— Ты собираешься писать в платье или все-таки снимешь его? — спросил Маска. — Выбирай.

Несмотря на то, что советовала мне Ребекка, я решила снять платье, и Джеймс повесил его на крючок вместе с остальными нашими вещами. Увидев мои ушибы, он застонал, и во мне мгновенно расцвела уверенность, что оставалось все еще чем-то новым для меня.

Я наблюдала, как он раздевался. Каждое его движение было рассчитано, каждый вдох продуман. Его член был огромным и твердым, развевая любые сомнения по поводу того, действительно ли Маска хочет меня. Через секунду он уже прижимал меня к холодной плитке, жестко орудуя своим языком у меня во рту и лаская пальцами клитор.

— Поверь мне, — выдохнул он. — Ты будешь чувствовать себя так хорошо, Лидия, так чертовски хорошо. Скажи, когда больше не сможешь сдерживаться, я буду готов.

Он создавал давление, двигая кончиками пальцев по моему клитору, но я молчала, заставляя себя сдерживаться до последнего. Опустив голову, он по очереди посасывал мои соски, проводил языком между моими грудями, дразня меня все больше.

— Я так люблю твои сиськи, Кэт, — прошипел он. — Они такие чертовски готовые для меня.

Прислонив голову к стене, я смотрела на него сверху вниз остекленевшими глазами, и вскрикнула, когда он сильно укусил меня.

— Пожалуйста, — выдохнула я. — Пожалуйста, Маска, сделай мне больно.

Он сильно сжал сосок зубами, словно раздирая мою плоть, пока я не захныкала.

— Когда-нибудь твои сиськи узнают, что такое настоящая боль, Кэт. Так много красивой боли… и все только для тебя.

Раздвинув мои бедра, он прижал ладонь между моих ног, так сильно нажимая, что я начала бороться с ним, пытаясь вырваться из его хватки.

— Не надо, — взмолилась я. — Я не смогу сдержаться.

— В этом и смысл, — прорычал он. — Я хочу испить тебя, Лидия, хочу раскрыть твою милую сладкую киску, ласкать твою щелку и чтобы ты чертовски сильно излилась в мой рот.

Напряжение возросло до предела, и необходимость пописать завладела всем моим телом. Я сосредоточилась на боли между бедер, напрягая каждую мышцу так сильно, как это было возможно.

— Не знаю, смогу ли сделать подобное. Это так неправильно, Маска.

— Если я могу делать это для тебя, Лидия Марш, — он снял маску со своего лица и бросил ее на скамейку, — то и ты можешь дать мне то, что нужно мне. Никаких границ, никаких барьеров, никаких масок, Лидия, только ты и я. Я хочу изучить каждую часть тебя, каждый секрет твоего тела. Каждый секрет, — его лицо было так близко к моему, так близко, что я почувствовать запах виски из его рта. — Доверься мне, Лидия, пожалуйста.

Я подняла руки к его лицу.

— Ты сказал, что никогда не сделаешь этого снова, никогда не снимешь маску.

— В последнее время я совершаю множество поступков, которые думал, что никогда не совершу. Теперь твоя очередь. Пожалуйста, Кэт, пожалуйста, дай мне попробовать тебя.

Снова скользнув своей горячей ладонью между моих ног, он начал потирать большим пальцем мой клитор.

— Черт, — простонала я. — Я не могу больше сдерживаться, Джеймс, я, правда, больше не могу. Я собираюсь пописать, Джеймс, не могу больше сдерживаться!!!

— Хорошая девочка, — выдохнул он, опускаясь на колени. Я не боролась с ним, когда он развел мои ноги шире, не произнесла ни единого звука, когда пальцами он раскрыл мои складочки. — Вот оно, Лидия, ты готова для меня. Ох, ты бы видела, насколько прекрасна твоя милая щелочка, — простонал он и прижался языком к моей маленькой щелке.

— Пожалуйста, Джеймс, я не могу сдерживаться, — выдохнула я, плотно закрывая глаза.

— Посмотри на меня, Лидия, — его голос был твердым и настойчивым. Я посмотрела вниз. — Я хочу этого.

Мое тело приняло решение за меня, сдаваясь под натиском, и первый поток жидкости полился без предупреждения. Джеймс прижался ртом к моей киске, и я услышала животное рычание, исходящее из его горла.

— Еще, — простонал он. — Дай мне больше.

Когда жидкость полилась, и облегчение прошло через все мое тело, я застонала. И как только все началось, я уже не могла остановиться, не могла, как бы ни пыталась. Не отводя взгляда, Джеймс пил меня и смотрел прямо мне в глаза, заглатывая как можно больше, пока остальное медленно стекало по его подбородку. Это казалось таким неправильным. Это было так непристойно, унизительно, плохо, нездорово, но так чертовски удивительно. Это было словно блаженство, полнейшее освобождение, самый красивый гребаный непристойный момент, который когда-либо был в моей жизни.

— О, Боже мой, — прохрипела я. — О, мой гребаный Бог.

Мои ноги дрожали, колени подгибались, но он крепко держал меня, а затем скользнул внутрь меня тремя пальцами. Когда я навалилась на него, он подхватил меня, и это казалось таким правильным. Таким чертовски правильным.

Джеймс не остановился, даже когда все закончилось, и я пребывала в состоянии эйфории, прижимаясь к плитке, словно от этого зависела вся моя жизнь. Он посасывал мой клитор, рыча, постанывая и шепча слова нежности, которые не имели никакого гребаного значения. Мощнейший оргазм пробрал меня до костей, глаза заволокло пеленой. Я вцепилась в Джеймса, выкрикивая его имя, оба его имени, но ему, казалось, было совершенно на это плевать, он просто уткнулся лицом в мою киску, словно я была его личным спасением. Я медленно сползла по стене и опустилась на колени, позволив себе упасть в его объятия. Его губы были горькими на вкус, но меня это не заботило, я была потеряна во всем, что отдала ему.

— Моя очередь, — простонал он. — Ты хочешь меня?

Я даже не была шокирована подобным заявлением, как будто стала невосприимчивой к любому из его сумасшедших предложений.

—  У себя во рту? — спросила я. — Это то, чего ты хочешь?

— Не сегодня, — улыбнулся он. Поднявшись на ноги, он потянул меня за собой. — Раскрой свои ножки пошире для меня, покажи мне свой прекрасный клитор.

— Хорошо, — выдохнула я, раскрывая себя для него. — Что бы ты ни хотел, Маска, сделай это, просто делай это, черт возьми!

— Смотри, Лидия, смотри, как это все чертовски удивительно.

Я смотрела, как он двигает рукой по своему члену, жесткому, изнывающему и чертовски большому. Он дернулся в его руке, и я увидела сначала короткий резкий всплеск, прежде чем хлынул поток. Он нацелил свою грязно-желтого цвета струю прямо на мой клитор, и я застонала, как шлюха, когда он попал прямо в точку.

— Да, — прошипел он. — Похотливая девчонка, испачкалась в моей грязной гребаной моче.

— Это кажется таким чертовски неправильным, — застонала я. — Таким неправильным.

Я потянулась к его члену, располагая его плотно к своей щелке, и горячая золотая река потекла по моим бедрам.

— Не останавливайся, — прошипела я. — Пожалуйста, только не останавливайся.

— А вот это моя девочка, — выдохнул он. — Моя прекрасная развратная девочка.

Закончив, он застонал, крепко сжимая основание члена.

— Попробуй меня, Лидия, встань на колени и попробуй меня.

Я упала на мокрый пол, мое сердце, как бешеное, колотилось в груди, и там, полностью промокшая и на коленях во всей этой грязи, я разрушила стены, которые когда-то построила. Открыв рот, я застыла лишь на мгновение, а потом Джеймс просунул свой грязный мокрый член между моих губ.

— Черт, —  прошипел он. — Вот так, вот так, черт возьми. Вылижи меня дочиста, Лидия. Хочу кончить внутри тебя, в твоей тугой сладкой киске.

От этих слов я застонала вокруг его члена, а затем он резко отстранился. Без предупреждения Джеймс включил душ, и я завизжала, когда струя холодной воды намочила нас обоих. Он поднял меня на ноги, поворачивая мое лицо к струе, пока я не начала захлебываться холодной водой. Затем он приподнял меня, я обвила своими ногами его талию, и он похоронил свой член глубоко внутри меня. Схватившись за его плечи, я двигалась на нем вверх и вниз, скользя грудью по его груди, и этот контакт нашей кожи был таким чертовски невероятным.