— Пока ее мать не умерла, — быстро закончил за нее мистер Победоноссон: во время репетиций он так часто видел слезы дочери, что они ему уже порядком надоели. — А потом мы с супругой услышали о бедной сиротке и — поскольку собственных детей иметь не могли — решили взять ее в свой дом.

— Мы всегда считали тебя родной дочерью, дорогая! — заявила миссис Победоноссон, и они с Шарлоттой обменялись восторженными взглядами.

— Но почему вы поменяли ей имя? — спросил мистер Биндж. — Ребенку тогда было… сколько: лет пять или шесть? Она ведь уже, конечно, привыкла, что ее зовут Лили.

— Но мне это имя никогда не нравилось! — обиженно воскликнула Шарлотта.

— И, если быть откровенной, — добавила миссис Победоноссон, — я всегда считала, что имя Лили годится разве что для прислуги. Мы полагали, что будет лучше, если девочка все начнет сначала.

— Но не могли бы вы сказать нам, — вставил мистер Победоноссон, — каким образом родной отец нашей Шарлотты сколотил такое состояние?

— Гуано, — коротко ответил ему мистер Биндж.

Троица Победоноссонов удивленно уставилась на него.

— Птичьи… э… выделения, — пояснил мистер Джентли. — Он обнаружил огромное их количество на Галапагосских островах.

Предмет разговора так смутил миссис Победоноссон, что она не могла даже смотреть в глаза мистеру Джентли.

— Но кому могло понадобиться нечто подобное? — слабым голосом спросила она.

— Удобрение, — ответил ей мистер Джентли. — Это очень ценный продукт. И мистер Паркес нашел его целую гору.

Миссис Победоноссон отвернулась; на ее лице застыло выражение глубокого отвращения.

— Можете ли вы рассказать нам еще что-нибудь о своем детстве, мисс… э… Шарлотта? — поинтересовался мистер Биндж.

В ответ Шарлотта протараторила все, что ей удалось узнать от настоящей Лили и от Грейс, — о чайном сервизе с синими птицами, о свадебной шляпке, о вышитых девизах мамы, о подбитой бархатом коробочке для кольца; она не упустила ни одной детали. Когда она замолчала, а клерка отпустили, партнеры сообщили семейству Победоноссон, что, похоже, все в порядке.

— И если вы при первой же возможности принесете нам документ об удочерении, думаю, мы сможем закончить все формальности в кратчайшие сроки, — добавил мистер Биндж.

Вслед за этим оба джентльмена встали и, торжественно поклонившись семейству Победоноссон, выразили свои соболезнования в связи со смертью родного отца Лили и свои поздравления по поводу получения ею солидного наследства, заставив Победоноссонов мучительно решать, какое именно выражение лица в данном случае было бы уместно. Распрощавшись, Победоноссоны вышли из юридической конторы и отправились домой, где открыли бутылку марочного шампанского.

В назначенное время, стоя у почтового ящика в начале Эджвер-роуд, Грейс при помощи света от уличного фонаря прочитала газетную статью, которую ей принес Джеймс Солан. Закончив читать, она подняла на него полные отчаяния глаза.

— Это же Победоноссоны, верно? Это они утверждают, что удочерили Лили?

Джеймс кивнул.

— Я навел справки у одного друга, клерка из фирмы «Биндж и Джентли», и боюсь, что вы правы: это Победоноссоны.

— Они заявили права на наследство. Значит, они победили! — воскликнула Грейс. Она, конечно, с самого начала знала: все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, ведь бедные девушки становятся обладательницами колоссальных состояний только в сказках, которые она сочиняла для Лили.

— Я бы не стал опускать руки и смиряться с их победой, — сказал Джеймс, — хотя на данный момент у них, несомненно, значительный перевес.

— Но чтобы моя родная сестра!.. — в смятении воскликнула Грейс. — Я не верю! Зачем ей впутываться в такое дело? Как, ну как им удалось убедить ее заявить, будто они ее удочерили?

— Может, из-за денег? — предположил Джеймс. — Они могли пообещать ей драгоценности или какие-нибудь безделушки.

Но Грейс тут же энергично покачала головой.

— Подобные вещи Лили не интересуют, — сказала она. — Кроме того, она слишком любит меня — а я люблю ее, — чтобы одна из нас неожиданно сделала вид, словно второй и не существует вовсе.

— Но что-то все же заставило ее солгать.

— Она даже лгать не умеет — по крайней мере так, чтобы это не было заметно. Да ее ложь распознает четырехлетний ребенок!

— Гм. — Джеймс довольно долгое время молчал, а затем продолжил: — Возможно, Победоноссоны об этом догадались…

Грейс, не понимая, смотрела на него.

— Возможно, — пояснил он, — обнаружив, что Лили не желает поддерживать их в той игре, которую они затеяли, они наняли кого-то, кто исполнил бы ее роль.

— То есть актрису? — уточнила Грейс.

— Вот именно: актрису. Девушку, которая играла бы роль Лили, пока саму Лили держат где-то взаперти.

— Разумеется! — поддержала его Грейс, тут же поняв, что он отгадал загадку. — Но им даже актрису нанимать не нужно: у них есть дочь!

— У Победоноссонов есть дочь?

Грейс кивнула.

— Эта девушка и моя сестра почти ровесницы. Победоноссоны обязательно использовали бы ее в подобных целях.

— Вы ее видели?

— Да, и она весьма вежливо со мной беседовала. Ой! — Грейс прижала ладонь ко рту. — Так вот почему она задавала мне столько вопросов о моей матушке и обо всем, что с нами случилось! И Лили говорила мне, что и с ней мисс Победоноссон была очень мила.

— Какие они хитрые, эти Победоноссоны! — заметил Джеймс. — Она хотела проникнуть в ваше прошлое. Выяснить как можно больше подробностей о вашей прежней жизни.

— Но она показалась мне такой любезной…

Джеймс сухо улыбнулся.

— Когда речь заходит о деньгах, любезность тоже можно поставить себе на службу.

— Вы ведь не думаете… — Грейс замолчала, но затем набрала в грудь побольше воздуха и продолжила: — Как вы считаете, моя сестра в безопасности? Они бы не… не стали причинять ей зло, не так ли?

Джеймс покачал головой.

— По правде сказать, я так не думаю. Может, они и способны похитить человека, запереть его, но даже Победоноссоны не падут так низко, чтобы совершить убий… — Он закашлялся. — Что-нибудь похуже.

Со стороны дороги неожиданно донеслась ужасная какофония рожков, и Джеймсу с Грейс пришлось замолчать.

Когда шум стих и снова можно было разговаривать, Грейс спросила:

— Но что теперь можно сделать? Должен же быть какой-то выход!

Джеймс кивнул.

— Завтра я поговорю с мистером Эрнестом Стэмфордом, почтенным главой нашей адвокатской конторы, и ознакомлю его с подробностями вашей истории.

— А что могу сделать я? — взволнованно спросила его Грейс.

— Просто держите глаза и уши открытыми. Вы видите, как к похоронному бюро подъезжают посетители, вы можете услышать, о чем они говорят?

— Иногда, — кивнула Грейс.

— Тогда вполне вероятно, что вам удастся услышать что-нибудь интересное. Мой друг клерк сообщил мне, что Победоноссоны еще не предоставили документы об удочерении Лили.

— Поскольку таких документов попросту не существует!

— Согласен. Значит, им придется обзавестись подделкой, это не подлежит сомнению. Но документы должны выглядеть в точности как настоящие, а значит, на их изготовление уйдет какое-то время. И если бы вам, когда они будут готовы, удалось их выкрасть…