Сны являются результатом конкретных событий, происходящих с душой или космическим телом в периоды, когда сознание материального объекта в большей или меньшей степени подчинено ментальным или духовным силам сущности. И здесь они выступают как уроки, предупреждения или символические события, которые могут быть применены в жизни теми, кому они снятся, или теми, кто с ними связан.
Иногда сны говорят о том, что вы сделали правильно. Один мой сон сообщил мне, что если бы мы с Гертрудой не поженились, то она умерла бы в 1906 году от туберкулеза, а я умер бы в 1914 году от желудочного заболевания. Однако в большинстве снов для того, чтобы передать нам послание, используется символика. Например, сон, в котором я проходил через ворота и пытался не дать свиньям пойти за мной. Одна пролезла, и я гонялся за ней, не зная, как удержать всех остальных. Затем на забор взлетел павлин. Он расправил перья и громко закричал. Согласно чтению, я не должен доверять тем, кто будет пытаться прибрать все к рукам, задаваться, когда надо работать, или кто разбрасывается обещаниями, ничего при этом не делая.
Сны часто бывают поучительными. В одном сне я встретил маленькую белую свинку, которая оказалась женщиной. Мы вошли в гостиничный номер, где нас увидели люди, и я превратил свинку в осу, а сам превратился в слепня. Один из мужчин подстрелил осу, и она разлетелась на мелкие кусочки. Тогда я задумался, как превратить осу во что-то, что нельзя повредить, но в это время тот же человек начал бить по мне мухобойкой в виде большого табло с курсом ценных бумаг, и я проснулся.
Это была только часть сна. Чтение [294-67] показало, что эта часть — символический урок, который следует пройти, но весь сон помогает понять более глубокие связи следующим образом: есть школьное здание, которое символизирует место получения высшего образования, и вход туда осуществляется через интуитивные знания, а не посредством платы. Школа представляет собой уроки, полученные в результате проекции своего "Я" на подсознание, через которое мы получаем величайшие знания и жизненный опыт. Когда уроки усвоены, приходит предупреждение: не позволяйте плотским желаниям проявляться таким образом, который помешал бы вам полностью развиться до совершенного состояния. Проявляйте себя так, чтобы вам нельзя было предъявить ни одного упрека. Сказано же "Да не хулится ваше доброе".
В моих снах нередко появлялись члены моей семьи, друзья и знакомые, играя некую символическую роль. Однажды утром я видел во сне, что бреду по воде вслед за мисс Глэдис и Милдред[46]. Внезапно я с головой ушел под воду и закричал, призывая мисс Глэдис и Милдред. Мисс Глэдис побежала за помощью, а Милдред — ко мне. Я ухватился за ее ноги, но не мог подняться, чтобы спастись. Милдред сказала: "Разве вы не можете подняться вверх?" Я ответил: "Нет!" И она сказала: "Ну что ж, тогда тяните меня вниз". И этот момент я проснулся.
Это образ сил, которые могут проявляться в людях. Вода — источник жизни и согласия. Когда вы действуете, пусть каждый ваш шаг будет похож на обретение истинного понимания без того, чтобы уйти с головой на глубину, откуда бывает трудно выбраться, не обращаясь к посторонней помощи. Тем не менее, как показывает этот сон, каждый из нас может помочь другому правильно понять происходящее в жизни и обрести свет.
В одном сне я разговаривал со своей матерью после того, как она ушла из жизни. Мы говорили о возвращении каждой конкретной жизни, рожденной или реинкарнированной. В чтении было сказано, что это было для меня доказательством факта возрождения души и что моя мать была рождена заново на Земле и стала одним из дорогих и близких мне людей.
В другом сне я вместе с Лотом, его женой и двумя дочерьми бежал из Содома, когда пошел дождь из огня и самородной серы. Когда "она превратилась в соляной столб" [Сотворение мира, 19:26], потому что оглянулась назад, они проходили через жаркое пламя, несущееся с небес. Я прошел через огонь. Интерпретация этого сна была ׳такова: я пройду через это событие, выраженное в ментальном плане, как это сделал Лот. Избегу ли я гибели, как тогда, будет зависеть от моего отношения и действий во время подобных испытаний.
Другой сон был о старой лошади, которая умерла много лет назад. Она поднималась вверх по холму. Мы распрягли ее, поэтому она могла идти свободно, а мы шли позади по ее следам. Я сказал, что это очень хорошо, что лошадь была подкована, так как она оставила четкие следы, по которым мы могли подниматься вверх. В этом сне заключено следующее послание: мы должны следовать по стопам Посланца, или Князя Мира, при необходимости ступать за ним в след, чтобы двигаться вперед и преодолевать все возникающие на пути невзгоды, в физической, ментальной или духовной плоскости.
У меня также бывали сны духовного содержания, например такие, в которых я видел Господа и Он обещал, что не будет отворачивать от меня Свое лицо. Это называли видением, а не сном. В нем было заключено то же обещание, что и в старые времена, в то время как тело подвергалось переменам в материальном смысле, мне было сказано: "Если вы будете моими людьми, я буду вашим Богом".
В другом случае, когда я выполнял групповое чтение [262-12], я видел Иисуса, сообщающего мне свое послание, и Его лицо менялось в зависимости от того, кому была предназначена очередная часть этой информации. Это был образ источника, из которого информация шла к каждому.
Мортон относился к своим снам очень серьезно, равно как и к чтениям, в которых была дана рекомендация разместить институт в Вирджинии Бич, штат Вирджиния, и начать спонсировать его работу. Мы выполнили сеансы, касающиеся этой работы, и в течение нескольких месяцев он помог мне и моей семье уехать из штата Огайо, чтобы начать работу в Вирджинии.
Глава 4
Вирджиния Бич, 1925: Ассоциация национальных исследователей
Мы прибыли в Вирджинию Бич в сентябре 1925 года, после того как все те, кто отдыхал там летом, разъехались по домам. Поскольку дом, который мистер Блюменталь снял для нас, находился неподалеку от побережья, это вполне соответствовало информации из чтения, в котором было сказано, что я должен находиться около воды. В теплое время года в доме было очень приятно находиться, но кроме камина дом ничем не отапливался, поэтому первая зима в нем стала для нас серьезным испытанием. С нашим младшим сыном, Экеном[47], случилось несчастье — на нем загорелась одежда, когда он сидел близко к огню, пытаясь согреться. Ожоги были очень болезненными.
Наше финансовое положение также являлось довольно шатким. Мортон часто просил выполнять для него чтения, порой он каждый день звонил нам по телефону, поэтому мы никогда не сидели без дела. К тому времени Мортон женился, и его молодая жена ждала ребенка. Я часто наблюдаю, как люди не могут понять, что происходит, пока сами не попадут в подобную ситуацию. Я сам переживал нечто подобное приблизительно 20 лет назад, когда мы ждали нашего первого ребенка, и до сих пор хорошо помню, что это ощущение пробуждения внутри чего-то живого просто невозможно передать словами. Это удивительное состояние — возможность увидеть чудо, которое происходит прямо у вас на глазах, и я знал, что Мортон и его жена будут постепенно становиться лучше и добрее, это будет притягивать их к Тому, Кто сделал им такой прекрасный подарок. И они непременно осознают великое доверие и огромную ответственность за новую жизнь.
Мортон приехал из Нью-Йорка, чтобы обсудить планы, касающиеся нашей организации. Мы рассматривали возможность немедленного открытия института. Наш план заключался в том, чтобы организовать его в виде благотворительной корпорации, назначить ответственного врача и начать понемногу работать, — возможно, арендовать дом с шестью или восьмью комнатами, чтобы ухаживать за всеми, кто приедет к нам. Поначалу, конечно, лечение должно было проводиться обычным врачом широкого профиля и медсестры, а затем уже врач мог вызвать к больному любого специалиста, опыт которого он считал целесообразным использовать в имеющихся обстоятельствах. Мы планировали с самого начала работать на условиях самоокупаемости. Это потребовало бы огромной самоотдачи со стороны врача, возможно даже без оплаты в течение первого года, за исключением питания и жилья, а также много надежд возлагалось на будущие успехи. Мы верили в то, что нашими идеями заинтересовались нужные люди, например доктор Томас Б. Хауз, который имел достаточный опыт организационной работы. Мы также смогли подготовить все предписания, выдаваемые людям, которые не находились в институте. Думалось, что при том количестве чтений, которые мы проводили, целесообразно выполнять ежемесячно, по крайней мере, одно-два чтения для тех, кто приезжал в наш институт. Это должно было держать нас на плаву.
