С 2000 года Луи и Трюс ван Гал являются послами Stichting Spieren voor Spieren – фонда «Мышцы для мышц». Веб-сайт организации разъясняет, что пара «активно участвует в делах, часто присутствует на мероприятиях и очень важна для всей организации». Слоган фонда – «Здоровые мышцы, помогающие больным мышцам», а его цель – сбор средств на лечение детей с различными болезнями мышц. В 2009 году на пятом благотворительном вечере по сбору средств на исследование и лечение мышечных заболеваний ван Гал заявил: «Я знаю, насколько важно для научных исследований постоянное финансирование. Кроме того, это приносит огромное удовлетворение – улучшать будущее детей с болезнями мышц с помощью таких инвестиций». Частично из-за присутствия ван Гала в тот вечер было собрано 400 тысяч евро – по словам организаторов, рекордная сумма. Председатель Герард Хутмер заявил, что благотворительный фонд и мечтать не мог о лучшем после: «Луи не только тренер мирового уровня. Он понимает относительность вещей. Кроме того, он очень добрый человек. Здесь в фонде мы прекрасно видим, как он участвует в жизни организации и как близок он с детьми. Луи не только первоклассный спортсмен, но еще и великолепный человек».

Ван Гал не особо распространяется о своем участии в благотворительности: «Я занимаюсь этим только потому, что это благое дело. Только ради этого, а не ради своего образа в прессе». Типичный ван Гал. Как-то раз он снялся в рекламе голландского филиала немецкого продавца бытовой техники «Медиа Маркт», и все решили, что свои доходы от этой рекламной кампании он куда-то пожертвовал. Однако изучение этого вопроса журналистами ни к чему не привело: «Никого не касается, что я делаю с этими деньгами. Я никогда не стану отвечать на подобные вопросы. Однако реклама «Медиа Маркт» с моим участием кое-что говорит о том, как в Голландии высоко ценят мои высказывания, сделанные на пресс-конференциях при общении с журналистами. Все эти реплики теперь используются в рекламе. Я думаю, это здорово. Прекрасный комплимент».

Впрочем, несмотря на все хорошее, происходящее с ним, вопрос «счастлив ли Луи» остается открытым. Высокие стандарты тренера делают жизнь его близких, да и его самого, довольно нелегкой. В середине сезона 2008/09 ван Гал сказал об этом так: «Ну, мы лидируем в чемпионате, я только что женился на Трюс, мои дети и внуки здоровы, так что… Моя жена хочет проводить больше времени в Португалии, где у нас второй дом, но я сказал ей: „Еще не время!“ Я пока не вижу себя в постели или за игрой в гольф целыми днями». В ресторане «АЗ» есть одна штука, называемая «меню Луи ван Гала»: картофельное пюре, цикорий, стейк из пашины, приготовленный на медленном огне, и кусочки бекона с чесночной подливой. «Они ошиблись. Я попросил у них суп с цикорием, а они принесли суп с кольраби. Но я не люблю кольраби. Если они называют это „меню Луи ван Гала“, то тогда это и должно быть меню Луи ван Гала, а не что-то другое». Обильная голландская еда с небольшой добавкой, это меню из трех блюд стоит 28,5 евро.

«По натуре я гурман. Я вырос в богатой семье, дела у нас шли хорошо. А поскольку я достиг определенного уровня, у меня появилась очевидная склонность к хорошей пище. Я больше не пью плохое вино». Так говорит ван Гал, перфекционист даже в малом, творец и человек деталей. Тренировочное поле «АЗ» прикрыто своего рода белым покрывалом. «Вы видели это покрывало на поле? Когда мы выходим на тренировку, его убирают. А после занятий его немедленно возвращают обратно. Дважды в день восемь человек тянут эту штуку, в их числе часто и сам менеджер стадиона. Это неслыханно, просто фантастика. Все тянут одну лямку – вот что важно». Десерт в меню ван Гала – домашний кастард со свежим мандарином, взбитыми сливками и хрустящим шоколадом: «На самом деле шоколадный кастард еще лучше, но в нем мандарин тонет в шоколаде, и на вкус это получается не очень. Мандарин в кастарде же – очень вкусно, просто объеденье».

Трюс говорит: «По его мнению, я трачу слишком много денег. „Сколько еще пальто тебе надо?“ – спрашивает он у меня. А я советую ему перебраться в Испанию или Италию, ведь там можно прекрасно заработать, но он этого не понимает. Деньги его не волнуют. На его пятидесятилетие я подарила ему дорогие часы. Он подарок не оценил: „У меня уже есть хорошие часы“. В этом весь Луи. Мы никогда не спорим и не ссоримся из-за домашних дел. У нас отличная жизнь. Я хорошо поладила с его детьми, даже выступаю в роли бабушки для внуков Луи. Мне это нравится. У меня есть портрет Фернанды [первой жены ван Гала] в комнате. Почему бы и нет? Она ведь тоже бабушка. Я никогда не считала себя новой матерью его детей. У детей может быть только одна мама. Я купила двум внукам по футболке „АЗ“. Видели бы вы лицо Луи в тот момент. Гордый и взволнованный. Луи – очень пылкий человек. Печально, что мало кто знает об этом».

Победа в 2001 году в Бундеслиге и триумф в Лиге чемпионов в Милане четыре дня спустя компенсировали «Баварии» катастрофу в Барселоне в 1999 году, когда «Манчестер Юнайтед» благодаря двум голам, забитым в компенсированное время, украл у мюнхенцев победу в Лиге. В первое десятилетие XXI века «Бавария» снова завоевала статус команды, всегда добивающейся успеха. И сами немцы, и большинство их соперников внутри страны были убеждены, что гегемония баварцев – практически непоколебимый закон природы. Самоуверенная мантра клуба – «Mia san mia» – («Мы те, кто мы есть») воспевает «баварскость» как олицетворение успеха. Это ощущение превосходства, бесцеремонное чувство, что тебе должны, агрессивная атмосфера – без сомнения, помогли клубу занять особое место в немецком футболе. Хотя, возможно, настоящая сила скрыта в том, что другие осознают: «So sind sie» – «вот какие они», то есть дело в глубоко врожденном страхе почтительных соперников, многие из которых перед началом сезона мечтают лишь о втором месте.

Впрочем, через несколько лет «Бавария» столкнулась с нестабильностью: за три года клубом успели поруководить четыре разных тренера. Голландский полузащитник Марк ван Боммел стал первым капитаном-иностранцем в истории клуба, а в постоянно меняющемся составе игроков немецкой сборной стало в два раза меньше, чем игроков других сборных. К сезону 2008/09 самоуверенность баварцев упала практически до нуля, и многие в клубе уже отчаялись найти выход из затянувшегося кризиса идентичности. Под руководством Юргена Клинсмана «Мы те, кто мы есть» сменилось нервным «Кто мы?», и после всего 300 дней на посту он был уволен. После этого неудачного эксперимента «Бавария» мечтала вернуться к истокам, а президент Ули Хёнесс рвался подписать «футбольного учителя», который сможет раскрыть потенциал команды. Поэтому мюнхенцы обратились к Луи ван Галу.

Самоуверенность ван Гала хорошо сочеталась с традициями «Баварии». В 2007 году в интервью ФИФА ван Гал заявил: «Я тот, кто я есть, у меня свои собственные принципы. Я не собираюсь меняться, да у меня и нет к этому никакого желания». Он повторил свою мантру в Мюнхене 1 июля 2009 года: «Mia san mia! Мы те, кто мы есть! И я тот, кто я есть: уверенный, властный и честный, трудоголик и новатор, но также дружелюбный и семейный человек. Именно поэтому я уверен, что хорошо впишусь в клуб». Он представил фотографам себя и свой штаб из тринадцати человек. Затем сезон был формально открыт короткой и легкой тренировкой – «чтобы узнать друг друга», как сказал ван Гал. Он хотел «творить историю» вместе с «Баварией»: «Наша цель – выигрывать трофеи в чемпионате и Кубке Германии, и может быть, просто может быть, мы выиграем Лигу чемпионов в конце моего срока». Впрочем, он предупреждал: «Это невозможно сделать в течение месяца; будем надеяться, что сможем сделать это через два года».

Немцы не обязаны были выплачивать «АЗ» компенсацию за ван Гала. Вместо этого «Бавария» предложила в качестве благодарности за переход популярного тренера «бесплатно» устроить с «АЗ» футбольный матч. После того как ван Гал подписал контракт до июня 2011 года, председатель клуба Карл-Хайнц Румменигге заявил: «Мы рады, что в лице Луи ван Гала получили опытного и успешного тренера». В течение всей своей карьеры голландец не скрывал, что является поклонником «Баварии». Клуб несколько раз уже стучался в дверь ван Гала, но тот постоянно отклонял предложения, потому что они поступали «не в то время».