Тогда она была вынуждена обмануть Алексея, не знавшего, что роды произошли не на девятом, а на седьмом месяце беременности. А это значило, что Денис никакого отношения к зачатию не только не имел, но и не мог иметь, так как вообще в то время не думал, что Алексей и Нина живы и скрываются от денисовских бандитов в далекой Франции. Но не знал Нертов и другое: что обман был вынужденный, а Нина, убеждая любимого в необходимости расстаться, из последних сил сдерживала себя, чтобы не броситься ему на шею. Может, задержись он еще чуть-чуть, так бы и произошло, но Нертов резко повернулся и чуть прихрамывая ушел…

— «Нина»?! — У Алексея перехватило дыхание, но женщина, не слушая его, начала умолять, чтобы он немедленно бежал спасать своего сына.

— Да, да, это твой сын, я тогда соврала! — Сбивчиво кричала она в трубку. — Ну, пожалуйста, сделай же что-нибудь!..

Кое-как Алексею удалось выяснить, что произошло и он, одевшись словно по тревоге, опрометью выскочил из квартиры.

Анна Петровна, зайдя в квартиру сослуживицы, увидела там Люську, которая тут же затараторила, просительно заглядывая в глаза гостье и при этом стараясь дышать в сторону, чтобы женщина не почувствовала легкого алкогольного благоухания:

— Тетя Нюра! Ну, извините, обманула я. Спит Вадя. А мне надо срочно по делам сходить. Пожалуйста, посидите здесь немного, а?..

Анна Петровна, заглянув в соседнюю комнату, увидела, что Вадька и правда тихо спит. Сидеть с ним сейчас было никак нельзя: и Митя того и гляди мог проснуться, и потакать бестолковой мамаше не хотелось («Знаем уж, какие у тебя дела, срам да и только!»). Но, главное, должен был прийти Он. Поэтому Нюра, слегка отчитав Люську, скрепя сердце поскорее постаралась вернуться обратно на рабочее место.

Анна Петровна не стала запирать за собой дверь на все запоры, а лишь захлопнула ее и на всякий случай навесила цепочку, рассчитывая, что все равно придется скоро открывать. Сама же уселась в уютное кресло, стоящее в прихожей, больше напоминающей комнату, и вернулась к чтению очередных «ужастиков». Но не успела она узнать, скольких доверчивых женщин убил отверткой очередной маньяк, проникавший под видом водопроводчика в квартиры, как услышала дверной звонок. Домработница вздрогнула от неожиданности и приготовилась считать: вот сейчас был длинный, потом должно быть еще три коротких, потом опять длинный. Но все было тихо.

— Это не Он, а чужим открывать нельзя, — рассудила Нюра, опасливо косясь на фотографии, иллюстрировавшие статью про маньяка, и к двери не пошла, — наверное, кто-то ошибся адресом или эта горе-мамаша решила мне Вадьку сюда принести. Нет, ни за что не открою…

И правда, открывать самой дверь ей не пришлось, так как кто-то неизвестный начал тихо скрести по замку, а потом между передним бруском обвязки двери и дверной коробкой начала появляться все расширяющаяся щелка. Нюра, на миг представив, что будет делать маньяк, входящий в квартиру, отчаянно завизжала. На дверь резко надавили снаружи, и домработница с ужасом увидела, как начинают вылезать из своих пазов шурупы, крепящие цепочку, которая пока не дала возможности неизвестному проникнуть в помещение.

Мужчина, находившийся на чердаке, рассчитал, казалось, все: и то, что хозяйка квартиры не сумеет вернуться быстрее, чем через час-полтора после звонка в машину, и то, что никакая милиция не удосужится проверять адрес по телефонному сообщению очевидно сумасшедшей женщины. Только он не учел, что добрая и обычно отзывчивая Нюра на этот раз, выбирая между помощью знакомым и личным счастьем, отдаст предпочтение именно последнему. И Нюра выбрала, вернувшись в квартиру Климовой, именно в тот момент, пока неизвестный разговаривал с хозяйкой по радиотелефону.

Окончив разговор, мужчина натянул тонкие кожаные перчатки, посмотрел на часы и заторопился вниз. Он на всякий случай позвонил, коротко прислушался и, не дождавшись шагов изнутри, затаив дыхание, начал ковыряться в замке хитроумной отмычкой. Старенький французский замок, который хозяйка легкомысленно не удосужилась сменить после предыдущих жильцов, поддался легко. Мужчина, облегченно выдохнув, начал осторожно приоткрывать дверь, но в это время прихожая огласилась истошным женским визгом, от которого, казалось, должны были повыскакивать наружу все соседи по лестнице. Мужчина на миг оторопело замешкался, а затем, попытался резко открыть дверь, чтобы вырвать треклятую цепочку и заткнуть глотку этой орущей идиотке. Первый натиск запорная планка цепочки выдержала. Тогда мужчина всем телом ударил в дверь и почувствовал, что она поддается. «Только б заткнуть поскорее эту глотку», — успел подумать незнакомец, отступая назад на полшага, чтобы потом вломиться в квартиру, — «Только б заткнуть»…

Как бы изощренно ни готовилось преступление — все случайности просчитать практически невозможно. Об этом хорошо известно и оперативникам, и преступникам. Правда, последние, то надеются на «авось», то просто не могут просчитать все возможные варианты. Впрочем, даже самый умный не даст стопроцентной гарантии на успех ни одному домушнику, который должен опасаться и неожиданно вернувшихся хозяев, и соседей по лестнице, и случайных, но честных гостей, зашедших в глухую парадную даже просто справить нужду. А если уж вспомнить о сигнализациях…

Если бы незнакомец был знаком с Нертовым, тот бы мог при случае рассказать довольно поучительную историю, происшедшую с ним в бытность сотрудником военной прокуратуры. Тогда старший лейтенант юстиции прибыл в командировку в небольшой портовый город, чтобы допросить, а может и задержать недавно «дембельнувшегося» солдата, подозреваемого в хищении оружия. Алексей по опыту знал, что начинать работу надо со знакомства с оперативниками из местной милиции — они всегда чем могли помогали приезжим коллегам. Поэтому, найдя ближайшее РОВД, Нертов уже полчаса распивал чаи с начальником уголовного розыска, надеясь на содействие в задержании, когда того срочно вызвали на место происшествия. Начальник «за компанию» прихватил с собой и гостя, мол «съездишь, посмотришь, как каши ребята работают, здесь тебе не какая-нибудь тихая армия». О тишине, напоминающей военную болотину, и правда, речи не было. Возле многоэтажки собралось чуть ли не все городское начальство: Алексей увидел «скорую», несколько милицейских машин, пожарных, какой-то транспорт с черно-белыми военными номерами… А дом, казалось, дрожал от неимоверно громкого гула, напоминающего зов ревуна океанского лайнера, слышный в море за многие мили, от которого закладывало уши. Действительно, часа через два, когда кто-то из прибывших догадался обесточить весь дом, и сотрудники милиции нашли источник звука, этим источником оказался именно корабельный ревун. Он был установлен одним из жильцов дома между двойными дверями его квартиры. Там же, между дверями, оперативники обнаружили труп. По тому, что наружная дверь оказалась открыта путем отжима, а подле покойника валялась «фомка», нетрудно было догадаться, что воришка, открыл первую дверь и попытался вскрыть вторую, внутреннюю. Видимо, в этот момент и сработала «сигнализация».

Выдвинутая версия блестяще подтвердилась, когда удалось связаться с теплоходом, на котором в это время бороздил море хозяин квартиры. Выяснилось, что его жилище уже неоднократно страдало от квартирных воров и он, не надеясь на милицию, вмонтировал «позаимствованный» с теплохода ревун между дверей. «Вот полезет очередной вор и тут ка-ак!…«, - думал сметливый моряк, собираясь в плаванье. Это-то «ка-ак» стоило многих седых волос должностным лицам гражданской обороны, военкомата, местной милиции, КГБ и, тем более, соседям бравого моряка, вынужденным в течение чуть ли не трех часов слушать мощный рык ревуна, разносящийся над городом. Главное, что никто не мог понять, что произошло и куда следует доложить о происшествии. Пока милиция запрашивала военкомат, те — представителей ГО, те, в свою очередь, — «комитетчиков», выясняя, не следует ли эвакуировать население, тело несчастного воришки, услышавшего ревун над самым ухом и скончавшегося с перепуга от разрыва сердца, остывало между дверей.