Мое сердце колотилось так чертовски сильно, умоляло меня бежать к ней, просило бороться за нее, но я не послушал его.

— Вот так просто, — сказал я. — Я не могу любить тебя, Лидия, я просто не могу. То, что Стюарт тут устроил, это к лучшему. Это пролило свет на то, что в течение нескольких месяцев я не хотел замечать. Это все к лучшему.

— Не говори так!

— Мне жаль, но это действительно к лучшему, — вздохнул я.

— Скажи, что ты не уедешь, Джеймс, пожалуйста! — в ее глазах заблестели слезы, и мое сердце забилось быстрее. — Пожалуйста, не оставляй все так.

— Поиск новой работы займет некоторое время, — сказал я. — Это неизбежно, я все равно уеду, Лидия, мне жаль.

Она не осталась, чтобы дальше спорить со мной, и я возненавидел себя с того момента, когда она ушла.

В середине дня, наконец, появился Фрэнк. Он постучал в мою дверь и торопливо вошел внутрь, качая головой. Я был готов к этому, к нотациям о злоупотреблении служебным положением, но ничего такого не последовало.

— Черт возьми, Джеймс, что за сумасшествие было этим утром, а? Должен сказать, этот парень тот еще засранец. Лидия должна быть более чем счастлива, что избавилась от этого ублюдка.

— Он был немного не в себе, — осторожно сказал я.

— Не в себе?! Он выглядел, как чертов псих! Бедная Лидия, ты видел эти отметины на ее ногах? Знаешь, я даже не удивлюсь, если узнаю, что это его рук дело. С этого момента нам следует следить за ней, Джеймс, чтобы убедиться, что она не вернется обратно к нему. Мне ненавистна сама мысль о том, что с ней может что-то случиться, — он почесал шею. — Я удивлен, что ты не врезал ему, после всего того дерьма, что он наговорил о тебе. Клянусь Богом, если бы я услышал подобное о себе от этого чертового психа, я бы врезал ему прямо в челюсть.

Он улыбнулся, усаживаясь в кресло напротив меня.

— Должен признать, я сам задавался вопросом, есть ли что-нибудь между тобой и нашей Лидией. Если есть, то не пугайся какого-то психа-бывшего, все пройдет, просто подожди и сам это увидишь.

— Между мной и Лидией ничего нет, — ошеломленно воскликнул я.

Фрэнк вздохнул.

— Ну, ладно, я уже понадеялся, что в Trial Run может состояться первая свадьба. Не бери в голову, — он усмехнулся, наклоняясь ко мне. — Тебе следует пойти выпить чашечку кофе, потому что вся наша команда сходит с ума. Они думают, что ты какой-то супергерой, Джеймс, бросился на помощь прекрасной Лидии. Ты так легко его обездвижил тем движением, это было довольно круто.

— Что они говорят? — спросил я, во рту у меня пересохло.

— Они все без ума от тебя, приятель, кажется, ты герой гребаного года. Уж поверь мне, они теперь никогда не прекратят так думать о тебе. Этот день войдет в историю, как день, в который наш Джеймс обездвижил ненормального психа-преследователя, — усмехнулся он.

Я едва смог сглотнуть.

— Где Лидия? — спросил я. — Она в порядке?

Он громко вздохнул.

— Ах, бедная Лидия. Не думаю, что она очень хорошо справилась с этим. Она ушла домой, ссылаясь на то, что приболела. И я не виню ее, представляю, насколько она была шокирована происходящим. Только Бог знает, как плохо это могло бы закончиться, если бы ты не появился там, Джеймс, неизвестно, что этот сумасшедший дурак сделал бы ей. Я посадил ее в такси, не волнуйся, она уже вернулась домой, — он поднялся со своего места. — Ты мог бы позвонить ей, Джеймс, спросить, в порядке ли она. Она выглядела такой подавленной, думаю, это следствие шока.

Прежде чем дверь за ним закрылась, я уже набирал номер ее мобильного, но на другом конце линии меня не ожидало ничего хорошего. Мой вызов был переадресован прямо на голосовую почту.

Джеймс

Я ходил по своей гостиной и в сотый раз оставлял ей сообщение на голосовую почту:

— Лидия, позвони мне, пожалуйста.

Конечно, она не перезванивала и не ответила ни на один звонок в течение всего дня. Я запустил руки в свои волосы, и, наконец, набрался храбрости, чтобы позвонить Ребекке. Она подняла трубку после третьего гудка.

— Она в порядке? — спросил я. — Пожалуйста, скажи мне, что она в порядке.

— Черт возьми, Джеймс, — прошипела она. — Что с тобой не так? Нет, она не в порядке, гребаный ты индюк! Просто держись от нее подальше, хорошо? Ты сейчас ей не нужен.

— Хорошо, — сказал я. — Я знаю, что ей больно. Я знаю это.

— Ты ничего не знаешь! Ты ни хрена не знаешь! Эта девушка любит тебя, Джеймс, она открыла перед тобой свою бедную, угнетенную душу и преподнесла тебе ее на блюдечке, а ты насрал на нее, Джеймс, ты просто плюнул ей прямо в душу, и теперь она думает, что это все ее вина!

— Это был Стюарт, — сказал я. — Он появился у нас в офисе, выкрикивая всякую херню. Должно быть, он как-то узнал. Я в шоке, Бекс, ты же знаешь, насколько для меня это все важно? Ты знаешь это.

— Очевидно, это дерьмо для тебя важнее, чем Лидия, — отрезала она. — И это самое, черт возьми, печальное в этой истории. Просто оставь ее в покое, Джеймс, пожалуйста. Ты сломал ее.

— Я рассказал ей о Рэйчел, Ребекка, я рассказал ей обо всем, что произошло, и все равно это дерьмо оказалось на моем пороге.

Она горько засмеялась.

— Ты думаешь, что это была ошибка Лидии? Ты действительно так думаешь, не так ли? Если тебе так хочется обвинить кого-то, тебе следует винить Кару. Это по ее вине неожиданно появилась эта тупая сука Стэф. Вот как это произошло, Джеймс, одна глупая ошибка. Не следствие глупости, не поиск внимания и не долбаные игры, только одна глупая случайность, просто неудачное стечение обстоятельств. И если ты хочешь знать, Кара очень сожалеет. Она не может прекратить плакать и за все произошедшее винит себя.

— Позаботься о Лидии, Бекс, пожалуйста. Скажи ей, что мне очень жаль.

Но она уже бросила трубку.

Я молился каждый день, чтобы Лидия зашла ко мне в кабинет с чашкой ароматного кофе в руке, но она не появлялась. Из письма по электронной почте я узнал, что она взяла больничный. Она нездорова. Гребаное дерьмо. Это съедало меня изнутри, но, несмотря ни на что, я не мог разрушить свои собственные гребаные барьеры.

Что такое любовь? Что это значит? Я люблю Лидию Марш? И достаточно ли этого?

Полностью погрузившись в проект «Сэлмонс», я работал, как одержимый, едва давая себе передышку на сон и молясь, чтобы в один прекрасный день боль от потери Лидии утихла.

Но этого не происходило. Становилось только хуже.

Так много раз я хотел поехать к ней с огромным букетом роз и обещанием счастливого будущего, но я не мог обещать того, в чем не был уверен сам. Я боялся рассказать Фрэнку о нас, несмотря на то, что он и так уже подозревал об этом. Я струсил при первой же гребаной трудности. Как, черт возьми, я вообще могу предложить ей такие отношения, которые она заслуживает? Я сам себе не могу признаться в том, что они есть.

Я не ожидал услышать стук в дверь моего кабинета в десять утра в пятницу, и, определенно, не ожидал, что это будет Эмили Баррон, блондинка из команды Лидии. Она без приглашения села напротив меня, сияя, словно утренняя звезда. Я вопросительно приподнял брови, хотя на самом деле мне было абсолютно все равно, почему она пришла и чего хочет.

— Я здесь из-за проекта «Сэлмонс», — сказала она. — Мне нужен инструктаж, так как я беру на себя управление проектом.

— Что, прости? Ты делаешь что?

— Я беру его на себя, — повторила она. — Теперь, когда Лидия ушла.

Кровь в моих венах заледенела.

— Какого черта ты имеешь в виду, когда говоришь, что Лидия ушла?

Эмили посмотрела на меня так, словно я умственно отсталый, как будто я единственный человек на планете, который не в курсе происходящего.