В лапах Тартака болтались еще две полудохлые тушки. Братья азартно гоняли по поляне оставшегося обезумевшего представителя местных аборигенов. Тартак, практически без размаха, отправил груз по проторенному пути и тут увидел моих родителей.

— Эй, ребята! Заканчивай веселье! — скомандовал он. — Колин пришел и еще кто-то.

— Не кто-то, а мои папа и мама! — возмутился я. — Между прочим, они вам поесть принесли. А вы тут, понимаете ли, безобразничаете и демаскируетесь!

— Они нам котел в костер опрокинули! — сердито отозвалась Аранта. — Похабщину, всякую несли. Мы сначала сдерживались…

— Зная вас, я думаю, что вы не долго сдерживались! — прервал я Аранту.

— Долго-долго! — заверил меня Жерест, с одобрением наблюдая, как братья наконец настигли последнего хулигана. — Но когда они начали давать волю рукам, мы сдерживаться перестали. Заметь, мы сделали их почти без магии.

— А это? — спросил я, показывая на кусты с лианами.

— Ничего особенного, — пожала плечами Гариэль, — просто легкая магия леса. Я попросила, и они выросли.

Братцы, ухватив жертву за руки и ноги, раскачали ее и, дружно крякнув, сделали очередную брешь в стене зарослей.

Гариэль взмахнула рукой, и кусты растаяли вместе с лианами. Перед нами предстали мама, все еще прижимающая к груди плед, и сидящий отец, завороженно смотрящий на нас.

— Ребята! Это мои родители. Тимон с ними уже знаком. Петр Никитович и Евгения Антоновна.

— Здравствуйте, ребята! — неуверенно сказал мой папа, поднимаясь на ноги. — А что это тут было?

— Здравствуйте, лэр Петр! — затараторил Жерест. — Мы тут обед готовили, но пришли плохие ребята, и мы их немножко прогнали… А меня зовут Жерест.

— Ну, да, — согласился папа, иронично глядя в невинные зеленые глаза нашего рыжего, — а потом вы учили их летать. Жаль, что полет был недолгим, а приземление болезненным.

— Но это же ужас! — воскликнула мама. — Вы же их чуть не убили!

— Так ведь не убили же, — философски заметил Тартак.

— А вы тот самый Тартак? — поинтересовался папа. — Вы такой большой!

— Это я просто из образа вышел, — скромно признался Тартак, — сейчас вернусь.

Два нажатия на окончание амулета, ритуал наложения иллюзии, и маленький Тартак-Валдис скромно принимает восторженные взгляды моих родителей.

— А это наши девушки! — представил я. — Это Гариэль. Вот Аранта и Морита.

Мама с интересом рассматривала девочек. Папа не выдержал:

— Вы действительно эльф?

Гариэль улыбнулась и тряхнула головой. Белоснежные волосы рассыпались по плечам, открывая острые ушки. Папа посмотрел на Аранту, но вопрос застрял в его горле, когда Аранта широко ему улыбнулась.

Братья вытянулись по стойке «смирно» и синхронно склонили головы.

Вот уж чего не ожидал, так того, что мои предки так легко войдут в нашу компанию. Буквально через полчаса я с умилением (не без удивления) наблюдал, как возле восстановленного котла, в котором что-то аппетитно булькало, мама в окружении девчат, весело смеясь, резала, чистила и пересыпала. Мастер-класс на природе. Тартак наматывал вокруг них круги, алчно раздувая ноздри, с голодным блеском в глазах.

Парни собрались вокруг моего отца. Было о чем поговорить. Сколько себя помню, мой па — мастер на все руки. Любимым занятием папы было делать ножи. Да, ножи. Он их делал из любой железки, попавшей ему в руки. Все ножи в нашем доме вышли из его рук. Никто не покупал. Нужен нож — идем к Петру Никитовичу. Отец делал ножи из легированной стали и из подшипников, из листа железа и из никелированных ручек (хотя тут я не уверен). В общем, завязался интересный и поучительный разговор о свойствах холодного оружия, методах заточки, преимуществах и недостатках тех или иных клинков. Папа приводил примеры различных мечей и кинжалов, рисуя прутиком на земле, рассказывал об их достоинствах и недостатках. Ребята восхищенно внимали ему, глядя на него чуть ли не влюбленными глазами.

Наконец мама позвала нас обедать. На расстеленном пледе красовались пончики, помидоры, огурцы и много всего прочего. Отдельно стоял прикрытый крышкой котел, рядом с которым нес вахту Тартак.

Покрывало — это, конечно, хорошо, но… Я взглянул на Гариэль. Она ответила мне непонимающим взглядом.

— Слушай, а ты можешь стол вырастить? — спросил я у нее.

— Могу, но зачем? Поесть вот так — это так романтично!

Тьфу! У девчонок только одна романтика на уме!

— А эти не вернутся? — опасливо взглянув в сторону, городка, спросила мама.

— Не думаю, — отозвался я.

Отец кивнул головой, соглашаясь:

— Они уже получили свое, а жаловаться они никуда не пойдут. Кто им поверит?

— Ну, да! — хихикнул Жерест, провожая взглядом последний пончик, исчезающий в пасти Тартака. — Если тут троллей никогда не было.

— Теперь есть! — важно сказал Тартак, окидывая взглядом импровизированный стол, на предмет чего бы еще поесть.

Я сосредоточился, и на покрывало посыпались пачки мороженого. Папа замер, глядя остановившимся взором на это добро.

— Не перестарайся! — предостерег меня Тимон. — А то служба патрулирования магических нарушений явится в полном составе.

— Не волнуйся! — ехидно улыбнулся я. — Здесь из жителей Земли только мои родители, а они и так в курсе. К тому же за Викентием еще должок образовался!

— Какой? — живо заинтересовался Тимон.

— Его стиратели снова напортачили!

— И что на этот раз?

— На этот раз я окончил не школу, а институт.

Тимон наморщил лоб.

— Насколько я помню, институт — это вроде Школы у нас?

— Ну, да! — хмыкнул я.

— И кто ты теперь? — откровенно веселился Тимон.

— Как кто? Мастер, конечно! А вообще-то долго рассказывать! — отмахнулся я. — Но кое-кому я выскажу по полной программе.

— Молодежь! — вступил в общую беседу мой отец. — Что в ваших планах? Ведь не будете же вы тут сидеть две недели? Надо наметить какой-то план, культурную программу, что ли!

Наступило всеобщее молчание. Все обдумывали план или культурную программу. Хотя Тартак, по-моему, просто переваривал то, чем он так славно угостился.

— Когда мы были с делегацией Светлого леса у его величества Кронтая Первого, нас приглашали на лицедейство, — припомнила Гариэль.

— Если мне не изменяет память, лицедейство — это спектакль, — прокомментировал па, — у нас в городке нет театра, но в Киеве есть.

— Еще нам там показывали разные диковинки, — продолжала Гариэль.

— То есть вы были в музее, — перевел папа. — В Киеве и музеи есть, даже несколько.

— Петя, — вмешалась мама, — ты в своем уме? Ты что, хочешь отправить их в Киев?

— Ребята прибыли сюда, чтобы познакомиться с этим миром, — повернулся к маме отец, — где еще они смогут с ним познакомиться?

— Да и Киев давно перестраивать надо! — невинно добавил я.

— Вот только давайте обойдемся без этого! — твердо сказал папа.

— Нет, ну, вы как дети! — в один голос сказали мама и Аранта.

Мама все-таки уговорила девчонок ночевать у нас. Доводы, приведенные ею, были железобетонные! Во всяком случае, на наших девушек они подействовали безотказно. Во-первых: ночь, проведенная в относительно комфортной обстановке. Во-вторых: просмотр местных мод по журналам и телевидению. В-третьих: предоставление маминых ресурсов косметики в распоряжение девушек. Мужчины в ответ на приведенные доводы скептично хмыкнут, но женщины оценят эти преимущества в полной мере.

Оставив парней на хозяйстве, мы отправились домой. Гариэль быстренько сотворила иллюзии по нескольким мыслеобразам, кинутым ей мною. Мама только ахала, а па одобрительно сопел, рассматривая преобразившихся девушек. Конечно же Гариэль подкорректировала и некоторые характерные детали внешности, своей и Аранты. Мы шли, оживленно комментируя части пейзажа, несвойственные Магирским лесам, как то: пластиковые бутылки, обрывки газет, пустые жестянки из-под консервов — всего, чего так много в пригородных лесах. Эти признаки цивилизации меня раздражали всегда, а сейчас тем более!