Рилан моргнула.

– Так наш потенциальный ключевой свидетель – Кайл Родс?

– Твой ключевой свидетель, – подчеркнула Камерон. – С этой минуты дело твое. Опять про Твиттер-террориста.

«Вот тебе и с глаз долой – из сердца вон».

– Просто удивительно, как я постоянно на него попадаю, – заметила Рилан.

Она девять лет не пересекалась с Кайлом, а теперь натыкалась на него как на неразменную монету. Очень настойчивую монету.

Опасную.

Камерон кивнула.

– Счастливое совпадение. Изначально мне нужен был специалист на замену Кейду, а тебя еще не успели загрузить. Но когда вчера ФБР прислало мне дело Брауна, да, о тебе я подумала о первой. Если кто-то и сумеет уговорить Кайла Родса сотрудничать, то именно ты. Я читала стенограмму заседания. Если оценивать суд с точки зрения Родса, то ты единственная из офиса выступала за его освобождение. – Камерон улыбнулась. – Надеюсь, ты сумеешь использовать этот козырь.

«Или он просто захлопнет дверь у меня перед носом».

Наверное, не лучшее время признаться новой начальнице, что целовалась с обвиняемым по первому делу, а потом обломала его в суде.

– А если не сработает? – спросила Рилан. – Как далеко я могу зайти?

– До конца. – Камерон выпрямилась, посерьезнела и приняла рабочий вид. – Когда я приняла дела у своего исключительно недооцененного предшественника, то поклялась истреблять коррупцию на всех уровнях власти. Судя по тому, что сообщило мне ФБР, у нас есть охранник, который вершит свое правосудие, и теперь его действия привели к смерти заключенного. Пока я тут – он просто так не уйдет. – Камерон посмотрела на Рилан. – Если Кайл Родс слышал угрозы, его показаний нам хватит для того, чтобы завести дело. Давай уж постараемся.

Видя решимость на лице начальницы, Рилан могла ответить лишь одно:

– Считайте, уже выполнено.

Не имея никаких планов на вечер, Рилан задержалась в офисе до восьми часов, а придя домой заказала доставку еды из китайского ресторана. Затем переоделась в джинсы и футболку и устроилась на диване, чтобы позвонить родителям. Несколько лет назад те вышли на пенсию и теперь проводили зимы в одноэтажном домике с двумя спальнями под флоридским Неаполем. Правда в последнее время их понятие «зимы» существенно расширилось, и Рилан сильно подозревала, что до самого июня не увидит родителей севернее линии Мейсона-Диксона.

– А вот и наша героиня, – начала Элен Пирс с ноткой гордости. – Почему ты не говорила, что работаешь над делом Твиттер-террориста? Я твою фотографию уже всем соседям показала. Ну ту, где ты в зале суда стоишь рядом с Кайлом Родсом.

– Да все в последний момент выяснилось, – объяснила Рилан. – Начальница попросила прикрыть одного человека.

– По-моему, он на твою грудь пялится.

До Рилан не сразу дошло, что речь о той самой пресловутой фотографии.

– Никуда он не пялится, мам.

– Тогда, что за взгляд? Мужчина обычно так смотрит на женщину, которую уже видел без одежды. Или ту, которую хотел бы без нее увидеть.

Рилан мгновенно вспомнила дерзкий взгляд Кайла как раз в момент фотосъемки.

Да уж, он точно ее вспомнил.

– Не знаю, я ничего странного не заметила.

Похоже, Элен не поверила дочери до конца.

– Хм. Хорошо, что это дело уже закрыто, а то мне пришлось бы посоветовать тебе держаться подальше от таких мальчиков. Материнский долг и все такое.

Рилан улыбнулась.

– Кайл Родс уж точно не мальчик, мама.

– Поверь, я заметила.

«Ой». Рилан уже собиралась сменить тему и не распространяться, что на самом деле ее общение с Кайлом не закончено, но мама опередила.

– А чем ты еще занимаешься, помимо Твиттер-террориста?

До выхода на пенсию Элен работала помощником юриста в адвокатской фирме Чикаго и любила обсуждать с Рилан ее дела – невзирая на то, что, как часто шутила мать, дочь играла за другую команду.

Большую часть детства Рилан ее родители жили, обменявшись общепринятыми гендерными ролями. Семью обеспечивала в основном мама. Отец Рилан, занимавшийся ремонтом вентиляций, повредил спину, когда дочери было всего семь лет, и, невзирая на лечение, так и не смог работать больше, чем на полставки. Поэтому именно он отвозил Рилан в школу, забирал, в промежутке успевал выполнить пару заказов, а в шесть часов Элен приходила домой, и они все вместе ужинали, слушая истории про дела, над которыми они с «ее адвокатами» работали.

Несмотря на юный возраст, Рилан быстро уяснила одну вещь: ей не нравилось, когда плохиши побеждали. Оттуда и пошло желание стать помощником федерального прокурора.

Рилан еще немного поговорила с матерью, а потом в дверь позвонили. Забрав у курьера заказ, она уселась на кухне в компании папок с делами, коробки гунбао и бокала рислинга, который достался ей при дележе совместно нажитой винной коллекции. Очередной тихий вечер пятницы, совсем как большинство за последние полгода.

Ого. Рилан чуть не начала себя жалеть. Хорошо, что можно отвлечься на работу – по крайней мере это остается неизменным.

Рилан принялась читать файлы. Невзирая на то, что дело Брауна не было самым крупным или громким в ее практике, она все равно поставила его на первое место в списке приоритетов. Во-первых, человека забили до смерти. Мало что способно больше впечатлить обвинение. Во-вторых, случай определенно важен для федеральной прокуратуры. А если им так заинтересовалась Камерон, Рилан не имеет права облажаться.

А значит, у них с Кайлом Родсом осталось незаконченное дело.

***

В понедельник утром Рилан решительно вошла в офис, готовая взять в оборот одного свежевыпущенного из тюрьмы наследника миллиардера.

Едва усевшись за стол, она принялась искать номер адвокатской конторы, представлявшей интересы Кайла. Технически она имела право обратиться к нему напрямую, раз уж тема разговора не требовала присутствия юриста и Родс не находился под следствием. Тем не менее, Рилан решила проявить вежливость и сперва связаться с адвокатами.

К сожалению, этот жест остался без ответа.

– Я скажу вам то же, что уже сказал ФБР, мисс Пирс. Вы рехнулись, если решили, будто я подпущу вас к моему клиенту, – гневно сообщил Марк Уайтхед, главный защитник Кайла. – Не после того, как ваша контора проехалась по нему пять месяцев назад.

– Это не имеет никакого отношения к делу мистера Родса, – заверила Рилан своим самым дружелюбным тоном. – Я хотела бы поговорить с ним по поводу текущего расследования по инциденту, случившемуся в городском исправительном центре две недели назад. Я предпочла бы не вдаваться в детали по телефону, но уверяю, тут ваш клиент вне всяких подозрений.

Марк только фыркнул.

– Две недели назад мой клиент даже не был в тюрьме, его выпустили до того.

– Тем более, еще одна причина мне поверить.

– Все равно. Если хотите поговорить с Кайлом Родсом – выписывайте повестку в суд.

– При всем уважении, мы оба знаем, что мне не нужно ваше разрешение. Я могу напрямую связаться с мистером Родсом.

Марк рассмеялся.

– Удачи. Уверен, Твиттер-террорист с удовольствием скажет пару ласковых федеральной прокуратуре. Только сомневаюсь, что это как-то поможет вашему расследованию.

– Марк, или мы решаем все по-хорошему, или мне придется приволочь его в суд. Но тогда вы в зал не попадете.

Это был лучший козырь Рилан. Свидетелям не дозволялось приводить в суд своих адвокатов.

– А вы не отступите, да? – вздохнул Марк. – А я-то думал, что Морган заноза в заднице. Ладно, позвоню Родсу. Но на вашем месте, я бы ни на что не надеялся.

Довольная, что хоть чего-то добилась, Рилан повесила трубку. Она не знала, чего именно ожидать от Кайла, учитывая его отношение к прокуратуре, но приготовилась услышать нечто вроде «А не пошли бы вы, советник».

Рилан улыбнулась. Ну-ну, пусть попробует. Она могла быть весьма настойчивой, когда хотела.

Несколько минут спустя в дверь постучали, и на пороге возник высокий очень приятный мужчина с каштановыми волосами – тот самый, чьи фото часто мелькали в газетах по поводу дела Твиттер-террориста.