У экономического бума была и еще одна причина — дешевизна рабочей силы. Новые фабрики поглощали людей. Массы обнищавшего, пауперизированного народа были рады получить хоть какую-нибудь постоянную работу и обеспеченный заработок. При сколь угодно справедливой критике в адрес тяжелых условий жизни и труда этого первого поколения фабричных пролетариев следует иметь в виду, что по сравнению с массовой нищетой доиндустриальной эпохи средний рабочий новых времен находился в лучшем положении. Уменьшились безработица, недостаточная занятость. Снижение заработков в результате применения надомного труда, влияние на зарплату, вызванное английской и бельгийской конкуренцией, взвинчивание цен на продовольствие в связи с плохими урожаями в 1852 и 1855 гг. в этот раз не привели в Германии к голодным волнениям. Пауперизм — социальная угроза будущему Европы в первой половине столетия — поблек и поколение спустя был известен только по названию.

С индустриализацией Германии возникло новое общество. Старый мир преобразила не политическая революция, а революция в экономических и трудовых отношениях вследствие революционных преобразований коммуникационных средств — от железной дороги до телеграфа. Все это было связано друг с другом и взаимно обусловлено. Резкий рост численности населения и ухудшавшиеся условия жизни в сельской местности заставляли людей мигрировать. Известия о надежных рабочих местах в новых индустриальных районах Силезии, Саксонии, пригородах Берлина, на Рейне и в Руре вызвали самое большое массовое переселение в немецкой истории. Поток ищущих работу выплеснулся из аграрных остэльбских районов вначале в Берлин. Позже переселенческая волна распространилась на Центральную Германию, чтобы затем, примерно с 1860 г., постоянно возрастая, достичь рейнско-вестфальского промышленного района. Формировавшийся фабричный пролетариат — вчерашние батраки, не обученные ремеслу, — противостоял городским ремесленникам, которые не могли больше существовать за счет цеховых профессий, так как спрос на дешевые массовые товары фабричного производства все время превосходил спрос на дорогие ремесленные штучные изделия. Только с введением в 80-е гг. XIX в. электромотора — «электростанции маленького человека» — ремесленное предприятие смогло стать конкурентоспособным в индустриальную эпоху. Пророчество Карла Маркса о вымирании ремесленного производства не оправдалось.

Начавшийся бум мобилизации капитала охватил также и широкие слои среднего бюргерства. Высвобождение капитала и труда в результате прусских реформ влекло бывших сельских ремесленников в города, а городских предпринимателей в растущие индустриальные метрополии с увеличивавшимися шансами оборота. Рост государственного управленческого аппарата стал обычной практикой перемещения административного персонала на территории, зачастую более отдаленные от места прежнего проживания. Одним словом, сословное аграрное общество старой Европы распалось, и его место заняло городское современное индустриальное общество, разделенное на пролетариат и буржуазный средний слой.

Забвение корней стало преобладающим: семейные узы распадались, религиозные связи ослабевали, происходил отказ от обычных форм лояльности. Индустриальная среда ничего не предлагала взамен; превалировало чувство зависимости от неких анонимных сил, ощущение собственной ненужности и социальной атомизации. Теперь как никогда остро воспринималась утрата жизненных норм, потеря уверенности в общественных ориентирах и кризис идентичности. Там, где религия и прочные общественные нормы переставали служить опорой, их место занимало свойственное новому времени многообразие мифов и толкований действительности, конкурирующих между собой, самым жестоким образом враждующих друг с другом и категорически друг друга взаимоисключающих. Например, либерализм претендовал на осуществление свободы, счастья и как экономического, так и политического самоопределения индивида. Либерализм представлял собой светский принцип, противостоявший господствовавшим до революции абсолютистским и аристократическим властным структурам и связанный с идеей единства нации, в которой должна была воплотиться общая воля.

Наряду с ним сформировалась вторая великая оппозиционная идеология столетия — социализм как миф класса, стремящегося к солидарности масс и выступающего против своекорыстия властвующих, благосостояние которых только и оказывалось возможным благодаря труду на фабриках. Старый мир, с другой стороны, мобилизовал защитные силы, которые сформировали идеологию, также воздействовавшую на массы. Консерватизм создал оборонительный фронт традиционных правящих слоев против восстания «черни» и в не меньшей степени против подъема либерального капитализма. Наконец, политический католицизм представлял собой реакцию глубоко связанного с традициями, менее затронутого утратой общественных норм, меньшинства населения в Силезии, Рейнланде и Южной Германии. Это был стремящийся к господству агрессивный либерализм, преимущественно прусско-протестантский.

Так возникло множество конкурировавших друг с другом представлений о порядке и легитимации, кристаллизовавших партии. Ядром этого процесса стали парламентские фракции и политические журналы. Это стало ясно в конце 50-х годов XIX столетия, когда в результате падения экономической конъюнктуры и появления новых движений на европейском пространстве внутренние политические процессы вновь дали о себе знать. Возникли первые долговременные организации самостоятельного германского рабочего движения. В 1863 г. Фердинанд Лассаль (1825–1864) разработал проект программы Всеобщего германского рабочего союза — и в то же время возник основанный Августом Бебелем (1840–1913) и Вильгельмом Либкнехтом (1826–1900) Союз немецких рабочих обществ в качестве эмбриона Социал-демократической рабочей партии, созданной в 1869 г. Обе организации были предшественницами современной германской социал-демократии.

Оживился и парламентский либерализм. В Пруссии преемником короля Фридриха Вильгельма IV, под конец жизни впавшего в помешательство, стал его брат Вильгельм I, ко всеобщему изумлению ослабивший гнет цензуры и назначивший либеральный кабинет. Но очень скоро у него возник конфликт с либеральным большинством палаты депутатов, когда Вильгельм вознамерился против воли депутатов увеличить численность личного состава армии, продлить срок военной службы и ликвидировать ландвер — бюргерское ополчение — этот противовес линейной армии. Возмущение либеральных кругов нарастало, противоречие между либеральными парламентариями Пруссии и господствующим союзом короны, землевладельческого дворянства и армии затрагивало принципиальные вопросы.

Политический ландшафт пришел в движение и еще по одной причине. Наполеон III, племянник великого корсиканца, в подражание дяде выступивший в роли императора французов, стремился вновь осуществить старую идею французского рывка в Италию. Для этого в 1859 г. он заключил союз с королевством Пьемонт-Сардиния против австрийского преобладания в Северной Италии.

Впервые после поражения революции 1848 г. немецкую общественность охватил национальный подъем. Старый мотив германо-французской наследственной вражды, пробуждавший национальные чувства уже в 1813 г., переживал радостное воскрешение. Требование о быстром создании суверенного германского национального государства, сильного во внешнеполитическом и военном отношении, выдвигалось в тысячах листовок, памфлетов и газетных статей. Волна национального подъема достигла кульминации во время празднования столетия со дня рождения Шиллера 10 ноября 1859 г. на всем немецкоязычном пространстве. В то же время стало очевидно, что фронты, сформировавшиеся в немецком национальном движении во время революции 1848 г., продолжали существовать, а теперь произошло их организационное укрепление. Предлагалось малогерманское или великогерманское решение. Явным свидетельством преимущества, которым обладала Пруссия по сравнению с Австрией, стала организационная, финансовая, а главное, пропагандистская победа малогерманского Немецкого национального союза, основанного в 1859 г. в Кобурге, над великогерманскими силами, отражавшими преимущественно партикуляристские настроения католических кругов. Германский союз реформы, организация, созданная великогерманскими силами только в 1862 г., появилась слишком поздно, была раздробленной и не выдвинула мобилизующих лозунгов.