Хотя Эдгар Кейси пишет не обо всех событиях своей жизни, он раскрывается перед нами как никогда прежде. В его автобиографии мы можем увидеть признания в сомнениях, неуверенности, стремлении быть «нормальным», а не осчастливленным своим невероятным и удивительным талантом. Строки его мемуаров раскрывают перед нами этого очень скромного человека, который никогда не позволял лести вмешиваться в его служение людям. Он всегда оставался живым воплощением известных слов, сказанных о нем: «Если мы когда-либо доберемся до небес, то пройдем туда по руке того, кому мы помогли».
Теперь немного о том, как была собрана эта автобиография. Основой этой книги послужила незаконченная биография Эдгара Кейси — записи, которые он начал надиктовывать в 1932 году, когда ему исполнилось 55 лет. Хотя он не считал себя хорошим писателем, тем не менее рассказчиком он был хорошим — в лучших традициях Юга, и, конечно, ему было что рассказать. Был и другой фактор, который, возможно, вдохновил его на рассказ о себе — только что закончился самый тяжелый год в его жизни: больница, которую он пытался построить в течение многих лет, равно как и университет, который он намеревался основать, закрылись из-за отсутствия денег, ему пришлось выехать из своего дома, он был практически разорен, арестован и подвергся публичным оскорблениям. Неудивительно, что он «просто хотел умереть», как выразился его сын Хью Линн Кейси.
Вместо того чтобы отказаться от своих идей, он стойко держался избранного пути и продолжал помогать любому, кто просил его об этом. Все новые и новые люди получали огромную пользу от его интуитивных рекомендаций. Оглядываясь на прожитую жизнь, он пытался понять, что все это означало, и, возможно, надеялся ощутить немного удовлетворения на фоне преследовавших его неудач. Осознание того, сколь многим людям он сумел помочь, несомненно, приносило ему ощущение глубочайшего удовлетворения. В любом случае он продолжал жить плодотворной жизнью и в последующие годы сумел провести некоторые из наиболее важных своих лекций.
Что касается стиля повествования мистера Кейси, то он был серьезным и сухим. Кейси диктовал свою историю мисс Глэдис, как он называл ее, она записывала его слова стенографическими знаками, которые позднее расшифровывала, и печатала текст на оставшихся фирменных бланках больницы Кейси, оформляя каждую главу как развернутую историю. К сожалению, он прекратил диктовать эту хронику еще до своей кончины. Но, к счастью, мисс Дэвис собрала много других весьма ценных и богатых фактами документов. Один из самых интересных и захватывающих материалов был напечатан самим мистером Кейси за несколько лет до его смерти. У этого текста не было названия, он не прошел редактирования, но содержал красочные заметки о незабываемых эпизодах, относящихся к ранним периодам его жизни. Любопытно, что Кейси написал эти истории в третьем лице, якобы о своем молодом товарище по имени Эдди. Я не знал, что Эдгара когда-либо называли так, но его внук, Чарльз Томас Кейси, подтвердил, что подобное обращение имело место. Позже я обнаружил корреспонденцию, в которой к нему обращались «Дорогой Эдди», и он подписал свой ответ «Как всегда, Эдди». Почему его история была написала от третьего лица, Эдди, остается тайной. Возможно, он нашел более удобным записывать свои воспоминания, как если бы он был просто рассказчиком, а не героем этих историй. В любом случае его истории идут прямо от сердца, независимо от того, было ли его сердце полным радости или терзалось болью.
Хью Линн Кейси рассказал мне об уникальном стиле письма отца — о его игнорировании общепринятых форм, пунктуации и грамматических неточностях — но я никогда не сталкивался с этим в столь большом объеме, как в его историях об Эдди. В качестве примера приведу его описание известного книжного инцидента проверки правописания:
«В школе на следующий день эдди пропустил уроки как обычно и должен был остаться и написать слова хижина 500 раз на доске, и когда он пришел домой тем вечером его Отец ждал его эдди учил уроки вечером, но казался неспособным сконцентрироваться приблизительно до 11 когда произошел первый случай слушания голоса внутри и это напоминало голос посетителя вчера вечером, но он сказал „засни и мы сможем помочь тебе“ эдди попросил Отца позволить ему поспать пять минут, он заснул, и проснувшись он знал каждое слово в этом сборнике упражнений».
Версия этого случая, которую мы можем увидеть в биографии, продиктованной Глэдис Дэвис, более подробна и откровенна. Автор говорит о том, что «его нашлепали за то, что он заснул», что он «получил много оплеух от своего отца». Этот инцидент произошел, конечно, в то время, когда порка была общепринятой формой наказания ребенка родителями, которые полагали, что жалеть розги означает испортить ребенка.
Самый трогательный рассказ в этой книге — о том, что он называет своим «мальчишеским увлечением», — история о девочке по имени Бесс, которая отвергла его романтические ухаживания, потому что ее отец сказал ей, что Эдгар «не в ладах с головой». Когда Эдгар поговорил с ее отцом — врачом — о своем желании жениться на Бесс, тот резко сказал ему, что рана, которая появилась у Эдгара после удара мячом по голове или спине, могла привести к безумию. Мы понятия не имеем, работал ли этот доктор в местной государственной психиатрической больнице и понимал ли он тонкую грань между здоровьем и нездоровьем, или его жестокость была вызвана его незнанием. Вот цитата из оригинального машинописного текста Кейси:
► «Новые идеи, новые мысли, новые определения возникли у эдди в результате этого разговора [с доктором] или возможно они были новыми о том, как у него получается читать, но эдди был горячим человеком по крайней мере если этот такой отличный от него человек хочет считать его сумасшедшим, почему с ним произошел такой несчастный случай, возможно доктор был прав, но у меня были эти видения прежде, чем это случилось рассуждал Эдди, и с этими видениями ничего невозможно поделать, но я иной как мне кажется, нет я никогда не играл в шарики, никогда не раскручивал волчок, и не запускал мячик сильно, никогда не было ничего подобного, и никогда особинно не беспокоился об этом рассуждал он, но чтобы нравиться другим мальчикам мне должны нравиться эти игры, я должен делать то же, что делают другие мальчики, но я не хочу этого, но буду делать, или нет никакой нужды еще раз говорить с доктором, и я уверен, что действительно люблю Бесс».
Другие материалы, включенные в эту работу,־это две попытки Кейси вести дневник. В этом он не преуспел. Обе попытки провалились вскоре после того, как он начал это дело, но и то, что осталось, отражает его повседневную жизнь и заботы.
Еще один источник информации открылся, когда я очищал шкаф в своем кабинете на верхнем этаже старой Больницы Кейси, где случайно наткнулся на файл, помеченный «лекции ЭК». В нем хранились газетные вырезки 1920-х годов, пожелтевшие и ломкие от старости. Это были вырезки из еженедельника «Новости Вирджинии Бич». Каждая статья представляла собой текст лекции, которую Кейси читал в больнице. Как и газетные статьи Ганди, они оказались очень полезны, поскольку из них можно было почерпнуть описание представлений и философии Кейси.
Документы, найденные в хранилище фонда, оказались бесценным сокровищем, включая длинный трактат об отце Кейси, Лесли Б. «Сквайре» Кейси, который Эдгар, похоже, напечатал самостоятельно. «Биография» Сквайра Кейси написана его сыном в крайне лестном ключе — она содержит множество семейных историй, которые показывают стиль жизни семьи Эдгара столетие назад. Ясно, что, несмотря на серьезные проблемы — банкротство отца и его попытки использовать экстрасенсорный дар Эдгара для того, чтобы делать на нем деньги, что возмущало последнего и создавало напряженность в их отношениях, — они были весьма преданы друг другу. Нежность отца к Эдгару заметна по его письмам: «Моему дорогому драгоценному мальчику».
Со своей стороны, Эдгар тоже тепло отзывается о своем отце, в его словах нет недоброжелательности или критичности. Даже его описание порки было сухим изложением факта, а не попыткой вызвать жалость к себе. Есть только один намек на проблемы отца — когда Эдгар вспоминает, что его бабушка, мать отца, на смертном ложе убеждала Эдгара, который был еще подростком, заботиться о своей матери — «лучшей женщине, какую я только знала», — говорила она, — и быть терпеливым с отцом: «Он слаб, но мягкосердечен, и ты можешь добиться от него большего, чем кто-либо другой, поскольку он тебя боготворит».
