Широка все же Красная. Или паром ползет медленно, только я ждать замучился, пока на тот берег переправимся. Хочется уже похлебки отведать теплой, а лучше – горячей, только что сваренной. В лесу хочешь не хочешь, а есть приходилось всухомятку, и по горячему я изрядно соскучился. Да и Хреногор, думаю, тоже. Хоть богатырям привередничать не положено, а вкусно покушать всякому любо.

Поскрипывает веревка, которую с уханьем тянут дюжие молодцы, дядька паромщик о чем-то негромко беседует с Хреногором, а я сижу и смотрю на воду и первые звезды, что нехотя загораются на еще не совсем темном небе. Мне хорошо. Приятно зудят уставшие от долгой скачки ноги, конь фыркает в затылок. Можно достать из мешка краюху хлеба и кусок грудинки, но лень шевелиться. К тому же есть не хочется, разве что похлебки.

Паром мягко толкнулся о пристань. Все, приехали.

– Вот он, Краснореченск-красавец! – восторженно объявил паромщик. – Приплыли, слава Превеликому.

– Спасибо тебе, отец, – прогудел богатырь.

– На здоровье, витязь. Легкой тебе дороги.

Городские ворота захлопнулись прямо за нашими спинами. Вообще-то положено с последним лучом солнца, но стражники тоже не без понятия, видели, что последний паром не успевает, решили подождать.

– Скажи, добрый дядька, а нет ли где трактира поблизости? – вопросил Хреногор одного из тех людей, что вместе с нами сошли с парома. – Такого, чтоб приличный и недорогой?

Дядька, изрядно одетый то ли купец, то ли мастер-ремесленник, усмехнулся в рыжие усы.

– Веришь ли, витязь, сколько солнц на свете живу, никто отчего-то не спросил трактир неприличный и дорогой. А ведь наверняка и такие на свете есть!

– Это где девки беспутные голыми пляшут? – уточнил богатырь. – Бывал и в таких, да. Пиво там дрянь, и еда дрянь, да и девки, если на свет вытащить, не лучше. А дерут три цены самое малое. Нет уж, дядька уважаемый, нам бы чего попроще. Где пиво хорошее и недорого.

– Тогда пошли вместе, – предложил попутчик. – Привратные трактиры везде недешевые. Сам подумай, прибыл человек в город, измотанный, голодный, – будет ли он деньги считать? Вот и дерут кровопийцы и пиво разбавляют не по-людски: с дороги ведь странникам все равно деваться некуда.

– А далеко ли идти? – спросил я осторожно. Спору нет, дешевый трактир и с приличным пивом дело хорошее, но тащиться за семь верст желания не было. Пиво сейчас любое вкусным покажется, кроме кислого позавчерашнего, ну так в трактирах оно скиснуть не успевает. А что цены завышены, один раз можно себе позволить.

– Пульсов с десять, – степенно ответил попутчик.

– Веди, – вздохнул я.

Это ладно, десять я выдюжу. А потом – глиняная миска с парующей похлебкой, лучше бы мясной, но и от рыбной не откажусь. А потом, потом…

– Пришли, – объявил дядька. – Пиво проставите за подсказку?

– А то! – прогудел Хреногор. – И попробуй только отказаться, сразу решу, что обманул.

Оба захохотали, и мы двинулись в трактир.

Народу было много. Я даже не представлял, что столько можно впихнуть всего в одну залу. И, разумеется, свободных не то что столов, мест на лавках не было. Добрая половина присутствующих пила стоя, справедливо полагая, что так больше влезет.

– Что за столпотворение? – удивился Хреногор. – Завтра конец света?

– Какой сегодня день? – встревожился попутчик.

– Вроде бы последний день весны, – поскреб в затылке богатырь. – Если не путаю.

– Только не это! – взвыл дядька. – Канун Дня Серебряного Кота! Завтра финал по котоболу… и билетика, конечно, нипочем не достать!

– Разве что душу Косяку продашь, – хохотнул жизнерадостный толстяк, отрываясь от пивной кружки. – Или за три цены.

– За три, – фыркнул худой парнишка с бегающими глазами. – Сегодня с утра четыре просили. С утра, смекаешь? Сейчас повезет, если в шесть раз переплатишь. А уж перед матчем что твориться будет, представить страшно!

– Сегодня троих спекулянтов повесили, – встрял в разговор дядька в засаленном плаще. – Князь обещал покончить с билетным беспределом!

– Ну да, конечно, – скептически хмыкнул толстяк. – Вешают тех, кто со стражей не делится и княжью долю не платит. Глупых и жадных вешают.

– И вовсе не князь повесил, а дядька гэн, – вмешался худой.

– Гэн? – удивился Хреногор.

– Градоначальник. Гэн. Князь мелочью не занимается. Вот если заговор или убийство кого из знати – тут без него не обойтись.

– Трактирщик, пиво! Три кружки! – рявкнул Хреногор. – И быстро, я ждать не люблю.

– И похлебку, – подсказал я.

– И похлебку… две штуки! – взревел богатырь.

Все посетители трактира испуганно примолкли, правда, ненадолго.

– А теперь с самого начала, – вернулся витязь к собеседникам. – Что такое билеты и зачем они нужны?

– Билеты на матч…

– Что такое матч и зачем он нужен?

– Финал по котоболу…

– Что такое финал и для чего он котоболу?

– Да вы совсем дикие, – догадался худой. – Смотри, дядька, котобол – такая игра. Лучшая в мире, понятно? Есть четыре команды. То есть их куда больше, но остальные не в счет, мы говорим про великие. Так вот, раньше все четыре были из Краснореченска, но солнц десять назад бежавший в Мажорию опальный подкняжник Бенесеф…

– Бенесиф, – поправил толстый.

– Бенесиф создал на свои деньги команду и начал прививать тупым мажорам любовь к котоболу. И нынче у них неплохие игроки, два солнца назад выбили из четверки великих «Гепардов», а теперь едва не добрались и до финала. Зовутся «Пантерами».

– «Барсы» их без хлеба съели, – вставил дядька в плаще.

– «Барсы» твои как дети играли, понял? Если б не странное везение и ничем не объяснимое слеподырие, поразившее вдруг судей, не видать «Барсам» финала, как э… просто не видать, и все.

– Да прям уж, – недовольно проворчал в плаще, но спорить не стал.

– Вроде все объяснил? – спросил тощий у толстяка. Тот уверенно кивнул.

– Не все, – возразил Хреногор, принимая из рук трактирщика пузатую кружку пива, я подхватил похлебку. Пиво пришлось поставить на край стола, сидевшие за ним посетители смерили меня недовольным взглядом, но ничего не сказали.

– Что такое билеты? – спросил Хреногор. – И что за игра такая – котобол? Вроде лапты что-то?

– Лапты! – фыркнул презрительно тощий. – Вы, топоряне, кроме своей лапты, и не видали ничего. Сумеете достать билеты… ах, да вы и про билеты не знаете… медные жетоны такие специальные, без них не пускают на стадион, а после матча возвращают стражам на выходе. Так вот, сумеете достать, непременно сходите. Узнаете хоть, как выглядит Великая Игра. Лапта, надо же!

Любят в Краснореченске котобол. А в Лорийском королевстве любят перекати-поле. А в Егорьевске играют в шахматы.

В Топорянске же любят лапту. Очень любят. Настолько сильно, что, если какой заморец при топорянине злобно обзовет ее бицболом, тут же получит в зубы.

Тощий же отозвался о лапте очень непочтительно. Я бы с ним связываться не стал, что-то подсказывает мне, этот парень вор и состоит в Шараге, я о ней в книжке читал. Проблема в том, что Хреногору глубоко наплевать, где он состоит, он при нужде и с Шарагой без раздумий схлестнется. А лапту он любит.

Едва ли не единственный сейчас во взбудораженном предвкушением финала Краснореченске. Показательное сравнение преимуществ и недостатков обеих игр приведет к грандиозной драке Хреногора со всем городом. Красота!

Одним длинным глотком я допил кружку и сунул ее богатырю в руки.

– Дядька, крикни еще трактирщика, у тебя хорошо получается.

– Трактирщик! – взревел богатырь обиженным медведем. – Пива! А кстати, чего это мы стоим? В ногах правды нет!

– Так занято везде, – пожал плечами худой.

– Освободим. Они уже насиделись, а мы весь день на ногах.

Все-таки драки не миновать. Ладно, с одним столом – это не со всем городом. Не обезлюдеет Краснореченск, уже хорошо.

– Дядьки любезные, а не освободите ли стол или хоть лавку, а то ноги уже не стоят, – улыбнулся Хреногор одной веселой компании.