, но довольно вместительная и уютная. Крутые склоны высоких курганов, поросшие диким лесом и кустарником, спускались к самому урезу воды. Ушаков вместе с командой своего корабля заложил первые камни в основание города русской морской славы. Пройдут десятилетия, и этот мысок, уже одетый в камень, сохранит название «Павловский», потому что «Святой Павел» облюбовал здесь себе постоянное место якорной стоянки. Белокаменные матросские казармы поднимутся на склонах холмов, и их нарекут ушаковскими, по имени командира отряда матросов, строивших эти здания...
Забот вскоре прибавилось. Увидев однажды Ушакова, светлейший Потёмкин, отлично разбиравшийся в людях, держал его на примете до конца дней своих. Л начальству Ушакова не нравилось такое внимание. Командовал эскадрой капитан 1-го ранга Марк Войнович. В своё время на Каспии попал он в плен к персам, стал ещё более боязлив. Его тоже коробила любая инициатива Ушакова.
Со времён борьбы с чумой в Херсоне грызла Войновича мелкая зависть.
Ушаков готовил к войне не только корабль, его вооружение и снаряжение. Он думал о тех, кто движет кораблём. Учил терпеливо и одинаково и офицеров и матросов. Где надо, подскажет, с нерадивого взыщет жёстко.
Однако заботу о себе служители видели не только в добрых харчах и положенном довольствии.
...На баке «Святого Павла» майское солнце ласкало обветренные лица матросов. Вчера корабль выходил на стрельбу. Море штормило, корабль, переваливаясь с борта на борт, на гребнях волн качался, однако комендоры с первых выстрелов сбили красные флажки на сброшенных буях. Тишину на рейде прервали дикие вопли, доносившиеся с «Марии Магдалины», стоявшей рядом на якоре.
— Небось опять Тиздель поучает матросиков...
— Не жалуют нашего брата, за малую провинность линьки, а то и шпицрутены, — ответил, качая головой, старослужащий матрос.
Пожилой канонир с седыми бакенбардами махнул рукой. С каждым ударом доносился отчаянный крик.
— Девяносто шесть, девяносто семь... — считали примолкшие матросы.
Крики постепенно стихли.
— Бог милостив, — смуглый квартирмейстер с усиками оглянулся в сторону юта, вздохнув, перекрестился, — наш-то Фёдор Фёдорович сущий ангел. Надысь не успели якорь отдать, уехал в лекарню Жарова да Сухонина проведать.
— Попомни, аки в Херсоне-то от чумной беды спасал нашего брата...
— Дай Бог ему здоровья поболее.
Матросы отвечали Ушакову ревностной службой, а вскоре, в конце мая 1787 года, накануне приезда Екатерины в Севастополь, пришёл царский указ о присвоении Ушакову звания капитана бригадирского ранга.
Императрица с похвалой отозвалась о виденных, правда с расстояния, кораблях и укреплениях в Севастополе. Лестные слова о флоте она произносила намеренно громко, так, что её внятно слышали именитые гости — августейший император Иосиф II, послы Франции и Великой Британии...
На другой стороне моря спешили. Пока ещё у русских нет флота, а за спиной Порты стоят Англия, Франция, Пруссия, нужно во что бы то ни стало вернут). Крым, прикубанские земли... Через три месяца после отъезда Екатерины Турция объявила войну России.
Война не была неожиданной, о ней часто говорили последние два года. Но Россия не была готова для её ведения. В Чёрное море вошла турецкая эскадра - 19 линейных кораблей, 16 фрегатов. Севастопольская эскадра, двух лет от роду, была в три раза слабее кораблями. Командующий же эскадрой Войнович, храбёр был на пикниках да балах, устраиваемых по три раза в неделю.
...Август 1787 года был на исходе, когда Войнович вдруг срочно собрал всех командиров в Адмиралтействе. Лицо его было матовым, исчез загар, голос дрожал.
— Господа капитаны, августа двадцать первого у косы Кинбурнской турки атаковали фрегат и бот наш, но, слава Богу, те отбились. — Он перекрестился, взял со стола бумагу и продолжал: — Светлейший князь, Главный командующий ныне приказ прислал:
«Собрать все корабли и фрегаты и стараться произвести дело, ожидаемое от храбрости и мужества вашего и подчинённых ваших, хотя бы вам погибнуть, но должно показать всю неустрашимость к на падению и истреблению неприятеля. Сие объявите всем офицерам вашим. Где завидите флот турецкий, атакуйте его во что бы то ни стало, хотя бы всем пропасть».
При последних словах Войнович ладонью вытер вспотевший лоб, обвёл взглядом присутствующих:
— Каково приказ светлейшего князя исполнить наилучше?
«Не послушает ведь...» — Ушаков усмехнулся про себя, однако сказал:
— Мыслю, Марко Иванович, надобно идти до Кинбурна, с эскадрой Лиманской соединясь, крепче будем. И отстояться есть где от непогоды, осень на носу...
Войнович напыжился:
— Не нам прятаться, искать турка надобно. Эскадра пойдёт в Калиакру, токмо не завтра, ибо понедельник...
