Начиная с вот этого самого момента.

По возвращению домой она договорила с матерью и бросила сумочку на пол в спальне. Объевшись тостов и до сих пор не отойдя после ночи разврата с Кайлом, Рилан скинула туфли и забралась в кровать.

А три часа спустя проснулась от звонка сотового. Рилан села, ничего не соображая со сна и сбитая с толку темным вечерним небом. Ругаясь, потянулась за сумкой. Лучше бы кто-то умер, причем буквально. Если это не ФБР, не Управление по борьбе с наркотиками, не Секретная служба и не Бюро контроля алкоголя, табачных изделий и огнестрельного оружия по поводу чего-то сверхсерьезного, то она кого-нибудь убьет.

На экране высветилось: «Номер не определен».

– Рилан Пирс.

– Поверить не могу, как приятно снова слышать твой голос.

Рилан легла на подушки, не в силах скрыть удивление:

– Джон.

Рилан посмотрела на часы на тумбочке и быстро прикинула в уме. Разница Чикаго с Римом – семь часов.

– У тебя сейчас начало третьего ночи.

– Ага, – радостно подтвердил Джон. – Только что разошлись с вечеринки друга. Одна женщина из римского филиала, тоже эмигрантка, познакомила меня с местными. Мы отмечали… вообще-то, понятия не имею, что мы отмечали. Просто пришли за компанию.

– Уверена…

– Брат одного из парней держит виноградник в Тоскане. Мы ездили туда на выходные. Тебе бы понравилось, детка. Дом просто роскошный. Обновленная вилла восемнадцатого века, стоящая прямо посреди зеленых холмов. Molto bello (очень красиво – ит.).

Рилан моргнула.

О боже.

Мало того, что Джон тараторил, не слушая, и внезапно переходил на итальянский – так еще и назвал ее деткой. После трех лет отношений это могло означать лишь одно.

Ей по пьяни позвонили из другого конца света.

– Похоже, все твои надежды оправдались, – заметила она, все еще вытряхивая из головы остатки сна.

Разговор вдруг показался каким-то сюрреалистичным.

– Не все, – драматично возразил Джон. – Вечеринка была в квартире неподалеку от Пьяцца Навона. Я ушел первым и начал бродить по округе. И сам не понял, как оказался перед фонтаном Бернини, глядя на тот ресторанчик с желтым навесом, который нам так понравился. Помнишь?

Конечно. Два дня промотавшись по достопримечательностям, вроде Форума, Ватикана, Испанской лестницы и Колизея, они наконец решили отдохнуть. Поэтому на следующий день проспали допоздна, нашли ресторанчик и несколько часов просидели за уличным столиком, болтая, наблюдая за людьми, наслаждаясь пищей и хорошим вином. А потом вернулись в отель и занялись любовью.

– Помню. Хотя теперь это все словно вечность назад было.

– Да. Многое теперь словно вечность назад было. – Он сменил тему. – Ну? Как у тебя дела?

Сперва письмо, а теперь звонок по пьяни. Не понимая, что творится с бывшим, Рилан решила наконец выяснить.

– Джон. Без обид, но… что ты делаешь? Нам правда стоит это обсуждать в два часа утра?

– Мы ничего в два часа утра и не обсуждаем. У тебя только семь вечера.

Пожалуй, лучше не придираться к словам. Как бережливый юрист на гособеспечении Рилан постоянно помнила, что этот звонок обходится ему в евро за минуту.

– Зачем ты звонишь?

– А что, мужчина не может сказать «привет» давней подруге без того, чтобы ему не предъявили федеральное обвинение?

«Каламбур намеренный».

– Но ведь я получила письмо. Мы уже поздоровались, помнишь?

– Просто хотел узнать, как ты, Ри. Судя по твоему ответу, неплохо, но разве точно поймешь из письма?

Рилан провела рукой по волосам. Пусть они с Джоном и договорились не связываться после разрыва, но эта беседа все равно когда-нибудь состоялась. Люди любят поставить окончательную точку в отношениях.

– У меня все хорошо. Думаю, Чикаго отлично мне подошел.

– Я продолжал общаться с Китом, Келли, Дэном и Клэр. Они сказали, что с переезда ты им всего пару раз написала. Когда я узнал, то немного забеспокоился.

А, теперь все стало немного яснее. Рилан так спешила влиться в новую жизнь, что, пожалуй, слишком поспешно отринула старую. И не совсем уж непреднамеренно. Кит, Келли, Дэн и Клэр были двумя знакомыми парами, и когда Рилан с Джоном расстались, все пошло наперекосяк. Конечно, она попыталась продолжить общение, даже несколько раз встречалась с подругами за те четыре месяца, что еще жила в Сан-Франциско. Но Келли и Клэр в основном продолжали спрашивать, говорила ли Рилан с Джоном после его отъезда, а ей эту тему обсуждать не хотелось. Тем более, что нет, не говорила.

– Закрутилась с работой. Но ты прав, надо было им позвонить.

– Они переживают, что ты сидишь в Чикаго и страдаешь. – Джон хмыкнул. – Даже придумали какую-то романтическую чушь, мол, ты замкнулась и чахнешь по мне. Так я им напишу, что все в порядке?

Он говорил непринужденно, но Рилан задумалась, а не померещился ли ей невысказанный вопрос.

– Я в порядке. Честно.

– Они будут рады. Помнишь же, какие эти ребята любопытные. И конечно, следующее, что они спросят, нашла ли ты себе кого-нибудь. Что мне ответить?

– Что им лучше перестать бежать впереди паровоза.

– Конечно.

Повисла долгая пауза. И вдруг тон всей беседы изменился.

– А что, если они скажут, что скучают по тебе? – тихо спросил Джон.

Вот оно.

Рилан помолчала, пытаясь разобраться, что почувствовала. Ностальгию, может, еще легкую грусть.

– Я бы ответила, что их пробрало от вина и вида фонтана Бернини, но наутро они точно пожалеют об этом звонке.

– Тот день был прекрасным, Ри.

Наверное, он до сих пор стоял и смотрел на тот ресторанчик с желтым навесом.

– Был. Но он позади, Джон.

– Не знаю…

– Не надо, – прервала Рилан. – Я искренне желаю тебе счастья. Но этот разговор ни к чему не приведет. Думаю, нам обоим лучше… идти дальше. – Произнести слова вслух оказалось труднее, чем она предполагала, но тем не менее, так будет правильно. – Прощай, Джон.

Нажав отбой, Рилан глубоко вздохнула, а затем уставилась на телефон.

Да уж, самые странные выходные в ее жизни.

Ярким ранним утром в понедельник Кайл стоял в своем новом офисе и рассматривал последние штрихи реконструкции.

- Отлично выглядит, - похвалил он подрядчика, Билла.

- Конечно, - довольно кивнул тот. – Я же его делал.

Этого подрядчика порекомендовал дизайнер, который трудился над баром Декса, «Пламенем». Офис обошелся Кайлу в кругленькую сумму, но он и не собирался экономить. Будущие клиенты – а хотелось верить, что таковые найдутся, - едва переступив порог «Родс Нетворк Консалтинг Лимитед», должны сразу понять, что попали в руки профессионалов.

В основном изменения носили поверхностный характер. Кайл избавился от серого ковролина и восстановил паркетный пол, отказался от темных красок и тяжелой дубовой мебели, которую любил прежний владелец. На их место пришли низкие белые диваны и кресла, а также столы из стекла и светлой кленовой древесины. В целом офис выглядел свежим, современным и стильным.

Внимательно осмотрев приемную и конференц-зал, Кайл отправился в свой кабинет. Вот здесь и произошли основные изменения. Рабочие снесли стену, разделявшую два небольших помещения, и сделали единый большой угловой кабинет с огромными окнами по двум стенам. Может, последнее и чересчур, но проведя четыре месяца в тюрьме, Кайл невзлюбил маленькие комнаты.

Кроме того, подумал он, стоя посреди кабинета, теперь место похоже на директорский офис. Его офис.

- Все готово, - сказал Билл. – Осталось только заполнить помещение людьми.

- Это следующий шаг.

Офис насчитывал приемную, четыре небольших кабинки (и существенную площадь для их расширения), два отдельных кабинета и место секретаря перед кабинетом Кайла.

- У тебя есть план? – с улыбкой спросил Билл. – Честно говоря, мне интересно посмотреть, что у тебя получится.

Кайл глянул на гладкий итальянский стол из алюминия и закаленного стекла. Стол человека, желающего сделать заявление.