К счастью, ее вещи были выстираны и теперь находились в отеле, волосы она вымыла, так что несложно будет несколько дней обходиться без душа, а только купаться в лагуне. Если бы только в полдень, когда солнце так жарко печет, ей не хотелось пить! Двух бутылок минеральной воды и фруктового сока, который она привезла с собой, надолго не хватит, а она вряд ли сможет долго протянуть на бутылке вина.

Ее захлестнул новый решительный порыв. Кристи надумала тщательнее исследовать ландшафт острова. Может быть, на нем есть вода? Что-то ведь должно питать заросли папоротника, стелющиеся растения, которые буйствуют среди пальм. Да и птицы на острове есть, множество странных и красивых тропических птиц. Им же тоже нужно что-то пить. Впрочем, они, возможно, питаются ягодами. Или у них особый метаболизм, или как там называется, и они могут свободно поглощать морскую воду. В свой крошечный дом девушка вернулась вспотевшая, уставшая, а пить ей хотелось только еще больше. Но она все еще не хотела искать Мэтта Дэнэма и рассказывать о том, что произошло.

В тот день и на следующее утро Кристи не позволила себе даже чашки чаю. А ведь это было единственным напоминанием о доме в Англии. Девушка все время сидела в тени, то занимаясь шитьем, то читая книгу, а ненависть ее к Мэтту Дэнэму с каждым мгновением увеличивалась. Он так и не пришел сюда с прошлой пятницы. Он знал, что у нее ни с кем, кроме него, нет контакта, и ему было наплевать, что она умирает от жажды. О, ну почему не идет катер? Даже если Мэтт привезет свою очаровательную подружку, холодную, самоуверенную мисс Хайдон, ту самую, что столь высокомерно встретила ее в тот день, когда Кристи впервые очутилась на главном острове. Но ни одна искра жизни не нарушала спокойствие и безмятежность зеленого зеркала.

Наконец второй ужасный день подошел к концу. Мэтт Дэнэм даже не показался, и это был плохой знак. Ведь обычно он гулял где-нибудь поблизости. Но не теперь. Кристи почувствовала, как ее накрывает волна страха, когда поняла, что он, возможно, не вернулся на Калинду. Наверное, решил провести выходные в поселке. В таком случае она здесь совершенно одна.

Кристи сделала несколько глотков из последней, уже наполовину опустевшей бутылки минеральной воды и, пошатываясь, еле добрела до постели. Ей стало по-настоящему страшно. В бутылке осталось около четверти чашки воды, это на утро. Потом воды не будет…

Прошло много времени, пока она наконец забылась тревожным сном. Но вдруг посреди ночи девушка внезапно проснулась. Жажда сдавила горло. Ей в голову пришла идея, которую послали сами боги. Кристи захотелось сразу же спрыгнуть с кровати. Но нужно подождать до рассвета. Она снова подумала, почему сразу не вспомнила о тех двух парнишках. Девушка радостно выпила последние капли минеральной воды и мирно уснула.

Крепкий клин все еще был там, в расщелине скалы, куда его засунули мальчишки. Едва дыша, она отыскала упавшие кокосы и попыталась расколоть их, применяя метод, который подсмотрела у ребят. Здесь были бесконечные запасы жидкости, по крайней мере до тех пор, пока орехи под рукой, — восхитительное прохладное кокосовое молоко. Во рту Кристи все пересохло, она предвкушала живительную влагу. Тогда можно легко продержаться до следующего визита Лонни и быть свободной от ненавистного Мэтта Дэнэма.

Впрочем, все оказалось не так легко, как она рассчитывала. Вместо того чтобы аккуратно расколоться, орех укатился. А когда Кристи попыталась расколоть скорлупу, орех внутри тоже раскололся. Жидкость вылилась на песок, и девушка едва не расплакалась от отчаяния. Она пыталась снова и снова, и когда скорлупа очередного ореха треснула, издала радостный вопль. Но в следующий миг триумфальный клич сменился криком боли — рука соскользнула, и острый конец клина впился в ладонь.

По ее щекам покатились слезы. Кристи опустилась на колени и попыталась сжать руку, из которой хлестала кровь. Орех укатился вниз по склону и теперь качался на воде у кромки берега.

Девушка этого не видела. Она пыталась сдавить рану слишком маленьким для этого носовым платком и не предаваться при этом отчаянию. Рана не переставала кровоточить, и нечем было ее перевязать. Кристи подумала, что промоет руку в соленой воде и это остановит кровотечение, но внезапно ее охватила жуткая слабость. Девушка снова присела, ожидая, когда приступ пройдет. Она не заметила длинной тени на песке. Мэтт Дэнэм наклонился и схватил ее за плечо так сильно, что Кристи стало больно.

— Какого черта с тобой случилось?

— Я поранилась.

Должно быть, он услышал лишь невнятное бормотание, потому что он повторил ее слова и присел на корточки рядом.

— Давай посмотрим.

Не слишком нежно он отстранил ее руку, которой Кристи прикрывала рану, и внимательно осмотрел ладонь.

— Я видел, что ты пытаешься сделать, и подумал: что-то подобное может произойти. Если тебе понадобилось очистить орех, почему ты просто не пришла и не попросила меня помочь, вместо того чтобы…

— Ты никогда не делаешь ничего, о чем я тебя прошу. — Девушка отвернулась, чтобы он не смог разглядеть ее слез. — Я… я… Впрочем, тебе не нужно об этом беспокоиться. Я могу…

— Идем. — Мэтт помог ей подняться на ноги. — Ты довольно сильно поранилась. Рану нужно перевязать.

— Я справлюсь. Ты…

— Справишься? Перевяжешь вот этим? — Он пренебрежительно пнул носком туфли насквозь пропитанный кровью маленький платок на мягком песке. — Уверен, у тебя с собой нет даже аптечки.

Мэтт достал свой платок, сделал из него жгут и быстро перевязал ей руку.

— Пока достаточно, — пробормотал он, держа Кристи за руку и слегка толкая вперед, будто она была не слишком сообразительным ребенком, о чьих царапинах, полученных во время игры, он уже привык заботиться.

Девушка отдернула руку, с ее губ готов был слететь протест. Мужчина обернулся:

— Ой, ну прекрати, Кристи. Или ты собираешься пререкаться всю дорогу?

Его грубый тон стал последней каплей. Ее губы задрожали и больше не слушались. Кристи начала глухо всхлипывать.

Она стояла, Мэтт Дэнэм кричал. Потом, с заметным усилием, он сменил гнев на милость. Дотронулся до ее плеча, помедлил немного, потом мягко произнес:

— Не бойся. Все будет хорошо. Рана не такая страшная, как кажется.

Девушка покачала головой, пытаясь взять себя в руки:

— Дело не в этом. Дело в том… Ну иди же домой и оставь меня в покое…

— Я не могу.

Он явно удивился ее ответу. Его губы сжались. Мэтт развернул ее к себе.

— Кристи, я знаю, что тебе неприятен один мой вид. Но я не уйду, пока не узнаю, что с рукой все в порядке. Возможно, мне придется отвезти тебя к доктору Чалмерсу, ты должна быть готова и к этому.

Она продолжала молчать. Мэтт посмотрел на ее склоненную головку, затем пригладил выбившийся каштановый локон.

— Ты сказала, что я никогда не делаю того, о чем ты меня просишь. Так вот, я только подтверждаю твое заявление.

Новые непонятные нотки в его голосе и то, как он ласково дотрагивался до нее, вызвали новый приступ ярости. Девушка резко отстранилась и диким взглядом посмотрела на него:

— Ты не понимаешь! Дело не в этом! Бак пустой! Совершенно сухой! А ты стоишь здесь и рассказываешь мне, что нужно быть благоразумной! Все будет в порядке! Да ничего не будет в порядке! Ну почему у меня ничего не получается?!

Она вдруг замолчала и сникла. Плечи ссутулились, и Кристи прошептала в отчаянии:

— А я так хочу пить!..

— Пить? — Он замолчал. — Что?! Ты хочешь сказать… — Тон его голоса вновь изменился.

Мэтт был так потрясен, что даже не смог понять, когда именно обнял девушку и Кристи припала к его груди. Она уткнулась лицом в его грудь, а он молчал, пока бессвязный поток ее слов не вырвался наружу. Наконец Мэтт глубоко вздохнул и дотронулся до ее горящих щек. Она отстранилась, собираясь сказать что-то, но вдруг в замешательстве прошептала:

— Я испачкала кровью твою рубашку.

— Это не имеет значения.

— Но пятно не отстирается.