Питер и Мэгги посмотрели на дешевые стеклянные колечки и улыбнулись друг другу. Он взял первый мячик и сказал:

– Можешь выбрать себе кольцо, Маргарет, потому что скоро ты будешь носить его.

Чувствуя себя глупо, она затаила дыхание, пока Питер прицеливался и бросал мяч. Он зацепил верхнюю часть мишени, рикошетом отскочил от жесткой ткани на задней стене будки и покатился по полу.

– Еще четыре попытки, – сказал служитель, передав Питеру второй мячик и продолжая жевать зубочистку.

На этот раз Питер бросил мяч немного ниже, и он проскочил в отверстие, едва прикоснувшись к краям. Мэгги захлопала в ладоши, но удержалась от того, чтобы броситься ему на шею. Служитель с недовольным видом вытащил поднос с кольцами из-под стекла и поставил на прилавок.

– Выбирайте побыстрее. Уже очередь выстроилась.

Мэгги сделала вид, что раздумывает, но секунду спустя выбрала кольцо в форме цветка с пятью розовыми стеклянными лепестками вокруг голубого камешка в центре. Прежде чем она успела надеть его на палец правой руки, Питер остановил ее.

– Разреши мне, – попросил он.

Что-то холодное и твердое скользнуло по костяшке правого безымянного пальца Мэгги, и оно казалось гораздо более тяжелым, чем дешевое стеклянное колечко. Она ахнула от изумления и вытянула руку перед собой точно так же, как сделала Кэт, когда получила обручальное кольцо от Джима. Овальный сапфир, переливающийся в свете колеса обозрения, безмолвно подмигивал ей.

– Это твой камень по знаку зодиака. Я увидел его и не смог устоять.

– О, Питер! – Она прижала к груди руку с кольцом. – Я не могу принять такой подарок. Это просто не… Мне не подобает принимать от тебя такие дорогие вещи.

Он накрыл ее руки ладонями.

– Даже если это «кольцо обещания»?

Мэгги нахмурила брови.

– Что ты имеешь в виду?

– Помнишь наше обещание?

– Да, конечно.

– Я хочу, чтобы ты вспоминала о нем каждый раз, когда будешь смотреть на это кольцо. Сейчас в мире непростая ситуация, и я не могу предложить тебе чего-то большего. Но все изменится, и мы изменимся тоже. Тогда мы сможем дать друг другу новые обещания.

Воздух внезапно стал разреженным, как на большой высоте. Карнавальные огни и звуки океана окружили Мэгги, как будто время застыло, и Земля перестала вращаться вокруг своей оси. Она медлила, запечатлевая в памяти все звуки и зрелища и понимая, что этот момент она всегда будет вспоминать как счастливейший в своей жизни. Она встала на цыпочки и потянулась, пока ее губы не оказались на расстоянии волоска от губ Питера, но тут кто-то дернул ее за руку.

– Мэг!

Мэгги опустила голову и увидела Лулу, нетерпеливо смотревшую на нее.

– Ты обещала покататься со мной на каруселях, – взгляд девочки переместился на правую руку Мэгги. Она ничего не сказала, но Мэгги была совершенно уверена, что она слышала каждое слово.

Прежде чем она успела ответить, Питер предложил:

– Давайте покатаемся на колесе обозрения.

Их взгляды встретились, и Мэгги прильнула к Питеру.

– О, пожалуйста! Но я обещала Лулу покататься с ней.

– Мы пойдем все вместе.

Дождавшись согласия Лулу, он взял их обеих за руки и повел через толпу к концу длинной очереди перед колесом обозрения. Возможно, дело было в наступающей осени или даже в этом символе нормальной жизни – таком неожиданном в мире, где все было перевернуто с ног на голову. А, может быть, Мэгги и Питер просто знали, что все может измениться вопреки их желанию.

Они втроем втиснулись на сиденье, уперлись ногами в опорную раму и подождали, пока служитель не закрепил перед ними тонкий металлический прут. Колесо медленными рывками ползло вверх по мере того, как служители разгружали и загружали каждую кабинку. Потом оно с громким скрежетом начало двигаться быстрее.

Лулу задрыгала ногами от восторга, а Питер посмотрел на Мэгги над головой девочки. Свет, пылавший в его глазах, заставил ее вспыхнуть и повернуться к бескрайнему океану, где вода соприкасалась с краем неба. Она задумалась о новых возможностях и обещаниях и положила левую руку на правую, ощущая под пальцами гладкое золото кольца.

Когда Мэгги покосилась на Питера, он тоже смотрел на океан; его лицо было серьезным и непроницаемым, взгляд сфокусирован на горизонте. Но когда он снова повернулся к ней, его глаза были совершенно отсутствующими, как будто он забыл обо всем сказанном Мэгги. Потом он отвернулся и посмотрел вниз, словно не мог дождаться, когда кабинка опустится на землю, и Мэгги почувствовала, что ее захлестывает обида.

Когда кабинка опустилась вниз, Питер помог Мэгги выбраться из кабинки и тепло улыбнулся ей. Но когда они уходили прочь, от ярких огней на колесе обозрения, Мэгги не могла отделаться от ощущения, будто она только что шагнула мимо ступени на длинном лестничном пролете и кубарем покатилась вниз.

Фолли-Бич, Южная Каролина

Сентябрь 2009 года

Эмми проснулась на рассвете, уверенная в том, что в доме раздался звук шагов. Но когда она открыла глаза, то услышала лишь утреннее пение птиц, названий которых она до сих пор не знала. Как и болото, они были для нее другой загадкой низменностей Южной Каролины – очередной неизвестной величиной, заставлявшей ее чувствовать себя скорее гостьей, чем уроженкой здешних мест.

Эмми села в постели и закрыла глаза, пытаясь вспомнить звук шагов, который раздавался не в ее спальне, а доносился из гостиной. Она зябко передернула плечами под струями прохладного воздуха от потолочного вентилятора и подумала, что шаги от нее удалялись.

Она встала, пошла на кухню, поставила кофе и обвела взглядом беспорядок в гостиной. Новый детский уголок, современная система компьютерного учета и разработка веб-сайта поглотили большую часть ее сил, не оставив времени на разборку книг, разбросанных на полу гостиной. Осталась лишь небольшая часть – наверное, не больше двух дней работы.

Когда Эмми наливала кофе, то старалась не думать о том, что задержка с разборкой книг имеет куда меньшее отношение к свободному времени, чем к ее нежеланию попрощаться с прошлым. Перед тем как принять душ и одеться, она обдумала мысль о прогулке на пляже, но быстро отказалась от этой идеи. В воскресный день ей было совершенно не обязательно выходить из дома или даже принимать душ, пока не захочется. В качестве утешительного приза она пообещала себе немного позже сходить в бакалейный магазин, хотя бы для того, чтобы с кем-то пообщаться.

Налив вторую чашку кофе, она раскрыла ноутбук, устроилась рядом с первой стопкой книг и взяла верхнюю. Когда она раскрыла обложку, то удивилась, сразу же увидев послание, написанное неизвестной женщиной. Буквы были мелкими; цитата из Джона Драйдена окружала по периметру книжную страницу:

«Любовь считает часы за месяцы, а месяцы за годы, и каждая короткая разлука – это целая эпоха». Ты мне нужен. Ты мне нужен. Ты мне нужен. Когда? И, пожалуйста, пусть это случится поскорее».

Эмми ощутила в собственном горле вкус тоски и отчаяния, как будто она сама написала эти слова. Кто эта женщина? На какую-то секунду Эмми захотелось убрать книги обратно на полку в башенке и закрыть дверь. Она уже давно поняла, что может так и не узнать, кто писал эти послания и что случилось в итоге с двумя влюбленными. Но теперь у нее почти пропало желание выяснить это; она слишком хорошо знала, что одной любви недостаточно, чтобы двое людей всегда оставались вместе.

Она довольно быстро обнаружила еще две записки. Первая, снова от женщины, гласила: «Когда мы вместе, все сомнения исчезают, и я не могу поверить, что мы поступаем плохо. Поторопись, милый. Пожалуйста».

Эмми взяла чашку с нетронутым кофе и обнаружила, что он совсем остыл. Дрожащей рукой взяла последнюю книгу из ближайшей стопки – «Мэнсфилд-парк» – и открыла ее. Она медленно перелистывала страницы и остановилась на сто сорок первой, где от слов, написанных мужским почерком, по ее спинке пробежал знакомый холодок.