— Уверена, твой ребенок будет таким… духовным… для вас обоих, и желаю тебе самого хорошего, — Лия старалась сохранять серьезное лицо. — У тебя случайно нет адреса электронной почты Бена? Мне кажется, я его неправильно записала.

— Адрес? — Хлоя поморщилась. — Нет, он мне его и не давал. Ты не будешь больше встречаться с Ником?

— Нет, — ответила она, покачав головой. — Я буду скучать по тебе.

Сказав это, Лия поняла, что действительно ей будет не хватать Хлои.

— Ты изменилась с тех пор, как ты здесь, — прокричала Хлоя, уходя. — Ты уже не такая закрытая, как была.

Лия рассмеялась в ответ.

— Кажется, это что-то духовное, — предположила она. — Кажется, вы меня наконец перевоспитали.

Стирка выдала ее с головой. Она знала, что так случится. Она поняла это, когда стала развешивать белье на веревке в саду около кухни, и поняла, что почти хотела этого. Она хотела, чтобы их неизбежный разговор состоялся.

Он приехал тем же вечером, с букетом красных роз в одной руке и с бутылкой Кот-дю-Рон в другой. Она не испугалась его появления без приглашения, потому что была готова увидеть его и чувствовала в себе силы говорить с ним.

— Ты уезжала, — сказал он, передавая ей подарки.

Он выглядел усталым. Но был чисто выбрит и от него пахло гелем для душа. На нем были джинсы, белая футболка и темно-зеленый свитер, и ей пришлось отвернуться, чтобы не поддаться его обаянию.

— Я была у Беллы, — ответила она, ставя бутылку на стол и распаковывая цветы.

— Ты в порядке? — спросил он. — Хорошо выглядишь.

— Да, синяки уже прошли, — ответила она, подрезая стебли роз. — А ты? Как ты?

— Ужасно, — сказал он, направляясь к кухне. — Можно, я открою?

Он показал на бутылку, и она кивнула на ящик, в котором лежал штопор.

— Я все время хотел поговорить с тобой.

— Конечно, — она поставила цветы в вазу и отнесла их в гостиную.

Он открыл бутылку, достал два бокала, и они сели за обеденный стол. Она не могла взглянуть на него и разглядывала вино в бокале или царапины на дереве, избегая смотреть ему в глаза, видеть его улыбку.

— Я хотел сказать тебе, насколько раскаиваюсь. Я не хотел причинить тебе боль. Если бы я мог что-то сделать, повернуть часы назад, чтобы этого не произошло, я бы сделал это. Я виноват, мне стыдно, и я хочу, чтобы ты об этом знала.

— Но это уже случилось, Ник, — Лия выпила вина. — И это не повторится.

— Конечно, нет. У меня проблема, — начал он.

Она сразу вспомнила день после отъезда Джулии, когда он сказал то же самое. Тот разговор привел их прямо в постель, и сейчас это не должно было повториться.

— Я опять начал терапию, — продолжал он. — Я не справляюсь с гневом и легко поддаюсь ревности. Все было нелегко последнее время с бизнесом, ты знаешь. Это может показаться оправданием, но у меня был очень сильный стресс. И я опять начал терапию, и что-то получается.

— Ник, это не имеет значения. То есть я имела в виду, что рада за тебя, тебе, конечно это нужно, но это все. С нами все кончено. Я не собираюсь так жить. Я не могу жить в постоянных сомнениях и тревоге, что в любое время…

— Но я работаю над этим, — настаивал он. — Пожалуйста, Лия, выслушай меня. Я стараюсь, и у меня получается. Но я не могу сделать это один. Ты нужна мне. Пожалуйста, дай мне еще один шанс.

— Это не тот риск, на который я могу пойти. Извини, но я уже сказала, я не смогу так жить, — она покачала головой.

Она видела, что он старается подобрать слова, чтобы убедить ее.

— Сделай это для меня, прошу. Я сейчас как в темноте, и ты моя единственная надежда. Пожалуйста. Давай сходим к терапевту вместе. Он хочет встретиться с тобой, хочет, чтобы мы пришли вместе. Он тебе все расскажет.

— Что расскажет? Если я не покончила жизнь самоубийством, это критерий? — голос сорвался, и слезы потекли из ее глаз. — Или что я не убежала от тебя, пока ты был в отъезде? И это большой успех?

— Ты знала? О моей жене? — он встряхнул головой.

— И об Элоди, — кивнула она. — Но я не верила, не могла поверить. Как твоя жена сделала это?

— Снотворное. Передозировка.

— Это значит, что ты устроил для нее ад.

Он был подавлен, и она видела, как тряслись его руки.

— С тех пор я изменился.

— А Элоди? Как долго это продолжалось?

— Пару лет, — он еле сдерживал слезы.

— Ник, извини, — сказала она. — Но я не собираюсь быть еще одной мученицей. Я ценю все, что ты для меня сделал, правда, но не больше. Я не могу доверять тебе. А без этого все теряет смысл.

Он сидел молча, как будто не понимая, что она сказала. Она чувствовала себя странно жестокой, как будто сама наносила сильный удар.

— Мне кажется, теперь тебе надо уйти, — тихо сказала она. — Я не хочу больше тебя видеть, не хочу жить в страхе. Если у тебя остались хоть какие-то чувства ко мне, ты отнесешься к этому с уважением.

Он молча поднялся и пошел к двери. Лия смотрела ему вслед и сдерживала слезы. Все могло бы быть иначе, думала она. Часть ее хотела броситься за ним, согласиться пойти к терапевту, посвятить себя его исцелению. Но большая часть просто почувствовала облегчение, что все кончено.

Она позвонила Джулии. В телефоне был слышен шум лондонского бара, и она задумалась на секунду, хотела бы она там оказаться?

— Мне кажется, тебе лучше переехать, — посоветовала Джулия. — Я бы не смогла жить так близко от него.

— Все в порядке. Не думаю, что он еще придет. Я же не собираюсь больше встречаться с ним. Не спрашивай, почему, но я уверена в этом.

— Надеюсь, что так и будет. Но запирай дверь и окна, хорошо?

— Ладно, — улыбнулась Лия. — Продолжай веселиться.

Она вылила остатки вина из бокала Ника в раковину, методично закрыла все ставни и заперла двери, а потом устроилась в гостиной.

Возможно, Хлоя была права. Она тоже устала жить здесь, а там была работа и друзья, а не постоянная борьба с одиночеством. Она попыталась представить себя опять в Лондоне, сидящей в баре с Джулией, а потом ожидающей такси под дождем, работающей в банальном телевизионном шоу и карабкающейся вверх по служебной лестнице.

Она даже представила себя опять с Джонатаном. И потом представила Бена, входящего в дверь, обнимающего и целующего ее. Потом внезапно начался сильный ливень, и громкий стук капель по крыше прервал ее фантазии.

Когда он должен был вернуться? Когда? И нашлось бы у него время для нее?

На следующее утро Лия шла в деревню, когда ее окликнул Феликс, стоящий в двери своего дома.

— Вы здесь, дорогая. Не видел вас целую вечность, — сказал он тихо, обрадовавшись, что увидел ее.

— Я уезжала на несколько дней, — ответила она. — У вас все в порядке?

— Да, Бинки присматривает за мной. Я поставил чайник. Хотите кофе?

— Да, Феликс. Но мне надо сбегать в супермаркет, — она посмотрела на часы. — Вам что-нибудь принести?

— Нет, спасибо. Бинки занимается покупками.

— Отлично, — она собралась уходить. — А что слышно от Пичс? Когда она приезжает?

— Скоро. Это была хорошая поездка. Но не буду задерживать вас. Бинки собиралась приготовить паэлью вечером. Может, заглянете на ужин, мы могли бы поговорить? Если вы не заняты, конечно.

— Никаких планов, — улыбнулась Лия. — Обязательно приду.

Лия купила бутылку приличного вина. Она была рада, что ужинает с Феликсом, и чувствовала, что это важно для нее и она узнает что-то значительное.

Когда она пришла, он сидел в кресле с котом на коленях, и слушал программу Би-би-си по радио.

— Я открою? — спросила она, показывая на бутылку, и прошла на кухню за штопором и бокалами. — Коты наверняка скучают по Пичс.

— Да, чертовы дети. Не понимаю, что она в них нашла. Они принесли ей столько неприятностей. Вы были со своим приятелем эти дни?

— Нет, — ответила она, подавая ему бокал. — Боюсь, это уже в прошлом.