Юноша напрягся, перебирая в голове все эти мысли, видимо Коншин это заметил и понял напряженное молчание своего собеседника.

— Я помогу принять тебе правильное решение, — решил он помочь молодому человеку. — но ты должен дать мне слово, что, этот разговор останется в пределах этой комнаты, пока я не сочту нужным его разгласить.

— Даю. — немного севшим голосом согласился Сергей.

— Хорошо. — мужчина встал, подбросил дров в камин, сел на место где недавно сидела Людмила Львовна, оказавшись таким образом напротив собеседника, положил руки пред собой на стол. — Когда мой сын рассказал мне о тебе впервые, я подумал что тебе просто скучно, и ты захотел развеяться, поэтому решил не втягивать тебя во все это. Когда я услышал от Артура о тебе во второй раз, о твоем желании войти в клуб, — он покачал головой со стороны в сторону. — я хотел избежать этого, но затем решил кое-что проверить. Ты наверное заметил, что Федор, очень неприметный человек, — Сергей кивнул, он внимательно слушал о чем сейчас говорит Владимир Степанович. — он некоторое время наблюдал за тобой. Я понял что все это неспроста, ты часто пропадал в доме Ларина, и два печальных обстоятельства, смерть молодого Белянского, и самое главное, самоубийство племянницы самого Ларина. Я начал подозревать что твой интерес к братству и все это связано, ведь так или иначе, а все в нашем городе связывают обе смерти с увлечением покойных Поповским клубом. — он вздохнул, посмотрел куда-то в окно и продолжил. — Я ходатайствовал о твоем немедленном принятии, и о скорейшем возведении тебя в магистры, и, мне кажется что я не ошибся в твоих намерениях. Я не жадный до денег Андрей, которому ты щедро давал взятки, и у него полностью отключался мозг от радости. Не запуганный до смерти немец Унге, и не самовлюбленный граф из обнищавшего рода, Григорий Попов, — это имя Владимир Коншин произнес с ненавистью в голосе. — который дальше своих извращенных желаний ничего не видит. — он посмотрел на Сергея. — Но должен предупредить тебя, это опасный человек. — он перевел дух. — Как бы то ни было, я решил что ты тот кто мне нужен. А теперь скажи мне, каких знаний ты хочешь?

Сергей понял что отпираться и врать не только бессмысленно, но и вредно, можно потерять очень нужного человека.

— Вы правы, я не спроста… — он очень нервничал, и подавившись слюной зашелся кашлем, лицо налилось кровью, юноша никак не мог остановится.

— Вот, это из местного родника. — Владимир Степанович поспешил наполнить хрустальный бокал чистейшей водой.

Сергей выпил, еще немного откашлялся, перевел дух.

— Простите, — еще один глубокий вдох. — так вот, на каких условиях? — он прямо посмотрел на мужчину.

— Первое-честность, второе-вы должны выгородить меня и моего сына из всего этого. Репутация моего имени должна остаться невредимой.

— Простите, но теперь давайте уже все начистоту. Иначе я не смогу вам этого обещать. — Сергей выпил еще воды, проклятый кашель то и дело прорывался. — Все что вы знаете, и все что вы думаете, и мотивы. — он поставил бокал на стол. — Ваши мотивы.

— Это так необходимо? — усмехнулся Коншин.

— Иначе как я смогу вам доверять? — развел руками Сергей. — Мои мотивы вам известны, помочь другу. Я больше чем уверен что Аннушка наложила руки из-за кого-то из братства.

— Это почему-же? — мужчина пристально посмотрел на Сергея.

— А вот теперь вы мне клянитесь что о этом никто не узнает, до момента пока не восстанет острая необходимость.

— Клянусь.

— Она была беременна. — поймав полный удивления взгляд Сергей поспешил добавить. — Да, в ее юном возрасте, и, скорее всего, ребенок был от кого-то из вашего братства.

— Значит и она. — задумчиво произнес Владимир Степанович, теперь удивлением наполнился взгляд юноши. — Несчастное дитя. — мужчина опустил взгляд на стол, побегал по его поверхности глазами о чем-то думая.

Некоторое, время сидели молча, Владимир Коншин поднял голову и встретился взглядом с Сергеем.

— Я полагаю на предстоит длинный разговор. — заключил юноша.

— Да, ты правильно полагаешь. — мужчина встал, подошел к окну, постоял, вернулся на место, сел, посмотрел на собеседника, потом куда-то в сторону, вздохнул. — Ну что-же, начнем сначала. Я несчастлив в браке, — он горько усмехнулся. — мой отец, жил-бы он до сих пор, то не выходил-бы из трактира Никифора. Он был горький пьяница и еще при жизни спустил все наше имущество. И когда он помер, то оставил нас ни с чем. Моя матушка, — он покачал головой, посмотрел на Сергея. — была довольно умной, расчетливой женщиной, и нашла, как ей казалось, единственно правильное решение, как спастись от нищенского существования, выгодный брак. — он помотал головой и усмехнулся. — Видел бы ты меня тогда! Я был красив и статен! Я мог коня с ног свалить, настоящий богатырь! — тень печали легла на лицо рассказчика. — Даже зная бедственное положение моей семьи, в невестах недостатка не было, женщины меня любили. — он снова усмехнулся, поджал губы, немого помолчал и продолжил. — Выбор моей матушки пал на молодою дворянку Чаплинскую, шляхтичи, довольно богатый род. Лев Чаплинский давал неимоверное приданное деньгами, и много земли на берегах Ворсклы. Мне было все-равно, на ком женится, я понимал что это было необходимо. — он вздохнул, лицо снова стало грустным. — Я ее никогда не любил, — честно признался Владимир Степанович. — бог видит я во всем повинен, и в ее болезни, в ее несчастьях, и в несчастливой жизни нашего сына. С нами уже ничего не поделаешь, но вот Артур, я хочу его спасти. — на несколько минут воцарилось молчание, было видно что мужчине каждое слово дается с трудом, на скулах играли желваки. — Я был в отца, гулял, пил, постоянно ей врал. Мать даже боялась что история повторится, и я, все-же, буду доживать век свой в нищете.

Кое-что у Сергея не укладывалось в голове, и он решил уточнить:

— Артур мне говорил что ваша семья нездешняя.

— Да, мы сюда переехали из Полтавской губернии, а туда из Белгорода. Моего тестя сюда направили по службе, в Екатеринославск, мать моя осталась там. Были какие-то разногласия с поляками, и его, как шляхтыча, прислали уладить конфликт на местном уровне. Мы не долго жили в Екатеринославске, около года, там тесть за меня и взялся, он пояснил мне что к чему. Он дал мне то, что я не получил от отца, и я ему за это очень благодарен. Мы прибыли сюда, он купил мне этот остров, и заложил строительство замка, а когда здесь флот стоял, то наша верфь очень хорошо заработала. Померла матушка, примерно в то время, скоро умер и Чаплинский. У нас уже родился сын, но любить Людмилу я так и не стал. — Владимир Коншин снова умолк, встал, подкинул дров в другой камин, сел на место.

Сергей пытался сейчас угадать к чему тот клонит, какая-то кровная месть? оскорбленная честь семьи? зачем Владимиру Степановичу нужен он? чем юноша может ему помочь? Но ни одной внятной мысли так и не пришло.

— А! — мужчина махнул рукой, налил наливку, они выпили, и он продолжил говорить. — Были у меня любовницы, она знала об этом, от этого ее недуг и взял. И, когда Артур уже немного подрос, ему было годков пять, мы с ней договорились, и я дал клятву, что в выбор сына вмешиваться не стану, и что он возьмет в супруги хоть нищенку, а хоть крестьянку или мусульманку, я не стану мешать и портить ему жизнь. — на лбу выступила испарина, видимо он нервничал. — Я обязан ей и ее отцу всем, и тем что я имею, и тем кем я стал, Лев Чаплинский меня не только уму-разуму научил, он по жизни меня наставил! И я поклялся. — голос притих, лицо сделалось совсем печально. — Когда Артур подрос, и уже начал интересоваться невестами, — он хмыкнул. — я молил бога чтобы он выбрал названую дочь твоей тетушки! Я умолял. — мужчина перевел дух. — Я знал Орлова и его супругу, знали и Олечка с Артуром друга друга. Но нет, не суждено было моим мольбам быть услышанными, они относились друг к другу как брат и сестра. Потом, — он перекрестился. — упокой господь их души, Орловы померли, Ольгу взяла Раиса Вальх, удочерила. Тетушку я твою знаю плохо, и, как-то раз, имел неосторожность намекнуть на сватовство наших детей. Знаешь что она ответила!?