Я просто расскажу вам, что ответил Папа. Я не собираюсь описывать какие-то общие правила.

— Я, — сказал Папа, — я не хочу совать свой нос…

— Да нет, нормально, — сказала Нана.

— Я. Разумеется, я удивлен.

— Угу.

— Так… это все… это все закончилось?

— Ага.

До сих пор Папа до конца не понимал всего. Он пытался понять. Он пытался получить от Наны определения почетче.

— Нет, послушай, — сказал папа, — что ты имеешь в виду? У вас что, был ménage à trois? Прямо настоящий ménage à trois?

— Ага, — сказала Нана.

— И вот когда ты переехала к Моше, вы, значит, переехали туда вместе, вместе с Анджали?

— Ну типа того. Не совсем. У нее был ключ.

— Ах вот как.

— Она в основном жила там.

— Господи, — сказал Папа.

Папа не был ветхозаветным патриархом. Поэтому “Господи” прозвучало не гневно. “Господи” прозвучало изумленно. И даже где-то растерянно.

— Так… Так… значит… значит, ты не ушла от Моше? — спросил Папа.

— Ушла, — сказала Нана.

— Ну то есть я хотел сказать, ты и от Анджали тоже ушла?

— Ну да, в общем, да, и от нее тоже.

У Папы в голове сформировался небольшой эскиз. Похоже на классический ménage, думал он. Похоже на ménage в кино. Все как в фильме “Жюль и Джим” (хочу вам напомнить, что кроме меня в этом романе “Жюль и Джим” смотрел только Папа).

Папа был растерян, но вместе с тем очарован.

— Как у вас все было? — спросил Папа. — Прости, прости. Мне не надо было это спрашивать.

— Да ладно, — сказала Нана.

— Но все-таки, как это было? — спросил Папа.

Я допускаю, что вас это шокирует. Вы считаете, что отец не должен расспрашивать свою дочь о деталях ее интимной жизни. Со стороны такой интерес может показаться похотливым. Ну так я с этим не согласен. У Папы был собственный порок: французский фарс, которым обернулась любовная жизнь Наны, показался ему очень смешным. Этот порок делал Папу любопытным. В чем-то это напоминает похотливость, но это не имеет значения. Все это просто показывает, как близки были Нана и Папа. Да и похотливость, по-моему, это тоже ничего. Ménage завораживает окружающих. Теперь вы это понимаете. Человек, оставшийся бесстрастным при виде ménage à trois, мне бы скорее всего не понравился.

— Ну, довольно странно, — сказала Нана. — Это было странно. И спать было неудобно.

Честно говоря, это был не ответ. Не совсем тот ответ, которого ожидал Папа. Он был слишком социологическим.

— Так вы спали вместе? — спросил Папа. — В смысле, всегда втроем в одной кровати?

— Мммм, — сказала Нана, — да.

— И это было сложно?

— У Анджали бывают кошмары. Ну, бывают. Кошмары у нее ночью.

— Эээээ…

— Она спала в середине.

— Ясно.

— Мы можем перестать, — сказал Папа. — Не будем говорить об этом.

— Да нет, ничего, — сказала Нана, — нормально, я же говорю.

Дело в том, что Папа считал Нану экспертом в вопросах секса. Он думал, что в постели она — королева. Любой, кто был одной третью ménage, думал он, должен быть секс-экспертом. Это же логично. К тому же и чувства не подавлены. Можно спрашивать что хочешь.

Но Нана не была секс-экспертом. Вы уже это знаете.

— Я все равно не совсем понимаю, — сказал Папа.

— Чего не понимаешь? — спросила Нана.

— Ну, мне просто. Мне интересно, как.

— Что интересно?

— Эээ, ну в общем. Моше смотрел, когда вы с Анджали? Или…

— Иногда да.

— Ага. А вместе? Вместе нет?

— Вместе?

— Ну, все втроем, вместе. Все сразу.

— Ну, в общем, иногда.

— Эээээ.

— Но там все так хитро.

— А! Позиции.

— Да, в общем. Ну да. Приходится аккуратно все.

— Конечно. Да. Позиции.

— И как, все получилось само собой? — спросил Папа.

— Что, секс? — спросила Нана в ответ.

— Ну да. Эээ, позиции. Само собой? У вас само собой все сложилось, кто куда и как?

— Да вроде. Не так уж и сложно все было.

— Не сложно?

— Да нет. Все как-то просто вышло.

— А как вы решились? — спросил Папа.

— Ну мы, — сказала Нана.

— То есть, я имею в виду, вы планировали заранее, как и что?

— Ну мы. Не знаю, просто. Все кажется так сложно.

— А Моше? — спросил Папа. — Он тоже занимался сексом с Анджали?

— Да, — сказала Нана. — Да.

— Прямо перед тобой?

— Ну да. И без меня тоже.

— И ты не. Тебя это не задевало?

— С чего бы это?

Нана пыталась быть секс-экспертом. Она пыталась прикинуться секс-экспертом. И ей это неплохо удавалось. Но, по-моему, Папа относился к сексу спокойней, чем она.

— Это, наверно, неловко как-то? — спросил Папа.

— Что неловко? — спросила Нана.

— Ну, вместе.

— А, нет. Нет-нет.

— Правда?

— Нет, нет.

— Мне просто показалось, что это как-то сложно.

— Да нет. Конечно, нет.

— В смысле. Ну, и вдвоем-то все не просто.

Сидя на Папином одеяле, покрытом затейливым узором из беленьких львов, соколов и фруктовых деревьев на лиловом фоне, Нана и Папа хихикали. Их вдруг разобрал смех.

— В смысле. Ты, ну, у тебя был раньше секс с девочками? Или ты? — спросил Папа.

— Я, нет, в общем, нет, — сказала Нана. — Нет.

— И как? Это было странно, как-то необычно?

— Что? С Анджали?

— Ну да.

— Ага. Забавно. По-другому совсем.

— Так тебе понравилось?

— Мне?

— Ну с Анджали тебе понравилось?

Нана сменила позу. Она положила ладонь на одеяло, прямо на величавого белого льва.

— Я не могу это сказать, — сказала она.

— Так что, это была идея Моше, да? — спросил Папа.

— Нет, — сказала Нана, — это была моя идея.

— Твоя?

— Да в общем ничья.

— Этот ваш. Как ты сказала. Ménage?

— Да, ménage.

— Но как это случилось? Как все началось?

— Послушай, Папа.

— Ну ладно, ладно.

— Вы выпили? — спросил Папа.

— Ты так и будешь задавать вопросы? — спросила Нана.

— Ну. Я просто. Ладно.

— Ну то есть можно. Задавай.

— Я хотел сказать, — сказал Папа. — Мне всегда нравился этот мальчик.

— Папа! — сказала Нана.

— Правда, правда. Он меня смешил.

— Так ведь. Господи, — сказал Папа.

Это было уже совсем другое “Господи”. Более уверенное, понимающее. В нем было восхищение.

Папа пребывал в греховном восхищении. Но он был внимателен. Ему хотелось защитить Нану. Он был серьезен и заботлив.

— Ты знаешь, меня это все не слишком радует, — сказал Папа. — Вот.

— Что не радует? — спросила Нана.

— Ну, понимаешь, я не совсем одобряю.

— Что, что я ушла от него?

— Нет-нет, не это. Ну, то есть. Твой уход я тоже не одобряю. Но вся эта ситуация.

— Это уже не эта ситуация. Все закончилось.

— Ну эта бывшая ситуация.

— Ситуации больше нет.

— И что, у вас получилось? — спросил Папа.

— Что получилось? — спросила Нана.

— Достичь идеала?

— Нет, конечно, нет. — Я думала, что так будет правильно, — сказала Нана.

— Правильно? — спросил Папа.

— Я думала, так он будет счастлив. Я думала, она будет счастлива.

— А ты, как же ты?

— Я думала, что я. Я. Я не знаю.

— Трудно об этом говорить, — сказала Нана.

— Ммммм, — сказал Папа.

— Это, некоторое время это было здорово. Может, это звучит странно, но было здорово.

— Да, да, я могу понять.

Я думаю, в этой сцене мы можем проследить, как изменяются Папины чувства. Эти перемены вполне понятны. Вначале Папа был в шоке. Потом шок перешел в легкое удивление. Потом удивление переползло в занятное любопытство. Потом превратилось в заботливость и беспокойство. Теперь беспокойство уступало место простой логике.

— Но ведь значит, Моше на самом деле не встречается с Анджали, — сказал Папа. — Ты его просто оставила с ней.