Вариан постучал. Потом, повинуясь какому-то седьмому чувству, нажал на ручку и незапертая дверь распахнулась. В комнате никого не было.

— Я знал, что найду вас здесь, король Вариан.

— Приветствую, Верховный друид, — сказал Вариан, разворачиваясь. — Вам известно, где мой сын? — он постарался спросить так, чтобы его голос не дрогнул.

— Принц Андуин поднялся еще до рассвета, — ответил Малфурион. — Он спросил меня, где в Дарнасе он мог бы потренироваться с кинжалом. Кажется, он сказал, что не удовлетворен своей техникой.

Вариан открыл и тут же закрыл рот. Мечты сбываются, только и подумал он. Совершенно необычным и непредсказуемым способом, но они сбываются.

— Вы сможете присоединиться к принцу на тренировочной площадке, когда мы закончим с ночным эльфом. Атаалом, помните?

— Конечно, — Вариан уже взял себя в руки. — Вы нашли его?

— Это не составило особого труда, — кивнул Малфурион.

Вместе с Малфурионом Вариан снова преодолел колоннаду, в этот раз в обратном направлении, собираясь при этом с мыслями.

— Леди Кроули не говорила с друидом? — уточнил Вариан.

— Нет, Лорна Кроули проявила рассудительность и ничем не выдала своих знаний, как вы и просили ее.

— Ее отец ничего не заподозрил, когда сошел с палубы в Дарнасе?

— Заподозрил, — хмыкнул Малфурион. — Еще как заподозрил, вы же знаете, каково это быть отцом. К тому же у него оказалась одна из собак Лорны, которую использовали орк с гномом. Но, кажется, Лорне удалось убедить лорда Кроули, что она действительно была в Дарнасе все это время.

— Кроули не успел переговорить с Атаалом, надеюсь? Атаал ведь знал, что ее не было на том первом судне, когда они настигли Дарнаса.

— Кроули не успел, — сдержанно ответил Малфурион. — Гилнеасцы ждали, пока утихнет шторм на море, и это подарило нам время. Если бы морская стихия не показала характер, то корабли прибыли бы из Гилнеаса гораздо раньше. Король Вариан, узнает ли Штормград всю правду о похищении принца?

— Никогда, — покачал головой Вариан. — Это знание уничтожит доверие к Церкви Святого Света. Даже Андуин не вернет его. Это и его решение тоже.

— Орда тоже не расскажет правды о сговоре?

— Это часть моих переговоров с Гаррошем. Орда обещала сделать так, что никто не узнает имени предателя. Вождь Орды посчитал, что Луносвет и без того пережил непростые времена во времена Войны Плети. С эльфов достаточно, как сказал Гаррош. Вам известно, какое наказание для друида вынесет Тиранда?

— Нет, — ответил Малфурион с тонкой улыбкой. — Я увижу ее сегодня впервые.

— Понятно, — отозвался Вариан, хотя и не понял, почему впервые, если они прибыли еще вчера. Малфурион мог бы найти время, чтобы встретиться с супругой в менее официальной обстановке и без короля Штормграда. — Но, насколько я понимаю, вы тоже не хотите, чтобы имя друида предалось огласке?

— Совершенно верно. До тех пор, пока вы не подошли ко мне в Редуте на празднике и не рассказали о судьбе Гилнеаса, я был уверен, что ночные эльфы не вступали в сговор с Сумеречным Молотом. Это может стать… неожиданным, и не только для меня. Для остальных ночных эльфов. Я предпочел бы, чтобы они не узнали правды о деятельности Атаала в Гилнеасе.

— Справедливости ради, Атаал никогда не рассказал о соучастнике из Культа, так сказала леди Кроули.

— Это делает ему честь, — кивнул Малфурион. — Возможно, он и сам понимает, что принимать помощь Культа, даже ради спасения людей Гилнеаса, было лишним.

— Надеюсь, он прояснит нам, как он вообще связался с Культом.

Малфурион промолчал.

Они миновали колоннаду и по широким мраморным ступеням попали во внутренние покои Верховной жрицы. В центре холла переливался низкими волнами один из лунных источников ночных эльфов, девушки с распущенными волосами и в длинных свободных платьях, опустившись на колени вокруг колодца, творили утренние молитвы, исчезающей на небосводе богине Луны.

По огибающей плавной дугой лестнице Малфурион с Варианом поднялись на уровень выше. Тихое умиротворяющее пение девушек разносилось эхом. Факелы на стенах были потушены. Слабый дневной свет пробивался через крону великого древа, а оттуда через застекленную крышу. По мнению Вариан, утренний полумрак был не лучшим временем для допросов и работал во благо обвиняемому. Вариан всегда следил за эмоциями на лицах во время допросов.

Он вспомнил о Матиасе Шоу, чьим словам о предательстве архиепископа Бенедикта, Вариан так и не поверил, хотя и не видел на лице и в словах главы разведки ни единого признака лжи. Он оказался неправ. И яркий дневной свет не помог ему избежать этого.

Возможно, подумал Вариан, Тиранде Шелест Ветра давно известно нечто большее. Эта нерешительная мысль внезапно окрепла, обретая уверенность, и Вариан, неожиданно для самого себя, вспомнил о визите в Штомград Верховной жрицы незадолго до прозванных Катаклизмом дней огня и разрушений, учиненных драконом Смертокрылом.

Его дыхание сбилось, он совершенно забыл о том странном разговоре и женщине, окруженной таинственностью почти так же, как ароматом духом.

Цветочный запах и теперь появился первым, за миг до того, как бесшумно распахнулась дверь в глубине залы. Верховная жрица Тиранда Шелест Ветра медленно выступила вперед и тем же, неторопливо-царственным шагом, сметаемым подолом белого платья, прошла в центр залы.

В ее присутствии Вариан не впервые ощущал себя не королем, а обычным подданным, готовым от мановения ее руки подобострастно рухнуть на колени. Ему никогда не нравилось это, он и сейчас принудил себя сдержаться и не отводить взгляд от пристальных, холодно-серебристых глаз Тиранды.

Они здесь на равных.

В ее осанке, движениях рук, неторопливом шаге чувствовалось величие бессмертия, которое угадывалось и в движениях Королевы Алекстразы в Редуте. Только теперь, каждый раз напоминал самому себе Вариан, Тиранда такая же смертная, как и он сам. Это все осталось в прошлом, теперь он и жрица одинаково смертны.

Кажется, об этом же он напоминал себе в кабинете, когда застал неожиданную гостью. Вариан силился вспомнить их разговор, но его истинная суть, как и тогда, так и теперь ускользала от него. В ту ночь он решал, как объявить войну Орде. Это было важнее тогда. Сейчас — нет.

— Король Вариан, — произнесла Тиранда, слегка склонив голову, и тем же ровным голосом: — Малфурион.

Итак, они не виделись, подумал Вариан, какое-то время. И сейчас это не походило на радушную встречу любящих супругов.

— Приветствую Тиранда Шелест Ветра, — отозвался Вариан, следуя светскому этикету.

— Верховная жрица, — сказал Малфурион, — я вернулся.

Тиранда одарила его ледяным взглядом. То ли его возвращения ждали раньше, то ли не ждали вовсе.

Ну да, хватит, ему претило быть третьим лишним.

— Где Атаал Тень Небес, Тиранда? — прямо спросил Вариан.

— Здесь, — ответила она, не меняясь в лице. — Абрисса!

Послышались шаги, и через ославленную Тирандой распахнутую дверь вошел белый с черными полосами саблезубый тигр. Острые когти царапали при ходьбе мраморные плиты. К его ошейнику крепилась серебряная цепочка, и когда она натянулась, Атаал Тень Небес появился следом. Его руки были в наручниках.

При виде Малфуриона друид рухнул на колени, но тигрица не остановила движения, поэтому поклон вышел неудачным и смазанным. Тигрица улеглась возле ног своей госпожи.

Хорошо, что в Штормград она прибыла без саблезубой свиты, решил Вариан, когда тигрица оскалилась и, спустя миг, угрожающе зарычала, не сводя желтых глаз с Малфуриона.

А ведь полумрак скрывает не только лицо и эмоции пленника, понял Вариан, когда друид тут же опустился на колени, хотя никто не принуждал его к этому. Вариан видел достаточно преступников, чтобы понять — сейчас поза и поведение друида и наверняка его слова, когда ему позволят заговорить, будут выражать одно лишь сожаление и раскаяние.

Прежде всего, полумрак позволял раствориться в нем самой Верховной жрице с ее аметистовой кожей. Какие-то эмоции Тиранда явно предпочитала бы скрыть, чем демонстрировать их при ярком дневном свете, и это явно касалось Верховного друида. А тигрица у ног жрицы попросту чутко реагировала на ее состояние и, в отличие от самой Тиранды, животное не умело скрывать злость или раздражение.