Ван Гал полагал, что его системный тренерский стиль и организованная структура «Баварии» хорошо подойдут друг другу. В отличие от большинства других ведущих европейских клубов, которыми руководят бизнесмены, во главе немецкого клуба стоят настоящие футболисты – люди, с которыми ван Гал мог работать: «Думаю, что я хорошо впишусь в команду. Когда я возглавил „Барселону“, также мог перейти и в „Милан“. Несмотря на очень солидную зарплату в „Милане“, я предпочел „Барселону“. [Аналогично] в „Баварии” мы можем стать чемпионами и достичь чего-нибудь в Лиге чемпионов».
Ван Гал очень старался адаптироваться к новому окружению. Он вызвал расположение к себе принявшей его страны тем, что настаивал, чтобы все профессионально занимающиеся футболом в Германии – как тренеры, так и игроки – выучили немецкий. Сам ван Гал учил этот язык в школе, а перед прибытием в Мюнхен даже прослушал интенсивный языковой курс, чтобы освежить свои знания. Однако его немецкий был далек от идеального, и он продолжал периодически развлекать и удивлять свою аудиторию, обогащая язык необычными словами и умопомрачительным синтаксисом. Впрочем, его усилия не остались незамеченными, и немецкий журнал Die Deutsche Sprachwelt назвал его одним из трех Sprachwahrer des Jahres 2009 года – за примерное стремление сохранить немецкий язык (Sprachwahrer переводится с немецкого как «преданный» языку).
В книге «Lass mal sitzen» немецкий психолог Рейнхард Вольфф анализирует уникальный феномен голландцев, говорящих (или пытающихся говорить) по-немецки. Нечаянное извращение немецкого языка западными соседями не раз в прошлом приводило к появлению комических выражений, но Луи ван Гал, казалось, поднял это смешение на совершенно новый уровень. Согласно Вольффу, изречение ван Гала «Der Tod oder die Gladiolen» стало настолько популярным в Германии, что имеет все шансы навсегда войти в немецкую речь.
Не боясь языковых проблем или культурных барьеров, вооруженный только голландско-немецким словарем, ван Гал обжился в новой роли. Он предупредил, что намеченная им перестройка «Баварии» может занять до двух лет. Затем он очертил свои «всесторонние принципы» и рассказал о своей философии непосвященным в нее: «Я не вижу в игроках футболистов, которые просто пинают мяч из точки А в точку Б, я вижу в них людей, реагирующих на свое окружение. Мои тренировки – больше для мозга, чем для ног».
Ван Гал предостерегал, что первые несколько месяцев, наполненных переменами, будут проблематичными, и этот прогноз сбылся. «Бавария» не смогла победить в первых трех матчах чемпионата – философии короткого паса и строгой позиционной дисциплины требовалось время, чтобы прижиться. А чтобы определиться с предпочитаемым стартовым составом, ему понадобилось 10 матчей, во время которых команда казалась неуправляемой, а квалификация тренера была поставлена под сомнение. И действительно, в первые четыре месяца сезона ван Гал и «Бавария» казались несовместимы друг с другом. Нового тренера обвинили в чересчур авторитарном подходе, из-за которого игроки боялись выражать свое мнение, а команда никак не могла найти форму. Экспериментальный старт ван Гала – его жонглирование схемами и тактиками, вплоть до диковинной 3–3—3—1 в выездном матче против «Гамбурга», – казалось, только усугубляет имеющийся кризис. Впрочем, со временем результаты доказали его правоту – хоть и не без боли, непонимания и очень щедрых порций критики со стороны практически всех и каждого. Как только тренер нашел свою формулу, началась впечатляющая серия побед, и уже ни ван Гал, ни команда более не оглядывались назад.
Во время этих тяжелых первых месяцев немецкая пресса критиковала ван Гала за обуздание творческих порывов игроков вследствие навязывания им значительных тактических ограничений. Известный бывший защитник «Баварии» Вилли Саньоль увещевал: «Игроки „Баварии“ – не маленькие дети!» Вспомнили про его учительское прошлое, подразумевая, что его тренерский стиль не подходит для игроков мирового класса. Ван Гал уже сталкивался с подобными обвинениями, и он быстро их развеял: «Пресса знает, что ты был учителем, и потому ей нравится навешивать на тебя такой ярлык, – сказал он. – Но я не склонен к педагогике». Продемонстрированная ван Галом гибкость лишь подчеркнула его точку зрения. Осознав, что команде тяжело воспринять все его многочисленные инструкции, он слегка смягчил свою позицию и призвал игроков чаще брать на себя ответственность: «Я должен был изменить свой стиль общения, – говорил он. – Поначалу игроки полагали, что обязаны выполнять мои указания с точностью до буквы. Но они должны адаптироваться к различным ситуациям. Это был неудачный старт, но я поменял общение с командой, и теперь все стало лучше… Игрокам надо было привыкнуть к моему стилю работы. Я требую, чтобы они использовали свои мозги, потому что верю, что в футбол играют в первую очередь при помощи разума. Я очень прямолинейный и эмоциональный человек и вношу коррективы немедленно. Ты пытаешься учить студентов определенным способом, используя особенности их характера, – и так же и с футболистами. Тактическая командная игра – это самое главное. „Бавария“ – большой клуб. Команды типа „Барселоны“ или „Челси“ могут позволить себе подписать практически любого футболиста. Но мы делаем все возможное, чтобы построить очень хорошую команду».
Примерно пятнадцатью годами ранее, во времена тренера Джованни Трапаттони, «Бавария» впервые получила прозвище ФК «Голливуд». В те времена это название было дано в ответ на регулярные появления баварских игроков в немецких таблоидах; к тому же оно хорошо соответствовало выходкам самого Трапаттони. Со временем такие случаи происходили все реже и реже, и прозвище постепенно забылось… пока в клубе не появился Луи ван Гал. Его наняли, чтобы улучшить образ «Баварии» как на национальной, так и на международной арене. Немцы не скрывали желания стать королями Европы в пятый раз с 1974 года. Совет директоров также мечтал поддерживать в клубе определенную индивидуальность, четкую спортивную культуру и ярко выраженную философию – как это делает «Арсенал» или «Барселона», или как это было в «Аяксе» во время царствования в нем Луи ван Гала.
Перспектива еще одного сезона без трофеев была непереносима для защитника Филиппа Лама, в интервью газете Süddeutsche Zeitung раскритиковавшего все: от трансферной политики клуба до тактики на поле. Он подверг критике клубный менеджмент за нехватку ви́дения и отсутствие футбольной философии. По иронии судьбы, когда Луи ван Гал исправил эти недостатки, привив клубу основы последовательной и гармоничной футбольной философии, многие в «Баварии» стали критиковать его за бескомпромиссность и оторванность от местных реалий. Однако Лам встал на сторону тренера, заявив: «Вы не должны покупать игроков только потому, что они хороши».
Игроки «Баварии» крайне редко публично ставят команду под сомнение, и уже почти совсем немыслимо, чтобы источником таких нелицеприятных высказываний был всегда мягкий Лам. Однако именно он стал одним из немногих людей, отважившихся говорить открыто, но в то же время сохранявших веру в своего тренера. Когда его спросили, не сожалеет ли он, что не перешел в «Барселону», когда у него была такая возможность, он ответил: «Я однозначно не сожалею, поскольку по-прежнему считаю, что с „Баварией“ можно чего-то достичь. Почему я должен уходить отсюда, если я верю, что могу получить все здесь, в клубе, в котором я вырос? Но стоит критически анализировать ситуацию. Нынешнее положение определенно связано с тем, что за последнюю пару лет у нас сменилось несколько тренеров, и каждый приходил с собственными, оригинальными идеями. Такие клубы, как „Манчестер Юнайтед“ или „Барселона“, создают систему, а затем уже покупают игроков под нее. Ты нацеливаешься на определенных футболистов, именно так команда и развивается». Руководству «Баварии» такая откровенность не понравилась, и они оштрафовали Лама за предположительно необдуманные слова. Однако затем они, по сути, последовали его совету и продолжили работать с ван Галом.
