Весь третий этап в компании будут продолжаться «горизонтальные» и «вертикальные» сражения. Руководители подразделений будут забирать–отдавать проекты друг другу, воевать с шефом, дружить против кого–то. «Игра в войнушку» настолько увлекательный процесс, что ТОПы напрочь забывают о существовании компании и ее интересах. Это мешает общей работе. Мешает внедрению изменений. Ведь каждый шаг любого подразделения может быть реализован только при содействии с другими структурами.

Если бизнес–система неправильно спланирована, то чем эффективнее работает каждый ее участок, тем быстрее система будет уничтожена

Посему задача № 1 руководителя на третьем этапе — стать выше распрей и твердой рукой экс–самодержца, установив в компании нужный порядок, создать из автономных «поместных князьков» команду. Возможностей к этому существует не много. Фактически такая возможность одна. ТОПам надо доказать, что сотрудничество выгодно ибо ведет к синергии. Это красивое слово подразумевает, что 1+1 в творческом измерении может равняться 3, 5, 10 или даже 100.

На третьем этапе главная задача лидера и тактическая, и стратегическая — сплотить ТОПов. Показать отпетым индивидуалистам, что дружба, основанная на выгоде, нужна им так же, как компании

Задача 2: научить команду коллегиальному управлению. Стоит оговориться, дело это непростое, долгое, кропотливое, требующее последовательности и терпения. Процесс создания Совета директоров начинается с того, что специалистов надо собрать. Затем …не позволить им превратить собрание в базар.

Камнем преткновения таких коллегий становится обилие проблем в подразделениях и невозможность их одновременного решения. Какая задача наиболее важна? Какое подразделение первым получит деньги? Обычно, каждый линейный руководитель отстаивает интересы только вверенного ему подразделения, при чем в весьма категоричной форме. До драк дело обычно не доходит, но нелицеприятные эпитеты в адрес друг друга звучат и не единожды. Когда разброд и шатание достигают апогея, когда юная демократия в беспомощности признается в беспомощности и бросается к лидеру со словами: «Папа, рассуди, кто из нас прав!», директор получает полное право забрать у Совета врученные недавно полномочия. Горестно вздыхая, сетуя о неразумности своих чад, шеф роняет угрюмо: «Все свободны» и берет бразды в свои руки. На этой грустной ноте первый урок коллегиального управления заканчивается. И начинается второй. Спустя некоторое время № 1 снова возвращает мятежным баронам полномочия. Они опять собираются за круглым столом переговоров, опять устраивают словесные турниры, опять не могут прийти к соглашению и опять лишаются доверия шефа. Вече будет собрано еще, еще, еще. Не раз и не два шеф вверит судьбу компании эгоистичным управленцам, и не раз и не два откажется от своего намерения. История будет повторяться до тех пор, пока отдавая–забирая и дозируя, таким образом, нагрузку, лидер не поможет своим ТОПам усвоить азы коллегиального мышления, не научит действовать сообща.

Еще одна практическая рекомендация. Сразу нагружать директорат серьезными проблемами не стоит. Все равно вопрос решен не будет. Лучше действовать по канонам тайм–менеджмента (матрица управления временем Эйзенхауэра, (рис 4), но только в обратном порядке и поручать Совету директоров дела: не важные и не срочные; не важные и срочные; важные и не срочные; важные и срочные.

Рис. 4

Матрица управления временем Эйзенхауэра

Лирическое отступление

Бизнес — явление интернациональное, а вот менеджмент, при всей универсальности предлагаемых систем и инструментов, все–таки отражает ментальный характер народа. Процесс делегирования полномочий — не исключение и в разных краях и весях он протекает по разным сценариям.

Делегирование по–украински. Особенность украинского руководителя в том, что совет директоров оздается не для решения производственных проблем, а потому что так надо. Что б было не хуже, чем соседа! Чтобы перед Европой и Америкой не пришлось краснеть за самодержавные замашки. На самом деле, делиться властью шеф не собирается. Ему и так хорошо. Украинцы не любят отдавать свое. Но засматриваются на чужое. Поэтому, не подпуская к реальному управлению топ–менджмент, руководитель находит возможность использовать весь потенциал коллегиального управления. Помятуя о классическом лозунге: «разделяй и властвуй» он разделяют, не соединяя. Во многих украинских компаниях Совет директоров избирается, но никогда не собирается. Шеф с каждым из участников высокого «не собрания» в индивидуальном порядке проводит консультации, получает нужную информацию, а затем единолично выносит вердикт.

В свою очередь строптивый топ–менеджмент, очень смахивающий на казацкое самоуправство, без особых церемоний противостоит «батьке». Схема такова: приобщившись к некой информации, ТОПы передают ее дружеским подразделениям и начинают действовать на собственное усмотрение, не поставив в известность руководителя. Процесс набирает силу, вовлекая в круговорот новые подразделения, и длится до тех пор, пока № 1 не обнаруживает нововведения. На возмущенную реплику: «Не понял, панове–товарищи, чем это вы тут занимаетесь, почему меня не спросили?» естественно находится множество убедительных аргументов типа: «Вас на месте не было», или «что же нам и шагу без Вашего разрешения ступить нельзя», «я начальник отдела или хвост собачий?»

Делегирование по–русски. Русская версия процесса делегирования полномочий отчасти похожа на украинскую, но с куда более выраженными самодержавными мотивами. Это не удивительно. Структура политической власти в стране обычно является основой управления бизнесом. На российских просторах была, есть и возможно всегда будет наиболее популярной идея «сильной руки». Этот лейтмотив национальной идеологии в процессе делегирования полномочий находит отражение следующим образом: руководитель компании создает Совет директоров — надо, ничего не поделаешь. Но оппортунистическими «отдал–забрал» не балуется и лишь в угоду модным тенденциям привычную директиву «Я сказал!» смягчает демократичексим: «все согласны?»