— Тоже верно, — кивнул Нубиан. — Мы сражаемся за правое дело, эльдар не должны добраться до проклятого портала. Если они достигнут устройства, они притащат ещё больше своих собратьев на планету, вырежут поселенцев и она будет потеряна для Императора. Мы должны убедиться, что этого не произойдёт.

— Почему бы просто не уничтожить портал и не покончить с этим раз и навсегда? — спросил Рамсис.

— В состав подразделения Имперской Гвардии был включён слуга Бога-Машины, — ответил Замбиас. — Полагаю, он хочет сохранить его для изучения.

— Тьфу! Бог-Машина. Политика, — в словах Рамсиса сквозило презрение. — Не буду притворяться, будто понимаю, почему мы должны тратить время на подобное. Мы сражаемся, мы убиваем, мы побеждаем. Мы же Саламандры.

— И где бы мы были без техники и оружия, Рамсис? — спокойно парировал Нубиан. — Ты же лучше всех понимаешь, что мы существуем только для защиты владений и слуг Императора. Если Механики хотят исследовать устройство, как бы глупо это ни выглядело для нас, наш долг — защищать их во время исследования.

Выслушивая отповедь, Рамсис бросил взгляд на горы вокруг. Свет двух лун Слатона ещё не проник в долину, и всё вокруг было погружено в тень. Они легко бежали по высокой траве, их путь преграждали лишь странные рощи сухих деревьев и обвалившиеся камни.

— Есть и ещё одна загадка, братья, — сказал Нубиан, вспомнив слова Рамсиса. — Эльдар предпочитают нападать внезапно, исподтишка, но они предупредили гарнизон о своём приближении. Они выслали ему ультиматум — дайте пройти к порталу или умрите. Почему они не воспользовались фактором внезапности, когда, возможно, смогли бы смести оборону одним решающим ударом?

— Возможно, они хотели запугать гвардейцев, чтобы вовсе не сражаться? — предположил Рамсис, даже не пытаясь скрыть своё недоверие к храбрости Имперской Гвардии.

— С тем же успехом внезапная атака могла бы смести всякое сопротивление и дать им свободный доступ к желаемым подкреплениям, — ответил Нубиан, поправляя на бегу правый наплечник, чтобы тот лучше сидел на приводе.

— Рамсис прав, — сказал Замбиас, вытаскивая психосиловой меч из ножен. Пси-энергия заструилась по клинку, и на нём заиграли бледно-голубые огоньки. — Неважно, в чём заключается их хитроумный план. Они всё равно падут под клинком императорского гнева.

Космодесантники добрались до позиций Имперской Гвардии, не встретив больше эльдар, хотя Замбиас дважды сообщал о том, что вражеский псионик пытается пробиться через пси-щит письменника. Имперские гвардейцы выглядели неважно. Во тьме дымились обгорелые остовы обоих их танков. На земле были сложены трупы с закрытыми шлемами лицами, сложены линией в тридцать шагов. Рамсис видел тридцатиметровую зону, расчищенную гвардейцами перед позицией. Она была выжжена, усеяна воронками от снарядов, но трупов эльдар видно не было. Рамсис предположил, что противник забрал их, отступая под лазружейным огнём гвардейцев.

Немногие выжившие гвардейцы сидели у костров, их плащи и остроконечные шлемы были помяты, разодраны и заляпаны кровью. Лейтенант поспешил поприветствовать новоприбывших. Под глазами у человека были мешки от усталости и напряжения, а тёмно-синий мундир не был застёгнут. На левом бедре была повязка, через которую сочилась кровь, пятнавшая белые брюки. Он отдал честь капитану Нубиану, как было принято в его полку, приложив палец к козырьку.

— Лейтенант Раскиль из четвёртого левиллийского, приданного Адептам Механики для охраны, — доложил он. — Благословен будь Бессмертный Император, что вы пришли спасти нас.

Нубиан взглянул на офицера, чья макушка едва доставала до нагрудного орла космодесантника.

— Вы ошибаетесь, лейтенант, — сказал он Раскилю. — Мы пришли не спасать вас. Мы пришли защитить портал от мерзких эльдар. Ваше выживание лишь необходимо для выполнения задания.

Лейтенант отшатнулся, словно ошпаренный, широко распахнув рот. Прежде чем он смог промямлить что-нибудь, над ним уже возвышалась могучая фигура брата Замбиаса.

— Где чужацкий артефакт, лейтенант? Я желаю его обследовать, — поинтересовался книжник. Имперский гвардеец всё ещё был в шоке от слов Нубиана.

— Я, эээ… я провожу вас. Хотите сначала отдохнуть и перекусить? — предложил Раскиль.

Рамсис почувствовал нарастающий гнев. Дерзкий человечишка предполагал, что их физические потребности стоят прежде целей задания. Он шагнул навстречу лейтенанту, но Нубиан вмешался, преградив Рамсису путь рукой.

— Нам пока не нужна поддержка, лейтенант, — быстро сказал капитан. — Впрочем, прежде всего нужно заняться обороной позиции. Прикажите своим сержантам доложиться моим братьям. Ваши люди могут отдыхать остаток ночи, мои отделения встанут на караул до рассвета.

— Вы в курсе, что здесь восемнадцатичасовая ночь? — спросил Раскиль.

— Мы осведомлены о цикле вращения Слатона, лейтенант, — сказал Нубиан, в его голосе слышалось недоумение из-за вопроса офицера.

— И ваши люди собираются стоять дозором до рассвета, который наступит через где-то десять часов? — недоверчиво спросил Раскиль. — Я могу выделить людей для караула, это не проблема.

Терпение Рамсиса лопнуло. Он обошёл капитана Нубиана и уставился на Раскиля.

— Вашим людям нужны еда и сон. Нам — нет! — Рамсис проговаривал очевидное. — Если ваши люди не получают этого, их боевые способности резко ухудшаются. У нас такой слабости нет. Мы можем месяц сражаться, живя на протеинах, поставляемых перерабатывающей системой доспеха. Вы также страдаете от вызванных напряжением физических и психических расстройств, долгое время находясь на передовой, вследствие чего я проигнорирую ваши оскорбления. Наши братья встанут дозором. Будьте добры впредь не оспаривать мудрость капитана.

Лейтенант Раскиль настороженно посмотрел на троих огромных космодесантников, стоящих перед ним. Оглядев лагерь, он увидел других десантников, выдвигавшихся на позиции, с которых просматривалась вся долина с севера и с юга. Он ничуть не удивился, заметив, что его люди расступались перед громадными воинами, убираясь с пути задолго до их приближения.

— Тогда следуйте за мной. Магос Симениц изучает… цель уже несколько дней, — наконец сказал он, направляясь к краю лагеря.

Раскиль привёл Рамсиса и остальных десантников к ровной впадине, окружённой с трёх сторон крутыми утёсами и находившейся сразу за восточной стороной кряжа, где гвардейцы встали лагерем. Артефакт в центре моментально опознавался как эльдарский. Обелиск высотой в два человеческих роста был сделан из фиолетового камня, усыпанного золотыми эльдарскими рунами. Изящные завитки серебряной проволоки свисали со стержней, образовывавших вокруг портала гексаграмму. Воздух заполнял свистящий звук, издаваемый квадратным ящиком длиной в шестьдесят сантиметров и покрытым циферблатами и вентилями, который стоял неподалёку и был соединён с проволокой катушками проводов. Всё вокруг было залито мерцающим светом трёх жаровен, выставленных в низине треугольником. Пока они шли к чужацкому творению, из-за механизмов выступила сутулая фигура в мантии.

— А, Раскиль, вот и вы… — начала фигура, замершая при виде космодесантников. Когда человек повернулся к ним, пламя осветило его лицо под тяжёлым капюшоном мантии. Похожая на пергамент кожа свисала складками со щёк, а спина словно была вечно согбена. Из правой глазницы торчал странный оптический прибор с несколькими разнокалиберными линзами, то выезжавшими вперёд, то отъезжавшими назад, пока он фокусировал взгляд. Носа у него также не было, из середины бесформенного лица к маленькому цилиндру на поясе тянулся воздушный шланг.

— Идёмте, смотрите! — предложил Симениц, помахав им правой рукой, из которой торчало несколько мелких антенн. Он подвёл их к аналитическому механизму и ткнул в один из множества экранов, показывавших какие-то синусоиды и причудливые графики. Посланник Адептов Механики потянул за небольшой штепсель, встроенный в его лоб и воткнул его в разъём в самой машине, провод, связывавший его со штепселем, отливал кровью. Экран, на который он показывал, начал меняться, когда техножрец гортанно, почти неслышно, пропел молитву. Появился нарисованный зелёными линиями силуэт артефакта и, когда адепт запел быстрее, рой оранжевых точек сложился в концентрические овалы, которые, казалось, нестройно вращались вокруг центра монолита.