— Спасибо, нет, — покачал он головой, улыбаясь и закатывая рукава рубашки. — Посмотрим, что можно сделать.

Она неловко стояла около него, наблюдая, что он делает, и плохо понимая, что происходит. Казалось, что Ник был хирургом и проводил операцию на открытом сердце.

Определенно он говорил с компьютером на одном языке, который был настолько же непонятен Лии, как арабский. Она почувствовала себя лишней и пошла на кухню. Ей было нечем заняться, пока он работал.

— Хотите чаю? — спросила она в надежде.

— Воды, пожалуй.

Он нахмуренно смотрел на экран, и она не решилась спросить, какой воды, с газом или без, из бутылки или из-под крана. Она налила простой воды из бутылки, что было неплохим компромиссом. Она слышала в кухне, как он разговаривал с компьютером.

— Заработал?

Он улыбнулся. У него были ровные, белые зубы и темные глаза.

— Все нормально, но есть проблема. Думаю, придется переформатировать.

— Интересно. Как в Звездном Пути, — засмеялась она.

Он улыбнулся, подняв одну бровь. У него были хорошо очерченные брови, и она представила, что бы она почувствовала, если бы дотронулась до его лица, погладила против щетины и дотронулась до его губ губами.

— Вы всё сохранили? — спросил он, возвращая ее в реальность.

— Всё.

— Уверены?

— Абсолютно.

— Хорошая девочка. Тогда начнем, — он опять закатал рукава рубашки и взялся за клавиатуру.

Лия рассматривала с восхищением его руки хорошей формы и темные волоски на фалангах пальцев. У него были ровные и чистые ногти, и он не носил колец. Потом она представила, как эта красивая рука бьет ее по лицу, и почти почувствовала вкус крови во рту. Так ли это было? Действительно ли он это делал?

Она вернулась на кухню и налила себе успокоительного чая из ромашки. Когда она вернулась, он уже перезагружал компьютер.

— Садитесь рядом, — попросил он и спросил, наморщив нос: — Что это?

— Я решила попробовать разные виды чая, — ответила она. — И ни один мне не понравился.

— Пейте лучше вино, — пошутил он. — Это дешевле. Теперь скажите, вы хотите английскую клавиатуру? Дату по европейскому стандарту?

Он стал устанавливать параметры, иногда показывая и объясняя ей разные приемы.

— Мне кажется, получилось. Давайте проверим еще раз.

Он сидел, глядя на экран и потягивая воду, явно довольный своей работой. Она безмолвно сидела рядом, чувствуя, что ее одновременно тянет к нему и отталкивает.

— Отлично, видите? Теперь вам осталось только восстановить ваши файлы.

— Не могу выразить, как я благодарна вам.

— Не стоит. Чем могу, — он стал собирать свои вещи.

Ее неожиданно охватила паника, как будто она не хотела, чтобы он ушел.

— Хотите выпить вместе попозже? — спросил он. — В деревне или где-нибудь еще?

— Не знаю, — быстро сказала она.

— Почему нет? — он был удивлен. — У вас другие планы?

— Нет, — ее мысли путались, она хотела больше всего посидеть на вечернем солнце, потягивая холодное вино с ним, но что-то подсказывало, что стоило держаться от него подальше. — Просто много работы.

Он поднял бровь, поддразнивая ее.

— Вы хотите сказать, что я потратил на вас почти целый день, помогая вам, и вы мне даже не предоставите привилегию пригласить вас выпить?

— Простите, я не хотела быть неблагодарной. Мне нравится ваше предложение. Но настаиваю — плачу я.

— По рукам, — улыбнулся он своей широкой приветливой улыбкой, и она подумала, что он никогда не был у стоматолога. — Тогда в семь в баре?

— Договорились. Спасибо, — прибавила она, затаив дыхание.

— Мне было приятно, — ответил он тихо. — Не стесняйтесь, если понадобится что-нибудь.

Например, секс? — пришло ей в голову к ее ужасу.

— Хорошо, — сказала она.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Она поняла, что может потерять сознание.

— Тогда увидимся позже.

Было без пяти семь. Лия ускорила шаг. Чтобы собраться, ей понадобилась целая вечность. Она приняла душ и помыла голову, высушив волосы феном. Сделала макияж более тщательно, чем за всю предыдущую жизнь, даже попробовала новую розовую помаду, о которой забыла вскоре после того, как купила. И потом крутилась около шкафа, выбирая, что надеть. Она остановилась на широкой юбке, открытых босоножках и маленькой белой маечке с шелковой шалью, на случай, если похолодает. Это было немного слишком для деревенского бара, но она так редко одевалась в последние дни, что это ее не волновало.

Он ждал за столиком на террасе, одетый в мешковатый льняной костюм, и она подумала, что он тоже собрался не за минуту. Она еще не решила, что ей понравилось бы больше: если бы он тщательно готовился к встрече или если бы воспринимал эту встречу как знак вежливости. Он поднялся, приветствуя ее. Перед ним стоял графин с розовым вином и два бокала, и она почувствовала благодарность, что ей не надо было выбирать.

— Компьютер работает? — спросил он.

— Спасибо, фантастика. Провела остаток дня в переписке по электронной почте, — она бы могла добавить «о вас», потому что все ее письма были о нем. — А вы?

— Дела, несколько звонков, ругался со строителями.

— Ругались? — Лия пригубила вина.

— Я договорился о летней кухне шесть месяцев назад. Просто поставить холодильник и самое необходимое. Обсудили план, согласовали, и до сих пор ничего не сделано.

— Разочарование.

— Не говорите. Но это скучно. Расскажите о вашей книге.

Лия устала рассказывать всем о книге, объяснять концепцию, а потом видеть разочарованные взгляды, потому что она не писала леденящий кровь роман, действие которого происходило на Ривьере. Она терпеливо все ему рассказала, и вместо разочарования прочла в его глазах живой интерес.

— Прекрасная идея, — сказал он. — Мне бы хотелось иметь у себя подобную книгу. Я не готовлю много, но не отрицаю, что могу однажды заняться выращиванием баклажанов и цуккини, а потом начать думать, какого черта делать с ними. Мне кажется, должна получиться прекрасная книга.

— Вы думаете? Я слышала разные мнения. Вы знакомы с Беллой, Беллой Де Вере? — она сделала усилие, чтобы ее голос звучал как можно безразличнее.

Он отрицательно покачал головой, и Лия почувствовала тихое волнение и облегчение, что он не был в сетях этой женщины.

— Она жила в Дикой Розе, — сказала она. — Забавная дама. Она спросила меня, какой рынок может быть у книги и кто ее будет читать. Как будто я зря трачу время.

— У людей иногда не хватает воображения, — ответил он. — Только немногие стараются попробовать что-то новое, на них и стоит ориентироваться. Если вы думаете, что ваша идея хороша, не позволяйте никому сбить себя с толку.

— Вы правы, — Лия улыбнулась, повеселев. Он бы не мог сказать ничего более подходящего. — Мой издатель тоже думает, что может получиться.

«Мой издатель» она произнесла с гордостью. Было приятно, хотя и не совсем правда.

— Так что вас беспокоит?

Она рассказала ему о своих проблемах с форматом, и он внимательно выслушал, кивая.

— Простите, — перебила она себя, смеясь. — Не могу поверить, что вам интересно.

— Мне интересны люди, у которых есть кураж. А чем вы занимались раньше?

Лия рассказала о своей жизни в Лондоне и работе.

— У меня была ужасная дама-босс, — продолжала она, пока он заказывал еще один графин вина. — Ребекка. Ее никто не любил. Когда я смотрела на нее, я понимала, какой не хочу стать — теткой за сорок, для которой главным событием дня было купить дерьмовое американское шоу для своего канала и высмеять коллегу за творческий порыв.

Лия тут же опомнилась.

— Простите, — добавила она виновато. — Не все американские шоу плохи, конечно. Но одно было просто ужасным. Мне не понятно, как можно откровенничать в эфире о семейных трагедиях.

Она прервала сама себя. Что же было в том шоу? И почему оно напомнило ей что-то? Плохо выкрашенная блондинка рассказывала, что не общается со своей матерью годами. Годами.