В руке одного из нападающих блеснул нож. Ну, это он зря. Братцы, пригнувшись, ожидали своих визави. По-моему, трое на двоих — это нечестно. Я взглянул на Тимона. В ответ он кивнул мне. Его рука уже была зафиксирована в жесте «воздушного кулака». Я произвел такое же действие и скомандовал:

— Огонь!

Двое из троих внезапно взмыли в воздух и спиной вперед с шумным плеском решили искупаться в теплых водах реки. Братья ринулись на оставшегося, который впал в некоторый ступор от внезапно наступившего одиночества. Тем временем Тартак раскрутил свой новодел. Крысь и Фома остановились, не зная, каким образом подступиться к этому вертолету. Вертолет решил не давать им времени на раздумья, хотя я и не представляю, чем там можно раздумывать, и двинулся на них. Один из громил метнул нож, который держал в руке. Тартак мгновенно изменил плоскость вращения палицы, и нож, блеснув на прощание хозяину, исчез в темноте. Братья деловито метелили лысого. Жерест метко швырял камни по тем орлам, которые, барахтаясь, пытались выбраться на берег.

— Советую вам прибрать своих псов и подобру-поздорову убираться отсюда! — крикнул я в сторону, катера.

В ответ блеснула вспышка выстрела. Котелок на треноге завалился набок, костер освещал дырку в нем, которую оставила пуля. Ого! Это уже не смешно! В голове ярким транспарантом зажглась надпись: «Разрешено в целях самообороны применять магию!» Вот сейчас мы ее и применим, родимую.

— Парни! Танцуем! — рявкнул я, вскакивая на ноги.

Тартак отскочил на шаг от своих клиентов и, нажав на красное окончание амулета, принял свой нормальный вид. Братья, Тимон и Жерест приготовили все свои магические возможности в виде «воздушных кулаков» и «ледяных игл». Я же, не теряя времени, подвесил над полем боя осветительный пульсар, озаривший всех и вся, и тут же метнул боевой пульсар в катер. М-да, с рубкой он был красивее. В это же время Тартак прыгнул к остолбеневшим качкам и… бросив палицу, ухватил их за шкирки и одного за другим швырнул в Днепр…

Вдруг все замерло. То есть не все, а обормоты, которые на нас напали. С берега с очень серьезным видом спускался Викентий. За ним семенил Дон с чемоданчиком в руке. Дальше гуськом, с хмурыми, невыспавшимися лицами передвигалась команда Дона. Да, задали мы работку чистильщикам. То, что сказал мне на прощание Викентий, я приводить и переводить не стану. Сказано мне это было шепотом и на ушко. В результате чего мое бедное ушко очень сильно покраснело, как покраснело и второе ушко, да и шея тоже.

Я смотрел на разноцветные огоньки фарватера, на проплывающие мимо корабли и думал, что побывать дома — не такая уж и плохая затея. Через пару дней мы отправимся на Магир, и вскоре начнется обучение на втором курсе Школы. О-хо-хо! Что-то второй курс принесет?

Я не знал, что в далеком мире под названием Харшад в этот день получал свой фирман выпускника магической Академии некий Кер ас Кер, с которым нам в скором времени предстояло встретиться и провести вместе немало времени, но об этом бедняга не подозревал, впрочем, как и я.

Из записей великого бродяги по мирам Сусанина Ивана

Да будут благословенны и неисчислимы дни Харшада, нежащегося под жизнедающими лучами светила в окружении вод великого океана! Да воздаст свои блага великий Шаршуд в доброте своей!

Широки и прекрасны земли Харшада, дающие жизнь великому множеству обитателей своих. Но, как жемчужина среди простых каменьев, возлежит среди иных государств государство великое среди великих — Нарадун. Да продлит его дни Шаршуд! Плодородны земли Нарадуна. Тучные стада пасутся на зеленых пастбищах его. Сладки плоды, произрастающие на древах его. Жены Нарадуна — наипрекраснейшие среди женщин Харшада, а мужи ликом суровы и преисполнены силы и доблести.

Столица сего государства достойна песен и стихов поэтов, со всех концов земли стремящихся в нее. Белокаменные строения Радуна видны издалека путникам и караванам, коих влекут стены его. Ибо за стенами уставших от долгого пути ожидает сень листвы древ, которая скроет от палящих лучей светила, фонтаны и источники, которые дадут прохладу и утоляющие жажду. На многочисленных базарчиках желающие найдут разнообразную снедь, недорого и сытно.

Прекраснейшие здания и храмы услаждают своим видом око видящих их. Но поистине прекраснейшими из них являются дворец правителя Нарадуна — Хевлата и здание Академии магических Искусств, расположенные среди огромных парков, изысканные и воздушные от многочисленных арок, переходов и башенок.

Расположена столица у величайшей горы Харшада — Волтумерса. Вершина Волтумерса подпирает небо. Облака не в силах достичь высот, на которые вознеслись белоснежные склоны. А ночью над горою дарит свой свет людям чудесная звезда Ассар, называемая Оком Неба за величину, свою и изумительный голубой цвет.

Кер ас Кер сидел у окна. Подперев голову руками, он хмуро смотрел, как капли дождя прокладывали мокрые дорожки по стеклу. Что поделать? Заканчивался период дождей, судари мои, и никуда от этого не денешься. Этот дождь, наверное, последний из дождей. Низкие тучи висели над столицей Нарадуна. Хлестало, лило и капало. Огромные лужи морщились под порывами ветерка. Редкие прохожие старались быстро проскочить открытые пространства, прикрываясь кто чем может. На улице, несмотря на полдень, было мрачно и противно.

Настроение Кера у окна было под стать погоде за окном. А каким же ему еще быть? Он раз за разом возвращался в мыслях на несколько дней назад.

Как тогда все было прекрасно! Даже день, отвечая настроению Кера, был солнечным и ясным. Кер ас Кер шел по выложенной плитками дорожке Академии магического Искусства, хотелось петь, танцевать, кричать и делать различные глупости. Он, Кер ас Кер, наследник небогатого, но благородного рода, окончил Академию! В кармане сароха, свободного одеяния белого цвета для защиты от палящих лучей солнца, приятно ощущалась тяжесть фирмана. Фирман выпускника Академии! На груди переливался всеми цветами радуги замысловатый знак цеха магических схваток. Сам ректор Гашага ас Турохт, да продлит дни его Шаршуд, предложил Керу остаться в Академии на должности преподавателя. А кому же еще предлагать? Кер ас Кер окончил Академию с высшими баллами. Такой магической мощи, как у него, не было у выпускников уже давно. Голову переполняло множество идей и проектов дальнейшей жизни. Да, пройдет немного времени, и его имя займет достойное место среди имен великих магов, преподавателей Академии, портреты которых висели на стенах зала Славы. И заметьте, не обязательно дожидаться смерти. Некоторые из тех, чьи портреты он рассматривал, живы и поныне. А в том, что и его портрет таки будет в зале Славы, Кер не сомневался ни на мгновение.

Но вчера эйфория закончилась. Неприятности начались с того момента, как Кер узнал, что оставили не его одного. Оставили и Зулуса ас Турха. Это ничтожество, ничем, кроме принадлежности к богатому и древнему роду, не блистающее. Конечно, не иначе как стараниями папочки, имеющего огромные связи среди власть имущих. Но мало того, ему, Керу, дали должность преподавателя пятого ранга, наинизшего ранга среди преподавательского состава Академии, а Зулусу дали четвертый ранг. Этот неуч стал ассистентом профессора Халахата ас Кутука! А его, Кера, вызвали к ректору (тут Кер обхватил голову руками и застонал).

Войдя в кабинет ректора, Кер ас Кер сразу увидел незнакомца, вольготно расположившегося на подушках рядом со столом Гашаги ас Турохта. Был одет незнакомец в одеяния непривычные и странные. Балахон, но не белый, что само по себе странно, а синий. Темные волосы до плеч. Серые глаза выдавали выходца из иного мира. Но это не смутило Кера. Он великолепно знал о множественности миров, и выходцы оттуда были частыми гостями ректора, хотя сами маги Харшада не любили шастать между мирами. Смутило Кера другое. Кер действительно обладал сильным магическим даром. Он мог просканировать ауру любого мага. Это вызывало восторг у преподавателей Академии. Никто не мог закрыть ее, даже сам ректор. Но попытка просканировать ауру незнакомца потерпела сокрушительную неудачу. Кер как будто наткнулся на серую неприступную стену. Отдача была настолько сильной, что молодой маг едва устоял на ногах. Незнакомец заметил его попытку и хмыкнул. Серые глаза гостя внимательно и цепко осмотрели прибывшего. Гашага ас Турохт не стал терять времени даром. Он не счел нужным представлять своего гостя Керу.