— Я вижу, что ты делаешь все, чтобы усложнить дело, — сказала Кэт медленно. — Это умышленно?
— Отлично, Кэт, — ответил Джон, обретая какую-то уверенность в себе. — Ты здорово умеешь сваливать с больной головы на здоровую. Ты меня удивляешь.
Губы Кэт беззвучно шевельнулись, когда она поднесла к губам кофе в чашке бутылочного цвета, бросив на Джона поверх ее края один из своих преувеличенно презрительных, ребяческих взглядов. «Как это странно, — подумал Джек, — что такое неприятное чувство, как презрение, может действовать на нее столь омолаживающе».
Джон Бретон отодвинул тарелку и встал.
— Сожалею, что должен прервать разговор, но кто-то ведь должен и работать.
— Но ты вроде бы не собирался в бюро! — В голосе Кэт было слышно возбуждение.
— Я должен идти, а, кроме того, вам, наверное, о многом нужно переговорить.
Джек скрыл свое изумление, вызванное открытием по меньшей мере внешнего равнодушия Джона относительно близкой перспективы утраты Кэт.
— Ты действительно должен идти? Разве Хетти не может заменить тебя на несколько дней?
Джон наморщил лоб.
— Хетти? Какая Хетти?
— Хетти Кэлдер, разумеется. — Видя выражение растерянности на лице Джона, Джек ощутил беспокойство в области сердца. Ведь этот мир должен был быть параллельным, идентичным в каждой детали, так как же Джон Бретон может иметь какие-либо сомнения относительно того, кто такая Хетти Кэлдер?
— А, Хетти! Но с той поры прошло уже столько времени, что я почти забыл. Ведь Хетти нет в живых уже семь или восемь лет.
— Как это?
— Рак легких. Думаю, что это был именно рак.
— Но ведь я виделся с ней всего неделю назад. Она чувствовала себя великолепно и продолжала выкуривать по две пачки сигарет ежедневно.
— Может, в твоем мире она сменила сорт сигарет.
Джон равнодушно пожал плечами, и в этот момент Джек почувствовал, что ненавидит его.
— Разве это не странно? — спросила Кэт голосом удивленного ребенка. — То, что эта забавная бедная женщина где-то живет, занята своими делами и понятия не имеет, что мы были на ее похоронах… но она же вправду умерла…
Джек Бретон ощущал неистовую потребность поправить Кэт, но не нашел ни одного логичного довода. Потому что если Кэт действительно жила, то Хетти действительно должна была умереть — это вытекало из всей системы. Он пил горячий кофе, удивленный сильнейшим ощущением жалости, вызванным воспоминаниями о некрасивом, умном лице Хетти, которая, казалось, могла дышать только через воткнутую в рот сигарету.
— Иду одеваться.
В дверях Джон Бретон заколебался, как будто хотел еще что-то сказать, но, отказавшись от этой мысли, вышел из кухни, в первый раз оставив Джека наедине с Кэт. Через шторы падали косые расщепленные лучи бледного солнца. Кухню наполнила пульсирующая тишина, а Кэт, которая отчаянно притворялась, что ест, производила впечатление растерянной — она казалась совершенно не на месте на фоне уютного домашнего интерьера. Она потянулась за сигаретой и закурила. Бретон так сильно ощущал ее присутствие, что почти слышал, как тлеют табак и рисовая бумага ее сигареты, когда она затягивается.
— Мне кажется, что я пришел в самую пору, — сказал он наконец.
— Это почему? — Кэт избегала его взгляда.
— Потому что вы с Джоном близки к разрыву, правда?
— Это явное преувеличение.
— Кэт, — настаивал Джек, — ведь я видел вас вместе. Между нами никогда так не было.
Кэт смотрела на него в упор, и Бретон заметил неуверенность в ее глазах.
— Нет? Я должна признаться, что не очень хорошо понимаю всю эту историю с мирами А и В, но ведь до того вечера в парке ты и Джон были одним лицом, да?
— Да.
— Но ведь иногда между нами тоже случались ссоры и стычки. Я имею в виду, что это ты — в такой же мере в конце концов, как и Джон, — отказал мне в деньгах на такси и…
— Кэт, погоди! — Бретон силился осмыслить то, что сказала Кэт. Она, разумеется, была права, но в течение этих последних девяти лет он избегал определенных воспоминаний и не имел желания к ним теперь возвращаться. Мечта не выдержала испытания на разрыв.
— Извини меня, Джек, это было не честно. — Кэт старалась улыбнуться. — Но ни один из нас не может стряхнуть с себя воспоминания об этом. Ну и тот лейтенант Конвери…
— Конвери? А это еще кто? — Бретон стал внимателен.
— Мужчину, который напал на меня, звали Спидел. Лейтенант вел расследование в связи с его смертью. — Кэт хмуро посмотрела на Джека. — А ты знаешь, что в ту ночь тебя там видели?
— Я не думал об этом.
— Тебя видели. Группа подростков, которые скопом занимались любовью в траве; они рассказали полиции, что внезапно над ними вырос мужчина с ружьем и так же быстро исчез. Словесный портрет, составленный по их рассказу, полностью подходил к Джону. Искренне говоря, я до самого вчерашнего вечера имела какое-то иррациональное убеждение, что это был Джон, хотя его и освободили от всяких подозрений. Наши соседи видели его — он в то время стоял у окна, а кроме того, его штуцер как раз был испорчен.
Бретон задумчиво кивнул головой, осознав внезапно, как мало надо было сделать, чтобы, спасая Кэт, заодно избавиться и от Бретона из Времени В. Ага, стало быть, полиция старалась свалить вину на Джона! Как жаль, что в соответствии с законами хрономобильной физики и оружие, и пуля вместе с человеком, убившим Спидела, должны были вернуться во Время А. Следы нарезов на пуле идеально соответствовали бы нарезке ствола испорченного, но использованного штуцера Джона Бретона. Эксперту по баллистике это дало бы повод для долгих размышлений.
— Я все еще не понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о Конвери, — сказал он вслух. — Ведь ты сказала, что с Джона были сняты все подозрения.
— Конечно, но лейтенант Конвери не перестал здесь кружиться. Он заглядывает к нам каждый раз, когда появляется в этом районе. Забегает выпить кофе и завязывает с Джоном разговоры о геологии и окаменелостях.
— Не вижу в этом ничего особенного.
— И правильно. Джон даже любит его, но мне он напоминает то, что я предпочла бы забыть.
Бретон потянулся через стол и взял Кэт за руку.
— А что я тебе напоминаю?
Кэт вздрогнула, но не освободила свою руку.
— Может быть, что-то, о чем я хотела бы помнить…
— Ты моя жена, Кэт, и я должен тебя вернуть.
Он почувствовал, как ее пальцы переплелись с его пальцами. Кэт стискивала его руку, как будто хотела помериться с ним силой. Ее лицо напоминало лицо женщины во время родов. Так они сидели какое-то время в молчании, пока не услышали за дверью шаги Джона Бретона. Джон, одетый в костюм пепельного цвета, вошел и сразу же направился к радиоприемнику.
— Я хотел бы еще раз перед уходом послушать последние известия.
— А я займусь уборкой, — сказала Кэт и начала убирать со стола.
Джек Бретон встал, чувствуя, что присутствие его второго воплощения чем дальше, тем больше действует ему на нервы. Он медленно прошел по всему дому и задержался только в тихой обособленности столовой. Кэт наконец отреагировала на его близость, и только это было важно. Именно поэтому он должен уладить эти дела надлежащим образом.
Самое разумное и практичное, чтобы сохранить в тайне свое существование во Времени В, — убить Джона, избавиться от тела и спокойно продолжать его жизнь. Но тогда у него всегда было бы чувство, что он обманул Кэт, тогда как сейчас он был полностью оправдан: он знал наверняка, что Кэт желает его как мужчину, которым Бретон стал во Времени В. Это имело принципиальное значение, так что теперь ему оставалось только тщательно разработать следующий маневр — ликвидировать Джона Бретона.
Джек Бретон сосредоточенно шагал по столовой, машинально брал в руки книга и разные безделушки, разглядывал их и затем аккуратно возвращал на место.
Его внимание привлекла пачка исписанных листов белой бумаги — особенно верхний лист, отличавшийся сложным круговым узором. Он взял этот лист и увидел, что то, что он принял за узор, было строкой, написанной от руки в форме правильной спирали. Поворачивая лист, он прочел строфу стихотворения:
