— Ты не посмеешь, — заявила она сухо. И услышала, как он глубоко вздохнул:

— Откуда ты знаешь?

— Потому что сейчас тебе нравится играть роль заботливого дядюшки — вот откуда.

Пауза грозила надолго затянуться. Наконец Мэтт процедил:

— Вот как.

И снова замолчал. Кристи почувствовала, как растет напряжение. Эта неуверенность была еще слишком слаба… она знала — нужно уйти от него, но не хотелось.

— Скоро рассветет, — проявила она притворную веселость.

— И мы рассчитаемся?

— Я думала, мы уже рассчитались.

— Правда?

Он отпустил ее руку, но не отстранился, прикоснулся к ее волосам, затем повернул ее лицом к себе:

— Я думал, что достаточно ясно определил свое отношение к роли этого вечно заботливого дядюшки.

— Ты многое определил достаточно ясно, — неестественным голосом отозвалась она.

— Может быть, недостаточно ясно. Ты все еще доверяешь мне, Кристи Ирвинг?

Девушка чувствовала тепло его дыхания на своей щеке, а ее собственное дыхание, кажется, остановилось. Воздух словно застрял где-то между бешено колотящимся сердцем и слегка раскрытыми губами. Она упрямо прошептала:

— Да, я все еще доверяю тебе.

— Ты сумасшедшая маленькая…

Он не договорил. Его губы коснулись ее губ… От сладостного поцелуя у Кристи закружилась голова.

Где-то в глубине сознания слабый отчаянный голосок разума кричал, что она права — он воспользовался шансом, а Мэтт Дэнэм — последний человек, с которым стоит играть. Голос пытался предупредить, что этот мужчина ничего к ней не чувствует, его поцелуи ничего не значат и еще можно все обратить в шутку. Но… ее руки уже скользили по его телу, и дремавшая до этого первобытная сила страсти умоляла прикоснуться к его чувственным теплым плечам.

Что-то как будто сломало напряжение. Ее тело словно таяло от прикосновений его крепких рук. Он нежно, ласково целовал ее щеки, а потом, с силой, которая лишала ее дыхания, припал к губам.

Кристи вся дрожала, когда Мэтт отстранился немного и опустил взгляд на ее лицо, скрытое тенью. Его дыхание дразнило ее, его нежные пальцы медленно гладили ее виски, потом по щекам опустились к шее. Сердце девушки предательски колотилось. Мэтт все крепче сжимал ее. Кристи хотелось вскрикнуть, но… его руки нашли манящий изгиб ее груди…

— Я тебя разочаровал, Кристи? — мягко спросил он.

Странно, но ей почему-то стало вдруг очень спокойно. Ее глаза излучали такой же таинственный свет, как и его. Девушка медленно и ласково захватила его руку в плен своей маленькой теплой ладошки. Она слегка прикоснулась к ней губами и тихо ответила:

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос, Мэтт. И мне интересно, как бы ты на него ответил.

— Лучше, если бы я не стал отвечать, — сказал он после короткой паузы. — А еще лучше, если бы мы не строили никаких иллюзий.

Он поднялся с кровати. Тело его блестело при свете луны. Не обращая внимания на ее инстинктивный возглас протеста, он изучающим взглядом уставился в ярко горящие глаза. В выражении его лица появилась жесткость.

Он резко наклонился и грубо поцеловал ее в губы:

— Давай просто признаем, что ты отлично целуешься, Кристи. И забудем об этом.

Мэтт снова показал свою власть.

Он отвернулся от нее, будто ничего не случилось, вытянулся в полный рост на койке, где только что сидела она, и натянул на себя покрывало. Она продолжала глупо сидеть рядом.

— Мне нужно поспать два часа. Разбуди меня в шесть. Ни минутой раньше, ни минутой позже. — Мэтт снял наручные часы. — Надень их. Твои, кажется, не слишком точно ходят.

Она взяла часы, молча и беспомощно взглянула на него. Какие надменные и мужественные черты лица! В следующее мгновение он исчез под брезентом. Была видна только макушка.

Но его голос произнес вполне отчетливо:

— Не покидай лодку. Ни к чему не прикасайся. И постарайся не вывалиться за борт.

— Я постараюсь все запомнить. — Кристи попыталась ответить с сарказмом, но Мэтт больше ничего не сказал.

Она подтянула под себя ноги. Нужно многое обдумать. Один лишь взгляд на черный блестящий циферблат часов Мэтта подсказал, что у нее есть целых два часа и ей, кроме своих мыслей, заняться нечем. Итак, Мэтт думает, что она отлично целуется! Ее губы изогнулись в горькой усмешке. Кристи вновь вспомнила маленькое происшествие, которое поуменьшило восторг от его сегодняшних страстных поцелуев. Как бы он чувствовал себя, если бы она вытерла рот рукой и начала говорить об уликах?

Внезапно девушка словно вышла из оцепенения. Она резко поднялась и, бросив взгляд на спящего, тихо прокралась из кабины на палубу.

На улице все еще было темно. Вода методично, как по нотам, плескалась у корпуса «Читона». Кристи медленно и тихо прошла немного вперед, наклонилась и встала на колени у своей любимой жерди на носу лодки. Дикая радость от осознания вновь обретенной любви и ее недавнего продолжения начала уступать место и некоторым неприятным моментам. Она постаралась избежать его главного вопроса о разочаровании, и сделала это так же умело, как и он. Но каким же был его ответ?

В своем ответе она не сомневалась, хотя ни за что не призналась бы вслух, хотя… Но очевидно, он отличался от ответа Мэтта, единственного мужчины на свете, которого она хотела любить и чью любовь с радостью бы приняла. Но нравится ли она ему?

Кристи пошевелилась, опасаясь, что ничего не может сделать со вновь охватывающим ее холодом. Даже одной мысли о Мэтте Дэнэме оказалось достаточно, чтобы ее сердце учащенно забилось. А он, наверное, решил, что она позволяет любому другу мужского пола так ее целовать, ласкать…

Внезапно девушка отбросила все вопросы и принялась приводить себя в порядок. Кристи решила этим утром быть такой свежей и опрятной, какой только позволяют обстоятельства. Умылась и основательно растерла тело, так что почувствовала себя гораздо лучше, а когда причесалась и уложила волосы, то почти убедила свое отражение в зеркале в том, что не влюблялась ни в какого Мэтта Дэнэма! Кристи просто это придумала. Был ужасный шторм, им пришлось остаться на борту, они попали под дождь, ей было холодно, и она чувствовала себя такой несчастной в мокрой одежде. Она могла найти оправдание всему, считая, что была немного назойлива, вела себя недостойно, не поняла его шуток и…

Расческа замерла у нее в руке, а глаза потемнели от осознания новой открывшейся ей тайны. Она должна ему хоть чуть-чуть нравиться! Он не мог остаться совершенно глухим, не почувствовать ее мягкого согласия, когда он…

Кристи снова начала расчесывать волосы маленькими сильными рывками. Из полураскрытых губ вырвался звук, напоминающий одновременно смех и всхлипывание. Глупая! Почему он вообще ее поцеловал? Особенно когда она была в таком ужасном состоянии! Прошлой ночью, должно быть, выглядела как потерпевшая кораблекрушение крыса, если не хуже…

Она успела завершить маленький волнующий сеанс самоанализа и забыть о нем, когда пришло время будить Мэтта. Он в свою очередь вел себя тихо и казался задумчивым. Мужчина погладил подбородок и что-то пробормотал. Судя по тому, как колебалась тень, отбрасываемая его лицом, Мэтта явно раздражало отсутствие бритвы.

— Ты мог бы отрастить бороду. Сэкономил бы заодно на всех этих бритвенных принадлежностях.

— Как Санта-Клаус?

Она благоразумно замолчала и не проронила ни слова, пока он приводил себя в порядок. Двух часов сна было недостаточно, да и меню на завтрак не блистало разнообразием. Мэтт тяжело вздохнул, когда Кристи предложила ему на выбор папайю, банан, фруктовый сок или овсяную лепешку.

— Еще я купила консервированные сосиски, если только ты не против съесть их холодными.

Но он не хотел холодные консервированные сосиски. Он хотел старый добрый английский завтрак с беконом, яйцом, помидором, свежими тостами и оксфордским мармеладом. Такой завтрак абсолютно невозможен даже на Таматоа, где вся кухня, за редким исключением, была построена на здешних продуктах.