Дешево и быстро до выбранного места в графстве Суррей (расположенного на достаточном расстоянии от Лондона, чтобы не ставить под угрозу здоровье обитателей столицы) можно было добраться только по железной дороге. Сначала против этого плана были выдвинуты возражения. Например, епископ Лондонский считал, что «шум и гам» — неизбежный спутник железнодорожного сообщения — несовместим с торжественностью похорон. Против также выступали представители знати: некоторые воспринимали идею захоронения их близких по соседству с менее высокородными покойниками оскорбительной: подразумевалось, что даже бедняки смогут позволить себе оплатить и плату за проезд, и разумную стоимость похорон в Бруквуде и тем самым избегнут позора от того, что их родственники будут погребены в общей яме. Когда епископа и остальных противников этой идеи наконец заверили в том, что скорбящие первого, второго и третьего класса, а также гробы с их близкими будут путешествовать отдельно, как и представители разных религий, была основана компания «Бруквуд некрополис рэйлвей». Произошло это в 1854 году.

В те времена путешествие на поезде все еще было чем-то необычным (первое регулярное пассажирское сообщение было налажено лишь в 1830 году), но ему предстояло стать чрезвычайно популярным. В сороковые годы девятнадцатого века промышленная революция уже шла полным ходом, и к 1851 году было проложено около десяти тысяч километров путей. В 1863 году, после расчистки большой территории от трущоб, открылась первая ветка лондонского метро.

Бесценная книга Джона М. Старка «The Brookwood Necropolis Railway» («Железная дорога “Бруквуд некрополис рэйлвей”») дала мне массу полезной информации об этой ветке, такой как цена за билет скорбящего или принцип размещения представителей разных классов; но в связи с требованиями сюжета я позволила себе некоторую вольность при описании поезда (например, в действительности в них не было коридоров). Поезд «Некрополис» ходил со станции Ватерлоо в Лондоне до станции Бруквуд в графстве Суррей приблизительно до 1941 года, хотя на этом кладбище до сих пор хоронят, а на его великолепной территории проводят экскурсии, часто посвященные «Некрополис рэйлвей».

Некоторые кладбища при церквях оказались переполнены еще в 1665 году (год Великой чумы), и к тому времени, когда на трон взошла королева Виктория, многие из них закрыли. Была предложена целенаправленная организация новых кладбищ, первым из которых стало кладбище Кенсал-Грин возле станции Пэддингтон. Когда в 1843 году умер герцог Сассекский, дядя королевы Виктории, он указал в своем завещании, что желает быть похороненным именно на Кенсал-Грин, среди простых лондонцев, и это привело к невероятному всплеску популярности нового кладбища. Его просторная, похожая на парк территория очень скоро послужила примером для шести других кладбищ на окраинах Лондона, включая Хайгейтское кладбище, которое стало самым модным местом для захоронений в Лондоне. Там были не только катакомбы (то есть подземные ходы с нишами, оборудованными полками, на которые ставили гробы), но даже Египетская авеню, ведущая к великолепному Ливанскому кругу, где два десятка больших фамильных склепов окаймляли дорожку, петляющую вокруг величественного древнего кедра. По воскресеньям зажиточные викторианские семейства совершали променад по аллеям и дорожкам, навещая почивших близких.

Именно королева Виктория после смерти принца Альберта возвела траур в ранг культа. Основанный королевой и поддержанный аристократами, он был подхвачен нуворишами из класса промышленников и торговцев, а затем так широко распространился, что захватил и бедняков. Как только бедняки стали облачаться в траур, высшим слоям общества пришлось удвоить усилия в демонстрации собственного превосходства, и потому в течение всей второй половины девятнадцатого века одежда черного цвета стала настолько модной, что никто не осмеливался бросить ей вызов. Дамы из высшего общества, путешествующие вдали от родных краев, обязательно брали с собой «правильный» траурный наряд на тот случай, если они вдруг окажутся в компании члена королевской семьи, недавно потерявшего родственника.

В книге «Mourning Dress» («Траурное платье») Лу Тейлор частично относит причину такого распространения траурного платья на счет появления модных журналов, в которых писали о новых тканях и аксессуарах, а также давали советы по поводу траурного этикета. После смерти принца Альберта семейства из высшего общества слепо копировали одеяния королевы, облачаясь в полный траур и постепенно проходя все его этапы, возможно надеясь, что окружающие решат, будто они имеют какое-то отношение к королевской семье. В честь такой важной смерти дамы из высшего общества полностью меняли свой гардероб на целый год. Чтобы увеличить объем продаж, производители крепа и похоронные бюро (на Риджент-стрит по меньшей мере два крупных магазина торговали исключительно этими товарами) пустили слух о том, что хранить траурную одежду в период между траурами — дурной знак. Правила все усложнялись и затрагивали все больше сторон жизни. Например, в 1881 году в неком журнале напечатали рекомендацию три месяца носить черный шелк по случаю смерти родителей первой супруги.

Королева Виктория взошла на трон в возрасте восемнадцати лет, то есть в 1837 году, сразу после печально известного периода Регентства, во время которого королевская семья утратила былую популярность. Виктория вышла замуж за своего кузена, Альберта, в 1840 году, и, хотя брак сотрясали скандалы, супруги искренне любили друг друга и произвели на свет девятерых детей. Их союз всячески превозносился, а простых жителей империи поощряли следовать королевскому примеру.

Однако некоторые британские подданные не испытывали симпатии к Альберту, прежде всего потому, что он был иностранцем, а также из-за влияния, которое он и его семья имели на королеву. Изначально Альберта сдерживал его статус принца-консорта (не дававший ему никаких официальных прав), но вскоре он взял на себя заботы о руководстве домашним хозяйством королевской семьи и принимал активное участие в нескольких общественных делах, включая попытку улучшить положение бедных. Также он принял участие в организации Всемирной выставки 1851 года. Британцы продолжали относиться к Альберту с легким подозрением, но искренне оплакивали его, когда он умер от брюшного тифа в возрасте сорока двух лет в декабре 1861 года.

Вслед за его смертью и эдиктом королевы Виктории о том, что нация должна погрузиться в почтительный траур, Лондон оказался затянут в черный креп, поскольку, из уважения к принцу, обычные горожане, стараясь выполнить приказ королевы, по крайней мере на несколько месяцев облачились в самые изысканные черные одежды, какие только могли себе позволить. Есть сведения о том, что даже ограды, до 1861 года окрашенные в зеленый цвет, после смерти Альберта были перекрашены в черный. Исследователи сходятся во мнении, что королева Виктория несколько переусердствовала с трауром, удалившись из Лондона и одеваясь во вдовьи одежды до конца своих дней. Подавленная преждевременной смертью Альберта, она отошла от общественной жизни и потому потеряла популярность среди своих подданных, которые почувствовали себя брошенными.

Виктория правила шестьдесят три года — дольше, чем любой британский монарх до нее, — и умерла в 1901 году. Во время своего правления она возродила уважение народа к монархии, стала символом национального духа и самоидентификации, а также стремилась улучшить жизнь бедняков с помощью таких мер, как введение всеобщего базового образования и сокращение рабочего дня до десяти часов.

Генри Мэйхью, журналист, провел интервью с сотнями простых лондонцев и в 1851 году опубликовал первый том книги «London Labour and the London Poor» («Лондонские рабочие и бедняки»). В этой книге представлены полученные из первых рук подробности того, какой была жизнь на улицах для тех, кто находился на самом дне общества.