Пока Заг сливал топливо из баков замерших машин в канистру, Шура прикидывал: "Кто же завалил борнийцев?" Судя по ранам, сделали это наконечники долгомерных копий. Лишь одна рана на теле борнийца была, очевидно, нанесена ударом меча наотмашь. Неужели найты Баделенда тоже вступили в войну?

Тут Шура заметил фигуру, поспешно ковыляющую прочь от места, где застыли безмолвные мотоциклы.

– Загги, закончил? Погнали.

"Планета" быстро догнала улепетывающую фигуру. Оказалось, что это припадающий на ногу старик с пустым дырявым мешком.

– Эй, ты чего бежишь? - на ходу окликнул его Шура.

Старик замер.

– Могучий найт, я просто иду домой.

– Не лги. Ты шел к борнийским мотоциклам, но увидел нас и бросился наутек. Хотел поживиться с мотоциклов?

Старик покаянно склонил голову, стараясь мешком прикрыться от колючего взгляда найта.

– Не бойся. Понимаю, война, борнийцы все забирают. Почему бы и себе не забрать что-то ценное с их мотоциклов. Ты лучше скажи, кто убил тех найтов?

Поняв, что ему ничего не грозит, старик немного распрямился, опуская мешок.

– Так один был. На черном мотоцикле с красным. Он один убил тех, зеленых.

Один найт победил двоих борнийских! А если вспомнить зеленую груду металла у большого тополя, то выходит аж троих. Красно-черный мотоцикл. В голову Шуры начала вкрадываться догадка.

– Какой рисунок был на коляске мотоцикла?

– Так не видел я. Далеко было.

– Куда он поехал?

Старик махнул рукой на восток.

– Иди, - разрешил Шура.

Если это был Догер, то он не уехал далеко. Он направился вглубь территории борнийцев. Может, тоже сокровище купца Берендорка хочет добыть. Такой кусок лакомый даже для Красного Волка, наилучшего из теперешних найтов. Или Догер - тот найт, кто сдал борнийцам дороги Баделенда? Тогда зачем ему убивать своих?

– Загги, теперь у нас есть сюрприз для Красного Волка. Только попадись он нам на дороге.

Они катились уже по землям Хэма, когда на дороге попалось маленькое, не больше тридцати дворов село. Около крайнего домишки, на обочине, стоял малыш лет восьми-десяти и с надеждой смотрел вдаль. При виде мотоцикла, что вместе с Солнцем показался на горизонте, его чумазое лицо засветилось надеждой. Он принялся радостно махать рукой, чуть не прыгая на месте.

Проезжая мимо, Шура смотрел на худощавого паренька, чьи волосы цвета соломы трепал придорожный ветер. В широко распахнутых глазах застыло ожидание.

Повинуясь внезапно нахлынувшему чувству, найт тронул Зага за плечо и "Планета" притормозила неподалеку от босоногого мальчишки.

– Чего тебе? - повернулся Шура к мальцу.

– Добрый могучий найт, я верил, что Солнце пошлет нам тебя. Я просил его. Ты накажешь злых чужаков, что убили дядьку Штива и забрали все вино, изюм и семена?

Шура прищурено смотрел на мальца и видел в нем себя. Когда-то он тоже верил в заступничество всемогущего найта. Но тот так и не приходил, когда Шуре нужна была его помощь.

Глядя на парнишку, найт понимал всю трагедию для села. Люди не стали бежать от захватчиков, надеясь переждать смутное время. Теперь новые хозяева выгребали все дочиста на нужды своей армии и для пополнения кладовых Императора.

В следующем году жителям этого села сеять будет нечем. Семечки и вино не продашь, чтобы купить посевное, запасов продуктов не осталось. Придет голод и болезни, придется есть придорожную лебеду. Независимо от того, кто будет властвовать в Баделенде.

– Могучий найт, как я рад, что Солнце услышало мои заклинания и послало тебя нам на помощь, - в широко распахнутых глазах светилась уверенность в заступничестве всесильного воина Дороги.

Шура тяжело вздохнул.

– Рачительные хозяева так себя не ведут. Загги, эти борнийцы - словно стая саранчи, что опустошает поля.

– Они нам ничего не оставили… - всхлипнул мальчик.

– Где они? - выдавил из себя Шура.

– Там, - замахал рукой парнишка.

"Планета" медленно тронулась.

– Ты же говорил, что это же не твоя война, - бросил через плечо рулевой.

– Это личное. Ты со мной?

По затылку Зага было видно, что тот кивнул.

Борнийские солдаты, сверкая шлемами и остриями длинных пик, гнали коз и тащили тележки с глиняными бутылями да волокуши с зерном. В такт движению скрипучих тележек болтались свернутые шеи кур. Несколько десятков птиц тащили живьем, спутав им ноги.

"Зажали мотороллеры прислать", - зловеще ухмыльнулся Шура, завидев грабителей.

Звук мотора не сразу насторожил солдат в пятнистых комбинезонах. Но едва разглядев, что мотоцикл не зеленый, два десятка пехотинцев засуетились, забегали. Они принялись лихорадочно бросать награбленное и выстраиваться в защитный порядок. Пары минут им хватило, чтобы сгрудиться в кучу, укрыться щитами и ощетиниться пиками.

Разбегаясь на все стороны жалобно блеяли козы, трепыхали крыльями связанные куры, пытаясь отковылять подальше на связанных ногах. На дорогу в суматохе перевернули одну из телег, несколько бутылей разбилось. Красное хэмское вино кровавыми ручьями растекалось по утоптанной земле.

При виде багровых пятен на дороге в голове Шуры радостно оскалился красный волк. В предвкушении настоящей крови он метался по рассудку найта, от чего в левой руке нетерпеливо подрагивало долгомерное копье. Зверь припомнил ранее виденную картину избиения борнийскими найтами солдат полковника ВиктСра и теперь сам желал принять участие в кровавом действе.

Голубой мотоцикл на большой скорости мчался прямо на борнийцев. Укрывшись за щитами, солдаты понемногу пятились назад.

Перед самыми остриями пик Заг резко бросил руль в сторону.

Молнией сверкнуло Большое Жало, находя еле заметную щель среди железной стены щитов. Раздался болезненный вскрик.

Через секунду "Планета" уже катила прочь. В строю захватчиков одно тело рухнуло на колени, забрызгивая товарищей кровавым фонтаном.

Через десяток метров Оса развернулась и стала заходить для новой атаки.

"Главное, чтобы копье не застряло", - отстраненно думал Шура, отпуская на свободу красного волка. Теперь борнийцы превратились в одного безликого врага с двумя десятками голов. И он будет сбивать эти головы одну за другой.

На втором заходе один из солдат попытался ударить щитом по долгомерному копью. Он попал по уже выскальзывающему из тела наконечнику. Большое Жало слегка пригнуло к земле, Шура едва успел вернуть его обратно.

Разворот - и снова мотоцикл мчится на частокол пик.

Когда Большое Жало проткнуло пятую мишень, борнийцы сменили тактику. "Планета" в очередной раз летела к ним, Шура уже примеривался к очередной цели. Но строй солдат вдруг рассыпался и борнийцы, как один, яростно бросились навстречу мотоциклу. Только куда им было тягаться с бывалым найтом, у которого великолепный рулевой!

Дико ревел мотор, закладывал виражи Заг, одной рукой успевая шибать дубинкой по шлемам. Большое Жало работало как наконечником, так и тупым концом. "Планета" сбивала подвернувшиеся тела самых ретивых и они с воплями разлетались в стороны.

Борнийцы гонялись за мотоциклом, оставляя на дороге следы в виде стонущих раненых и безмолвных трупов.

Когда двигатель "Планеты" от перегрева уже возмущенно цокал, оставшиеся в живых солдаты запросили пощады. Шестеро уцелевших побросали пики и мечи, заложили руки за головы и стали на колени. Они-то знали, что убегать теперь бесполезно. Кролики хоть в норы могут укрыться, а куда спрятаться им?

Заг дал мотору поработать на холостых оборотах, потом попробовал выключить зажигание. Мотоцикл продолжал рычать. Рулевой долго не мог заглушить перегретый двигатель, крутя плоскогубцами обломок ключа. Разгоряченный мотор отказывался слушаться и все тарахтел, захлебнувшись лишь через несколько минут.

Пока рулевой возился с мотоциклом, Шура с копьем наготове следил за пленниками. С виду люди как люди. В глазах - обычный человеческий страх. Затравленно глядят на острие Большого Жала.

– Че вы сюда приперлись? Вам что, своей земли мало?