И, наконец, мы имеем верные доказательства того, что мириады озер покрывали в послеледниковом периоде Европу и Северную Азию так же, как и Северную Америку. То, что мы теперь видим в озерных районах Финляндии, Канады, Юго-Западной России и на севере высоких плоскогорий Азии, являлось тогда характерным обликом всей страны. Где бы мы ни проводили исследования, мы обнаруживали следы мириадов и мириадов озер всевозможных размеров: мелкие вытянутые бассейны были выработаны в скалистых плато «ледниковым плугом»; многие старые дренирующие каналы выполнены ледниковыми отложениями, и текущая вода затем прорыла новые каналы таким же образом, как это теперь делается в Финляндии, где мы видим будущие реки, образованные цепочкой постепенно вытягивающихся озер.

Очень медленное в самом начале, высыхание этих озер теперь достигло такого темпа, который допускали лишь некоторые геологи около тридцати лет тому назад. Они высыхают на наших глазах. Даже в сравнительно влажном климате Западной Сибири мы можем наблюдать высыхание озер группы Чаны по картам, возраст которых меньше, чем восемьдесят лет, и видеть, как деревни возникают там, где полвека тому назад было озерное дно. Но в Восточной Сибири и Центральной Азии высыхание идет еще быстрее: Каспийское море отделилось от Аральского в течение послеледникового периода, а их блуждающее соединение через Сары-Камышские солоноватые озера - совсем недавно. Большой залив Альбугир Аральского моря полностью исчез после 1821 года.

Короче, мы можем с уверенностью заключить, что за ледниковой эпохой следовала эпоха болот и тундры…

1 The Nineteenth Centure, L. 1897, v. 41, p. 250-259. (Пер. с англ. В. М. Маркина.) На русском языке публикуется впервые (с сокращениями).

Угол завесы, которая в течение многих столетий скрывала от человека Северную полярную область, приподнят экспедицией Нансена - Свердрупа. Все, что мы прежде знали об этой обширной области льда, было только ее окраинами; но смелые норвежцы глубоко проникли в ее сердце, за 836 0 С. ш., и весь комплекс наших гипотетических знаний об этих сумрачных районах уже изменился. От неопределенного названия «Северная полярная область» можно отказаться, и отныне мы можем говорить о Северном полярном бассейне.

Этот бассейн часто рассматривается как, если бы он был круговым, в центре его - Северный полюс; но на самом деле он не имеет округлой формы. Если мы посмотрим на него со стороны Гринвичского меридиана, то увидим, во-первых, канал шириной 900 миль, между Гренландией и Норвегией, выклинивающийся к северо-востоку и ведущий из Атлантического в Арктический океан. От этого широкого прохода ответвляются длинные и широкие заливы, слегка серпообразной формы, между берегами России и Сибири справа, и североамериканскими архипелагами и Аляской слева. Он расширяется, пересекая полюс, и оканчивается в широком полукруге, из которого вытекает один лишь Берингов пролив. Этот узкий выход имеет, однако, столь малое значение, что мы можем пренебречь им, так же, как различной изрезанностью двух берегов, и можно сказать, что Арктический бассейн - широкий, грушеобразный залив 2300 миль длиной, 900 миль шириной, расширяющийся на входе до 2900 миль при почти незаметном Беринговом проливе.

Теплая вода входит в пролив, а холодная, нагруженная льдом, выходит и позже возвращается в Атлантику. «Правило дороги» для океанических течений заставляет отклоняться вправо, и оба течения подчиняются этому. Теплое течение Атлантики, которое дрейфует на Север и может рассматриваться как продолжение Гольфстрима, течет мимо берегов Норвегии и перед тем, как достичь Нордкапа, разделяется на две ветви. Одна из них принимает северное направление; она достигает западных берегов Шпицбергена и течет вдоль них вплоть до их северного окончания, случайно принося к этим берегам стеклянные шары, используемые как буи норвежскими рыбаками, так же, как крупные плоды вест-индийского бобового растения Entada di dalobim, которое доставлено Гольфстримом через Атлантику. Другая ветвь заворачивает на восток. Она минует Нордкап и проходит некоторое расстояние вдоль берегов Кольского полуострова; затем пересекает Баренцево море и достигает русского двойного острова Новая Земля, к морозным берегам которого также приносится некоторое количество стеклянных шаров и тех же вест-индийских бобов. Подветвь последнего, кажется, даже проходит летом в Карское море. Конечно, жестокий холод, который царит в этих широтах, охлаждает поверхностные слои теплого течения; но термометр еще определяет его присутствие и его голубоватые воды отличимы даже с виду от зеленоватой и холодной воды полярного течения. И негостеприимные эти районы были бы еще более неприветливыми и недоступными, если бы тепло, запасенное водой в низких широтах, не выносилось течением на север. Благодаря этому, Баренцево море свободно ото льда ежегодно в течение нескольких месяцев. Западные берега Шпицбергена и Новой Земли легко достижимы, и кроме лишайников и мхов, растущих на этих островах, путешественники находят там в лучше защищенных углах флору, подобную высокогорной альпийской.

Значительное количество теплой воды, таким образом, входит в Арктический залив с юга. Следовательно, не менее значительное количество холодной воды выходит из него в форме мощного ледового течения, около 300 миль шириной, которое также придерживается правила движения и входит в Северную Атлантику между Шпицбергеном и Гренландией. Отсюда оно течет а юг, вдоль восточного берега Гренландии, прижимаясь к его скалам и обрывам и нагромождая ледяные поля друг на друга, вынуждая их двигаться через Датский пролив (проход между Исландией и Гренландией). Когда оно достигает южной оконечности Гренландии (мыса Фарвел) оно также раздваивается. Малая ветвь его огибает мыс и проходит в Баффинов залив, в то время как основная продолжает двигаться южным курсом, встречаемая атлантическими пароходами, идущими к берегам Америки. Однако айсберги, которые эти пароходы встречают, выносятся этим мощным течением, т. к. оно проходит мимо ледников Восточной Гренландии; в высоких широтах оно несет с собой лишь толстые поля многолетнего льда, который наращивает свою толщину по мере дрейфа в Арктическом заливе.

Это течение омывает восточное побережье Гренландии, которое так труднодоступно. Оно определило судьбы экипажа второго корабля Германской экспедиции «Hansa». Маленькая шхуна прочно вмерзла в лед на широте 74 0 и дрейфовала на юг. Внезапно она была раздавлена давлением модных ледяных полей и затонула, в то время как отважная команда судна, которая нашла убежище на ледяном поле… пронесена, и после семи месяцев «заключения» они спаслись на своих трех лодках. Обогнув мыс Фарвел, они достигли датской колонии на юго-восточной оконечности Гренландии…

Еще одна особенность широкого атлантического прохода в Полярный залив должна быть упомянута. В середине его - ближе к Гренландии, чем к Европе - Исландия и Ян-Майен поднимаются на вершине подводного гребня, который протягивается с юго-запада на северо-восток; дальше, в том же направлении, поднимается Шпицберген и архипелаг Франца-Иосифа; и эта гряда островов представляет собой важную демаркационную линию; глубокий желоб располагается к северо-западу от нее, в то время как, за исключением одного подводного залива, море является намного более мелким на нашей стороне этих островов; так что Исландия, Ян-Майен, Шпицберген и Земля Франца-Иосифа, так же, как и Новосибирские острова далее на восток, могут рассматриваться как своего рода внешняя стена Европы и Азии. Теперь это более заметно, хотя не вполне ясно, почему вышеупомянутое теплое течение придерживается этой внешней стены, в то время как холодное полярное течение движется над более глубоким желобом. И то же самое было обнаружено Нансеном далее на восток, по всему протяжению ледового течения. Таковы ведущие черты Северного Полярного залива.

Четырьмя различными путями стремились люди достичь Северного полюса; один - через пролив Смита, вдоль западного побережья Гренландии; три - через широки атлантический проход; и одно - через Берингов пролив; три пути - по направлению теплого течения, и два - навстречу холодного. На протяжении 80 лет все эти пути были испробованы по очереди. Несомненные признаки новых земель были открыты; эти экспедиции принесли науке неизмеримую пользу почти во всех ее областях; каждый шаг, сделанных в ледяной пустыне был отмечен актами возвышенного героизма и самоотверженности. Но результат всех этих благородных усилий был в том, что все меньше и меньше надежд оставалось на достижение в ближайшем будущем самого сердца обширного, еще не исследованного пространства - Северного полюса… Везде мощное ледовое течение преграждало путь, и когда была достигнута северная оконечность Гренландии, обнаружилось, что она блокирована ветвью того же самого течения.