Поверх нарастающей сумятицы последней бури Скории едва слышный в кипении битвы, рокочущий отзвук металла эхом донесся из внутренностей железной крепости.

Над краем стены показался тупой нос длинноствольного орудия, созданного Железными Воинами, но очищенного и освященного Саламандрами. Пыль и камни бурными каскадами ссыпались с металлического кожуха; пневматическая платформа подняла его из глубин цитадели, и орудие надменно вознеслось над поверхностью Скории, точно металлический палец темного и мстительного бога.

На мгновение, всего на краткую секунду, сражение остановилось: все, кто увидел появление пушки, замерли в изумлении. Ее жерло были направлено к небу, намереваясь уничтожить черное солнце. От запитанных файроном накопителей электризовался воздух; пульсирующий гул излучал волну силы. Пушка набрала мощность, а затем, секунду спустя, дала залп.

Мир вокруг Дак'ира погружался в черноту. Руки тяжелели, в глазах темнело, его сопротивление Гхоргану слабело.

— Вот так, — услышал он голос шипящей магмы. — Вот так, обретай покой…

Толчок из-под земли не дал Саламандру провалиться в забвение. Когда пещеру тряхнуло, бесцеремонная сила разбросала по сторонам сцепившихся десантников.

Схватившись за горло, Дак'ир закашлялся и с клокотанием втянул в легкие горячий и полный дыма воздух. Ощущения напомнили ему Ноктюрн и пещеры Игнеи — это было все равно что вдохнуть панацею. Пока зрение Дак'ира прояснялось, Гхорган поднялся на ноги. Пещеру снова тряхнуло, и Воин-Дракон ухватился за каменную стену. Огромная трещина побежала вдоль нее, гейзеры раскаленного пара и огня с ревом взлетали из неторопливо раскалывающейся на куски земли. Тут и там появлялись небольшие разломы и отвесные провалы, похожие на раскрывающиеся рты с жидкими языками, горячими и светящимися. Отступник обходил их, направляясь к Дак'иру с намерением закончить то, что начал.

— Сдавайся, Саламандришка, — произнес он негромко и устало.

Гхорган не замечал боевого клинка в руке Дак'ира, пока не стало слишком поздно. Лезвие клинка было всего полметра длиной, но Саламандр погрузил его в грудь отступника по самую рукоять. Точный удар нашел щель между керамитовыми пластинами и прошел сквозь доспех, кость и плоть.

— Жизнь за жизнь! — прорычал Дак'ир. — Мой капитан должен быть отмщен.

Гхорган скривил губы от боли; глаза его превратились в узкие щелочки. Даже когда Дак'ир провернул клинок, нащупывая жизненно важные органы и мягкие ткани, отступник не перестал бороться и погрузил когти в шею Саламандра.

Дак'ир вскрикнул и нанес свирепый удар в ухо Воину-Дракону, одновременно еще глубже пропихивая клинок другой рукой. Гхорган дернул головой и принял удар в гораздо более твердую челюсть, однако это заставило его вытащить коготь.

С острия закапала кровь, и тут из стены жара неподалеку выкатился огненный шар, оставляя за собой дымный след. Из шара возник Пириил, свернувшийся клубком в надежных объятиях своей мантии из драконьей шкуры.

Краем глаза Дак'ир заметил, как Пириил кинулся на подмогу, но предупредил библиария, удерживая могучего Воина-Дракона наколотым на клинок.

— Останови Нигилана! — крикнул он хриплым от едва не ставшего смертельным удушья голосом. — Не дай ублюдку сбежать еще раз!

Пириил не стал останавливаться. Библиарий знал, что должен сделать, и бросился за Нигиланом и его сородичем.

— Снова только мы с тобой, — издевательски произнес Дак'ир, чувствуя запах серного газа, идущий из похожей на кратер дыры позади Воина-Дракона. Внезапно ему в голову пришла одна мысль. — Ты ведь не огнерожденный, да, отступник?

Впереди урчали на холостом ходу мощные двигатели, пока Пириил, грохоча ботинками, бежал по туннелю вслед за Нигиланом и вторым Воином-Драконом.

Дак'ир прав: им нельзя позволить уйти еще раз. Если все должно закончиться здесь, на Скории, тогда изменники сдохнут вместе с ними. Библиарий умер бы спокойно, если бы знал, что они мертвы.

Пириил добрался до конца туннеля слишком поздно. В обширной пещере перед ним стояла в ожидании «Грозовая птица». Ее двигатели тускло светились красным. Посадочная рампа в трюме десантно-штурмового корабля была опущена. Воин-Дракон с зубастым ртом перевозил на борт в шестиколесном погрузчике последний файрон. Его хозяин наблюдал со стороны.

За миг до того, как Нигилан повернулся и обнаружил рядом врага, Пириил глянул вверх и понял, что потолок пещеры имеет форму купола. Точнее, потолок постепенно сужался и через несколько сотен метров переходил в узкую трубу, которая вела прямо на поверхность. Да, узкую, но «Грозовая птица», если ею управлять как следует, пройдет.

Психический вопль вырвался из глотки Пириила, когда библиарий понял, что Воинов-Драконов ему уже не остановить. Он собрал из эссенции варпа огненную стрелу, направил ее через психосиловой меч и метнул в Нигилана. По крайней мере, он хотя бы обожжет чернокнижника.

Нигилан, который стоял метрах в пятидесяти, повернулся и спешно возвел силовой барьер. Огненная стрела ударила в преграду и рассыпалась. Из клочьев дыма и пламени появился невредимый Нигилан.

Затем Воин-Дракон ответил. По земле заструился черный дым, который, дойдя до Саламандра, распался на щупальца. Те, коварно обвив руки и ноги Пириила, проникли под доспехи, игнорируя предохранительные устройства кристаллического капюшона. Не в силах помешать им, библиарий в считаные секунды оказался полностью парализован. Когда он взглянул на своего заклятого врага, в глазах его вспыхнула угрожающая ярость.

— Давно не виделись, Пириил, — произнес Нигилан голосом, похожим на звук рвущейся бумаги. — На Стратосе мне тебя не хватало, брат.

— Какая жалость, — с сарказмом выдавил Пириил и скривился, пытаясь ослабить хватку чернокнижника силой разума.

Нигилан спустился с рампы, почти как ни в чем не бывало. Несмотря на шум работающих двигателей, его слова странным образом были ясно слышны.

— Сколько же прошло-то? Больше сорока лет для тебя? Я смотрю, ты с тех пор преуспел в глазах магистра Вел'коны. Простой кодиций, если мне память не изменяет, теперь — прославленный эпистолярий. — Горящий багровым взгляд Нигилана с презрением прошелся по колдовским символам звания, которые украшали доспех Пириила. Чернокнижник помрачнел. — И ты по-прежнему отвергаешь чистую мощь варпа, — вздохнул он, задержав взгляд на знаке огня на правом наплечнике библиария. Враждебность, даже, возможно, ревность коротко вспыхнула, затем погасла, как и безжалостная улыбка, искривившая верхнюю губу Нигилана. — Я сейчас превосхожу твои убогие способности.

— Сказано истинной пешкой Хаоса, — съязвил Пириил, вложив в ответ весь свой сарказм. — Ты — ничто, лишь игрушка для Губительных Сил. Как только ты перестанешь приносить пользу, они от тебя избавятся.

К Нигилану вернулось веселое настроение.

— А я думал, что зеленые только доспехи у моих бывших братьев. Не твои, конечно, библиарий, но цвет твоих глаз ведь тоже считается, да?

Взгляд Пириила вспыхнул злым красным огнем. Как бы он хотел глянуть на Нигилана и погрузить его в пламя своего гнева.

— Если собираешься уничтожить меня, то давай. Избавь меня от своей болтовни, пока я не умер со скуки.

Нигилана это задело. На миг показалось, что он готов исполнить желание Пириила. Но тут затрещали помехи на внутренней вокс-линии в трюме «Грозовой птицы», отсрочив развязку.

— Груз закреплен, милорд, — донесся скрипучий голос. — Брат Екрин готов к взлету.

Раздраженный, что его неожиданно прервали, Нигилан умело скрыл гнев в голосе:

— Понял тебя, Рамлек. Буду через минуту, затем повернулся обратно к Пириилу. — Я мог бы раздавить тебя на месте, но меня это не устраивает. Я хочу, чтобы ты помучился перед смертью, Пириил. Как Вел'кона заставил мучиться меня, когда ты обманул мое доверие.

Желваки на скулах Пириила окаменели, тогда как темные щупальца, сковавшие его, ослабли.