Кэт Бретон не открывала глаз, пока Джон не вышел из комнаты, не вставая, она начала делать ногами такие движения, как будто шла, пока простыня не сбилась в комок в ногах постели; потом полежала некоторое время неподвижно. Лежа так, параллельно серо-белой плоскости потолка, она размышляла о том, принимает ли Джон душ, или он пошел вниз. Он мог в любую минуту вернуться в комнату и увидеть, как она лежит нагая, но это не произвело бы на него никакого впечатления. (С антропологической точки зрения, ее нельзя назвать правильно сложенной, — сказал он ей раздумчиво не далее как месяц назад. — Сложение женщины характеризуется конусообразными формами, а у тебя они несколько расползлись.)

«Джек Бретон никогда бы не сказал ничего такого», — подумала Кэт, вспоминая худую, довольно обшарпанную фигуру с глазами Суинберна в последние дни его жизни. Этот человек излучал чувства, как экран немого кино; несмотря на то, что Кэт не ощущала психической связи с ним, она отдавала себе отчет в том, что начинает реагировать на него, реагировать остро, неудержимо. Джек Бретон был почти классическим типом романтического героя, способного посвятить жизнь недосягаемому идеалу. Это лицо, отмеченное печатью боли, скрывало нечто, что велело ему бросить вызов самому Времени — для нее, для Кэт. «Я в определенном смысле уникальна», — подумала она с удовлетворением.

Атмосфера восхищения, сгущающаяся вокруг нее, нарастала, как циклон чувств, усиливая волнение в груди. Кэт встала и задумчиво посмотрела на себя в высоком зеркале.

Джек Бретон стоял у окна комнаты для гостей, глядя на мир, одетый в утреннюю серость. Мир Времени В. Ему пришло в голову, что кроме главной разницы, заключающейся в существовании Кэт, эти два потока времени могли иметь между собой и другие отличия. В этом мире убийца-психопат погиб при странных обстоятельствах, которые могли многое изменить, — особенно если иметь в виду его «несостоявшиеся» жертвы. Кроме того, во Времени В инженерная фирма Бретона процветала, открывая перед Джоном разнообразные возможности. Джек Бретон понимал, что должен выявить эти отличия и поскорее приспособиться к ним, чтобы в соответствующий момент занять место Джона Бретона по возможности без шума.

Размышляя о том, как следует ликвидировать тело, он поморщился при виде темных, равнодушных силуэтов буков в глубине сада. Кроме технических проблем, оставалась проблема куда более деликатная: реакция Кэт. Если бы она хоть на мгновение заподозрила, что он убил Джона, то это было бы концом всего. Она должна верить, что Джон согласился исчезнуть из ее жизни или, если это не удастся, что он погиб в результате несчастного случая.

Внезапно взгляд Джека остановился на маленьком серебристом куполе, который виднелся за линией буков. Ага, это значит, что Джон все-таки построил в саду приличную обсерваторию; Джек всегда намеревался это сделать, но не имел на это времени. А другое его воплощение осуществило это. Его другое воплощение продолжало жить с Кэт и делать многие другие вещи.

Усталый и одинокий, Джек Бретон еще некоторое время постоял у окна, после чего осознал, что в доме началось движение. В воздухе разнесся приятный запах кофе и жареной ветчины. Он вышел из спальни и спустился по длинной лестнице в кухню. Несмотря на раннее время, Кэт была уже полностью одета и «обработана». На ней был свитер с начесом из шерсти цвета кофе с молоком и белая юбка. Когда он вошел, она расставляла на столе тарелки. При виде ее сердце Джека замерло, а потом лихорадочно забилось.

— Привет, Кэт, — сказал он. — Могу ли я чем-нибудь помочь тебе?

— О… привет. Нет, благодарю. — Джек увидел, как на ее скулах вспыхнули розовые пятна.

— Ты не должна тратить время на домашние дела, — заявил он с шутливой галантностью.

— В этом отношении ты можешь быть совершенно спокоен, — заговорил стоявший поблизости от окна Джон Бретон, и только тут Джек осознал, что в комнате присутствует фигура в халате. — У нас есть прислуга, которая выполняет в отношении Кэт роль волнореза в этих делах. Кстати, в котором часу приходит миссис Фиц?

— Она не придет вообще, — ответила Кэт коротко. — Я позвонила ей и сказала, что в течение нескольких дней она не будет нам нужна.

Казалось, Джон не слышал ее слов. Опершись о подоконник и приблизив ухо к радиоприемнику, он явно чего-то ждал. Джек, игнорируя его, обратился к Кэт.

— Вот именно! — улыбнулся он. — Ты не сделала бы этого, если бы меня здесь не было. Я имею право помочь.

— Когда все уже готово. Давайте садитесь.

Их глаза встретились, и Джек чуть было не потянулся и не взял то, что должно было принадлежать ему. Однако он послушно сел, хотя все его чувства восставали против этого. Опустошенность предшествующего вечера отступила, и его еще раз захлестнуло чудо существования Кэт. Она была живая, теплая, реальная, окруженная ореолом эмоциональной значимости, более великолепная, чем все звезды безмерности Вселенной Времени В…

Джон Бретон вдруг подкрутил радиоприемник, и голос диктора, читающего последние известия, зазвучал неожиданно громко, вызвав тучку на лице Кэт.

— Радио должно говорить так громко?

— Сейчас будет тихо.

— Не понимаю, зачем…

— Тихо! — Джон включил радио на полную громкость, и голос диктора загремел, искажаемый помехами:

«…теперь пришла очередь восточного полушария. Сотрудник обсерватории Моунт Пэлмар заявил, что это великолепнейший метеоритный дождь в истории и что он не проявляет никакой тенденции к ослаблению. Телерепортаж из Токио, где в настоящее время это явление достигло кульминации, будет передан всеми крупными станциями, как только будут устранены неполадки, связанные со спутниками-ретрансляторами, появившимися несколько часов назад.

Мистер К. Дз. Окстоби из „Астла“, одной из крупнейших компаний, обслуживающих спутники связи, опроверг переданное ранее сообщение, в котором говорилось, что спутники сошли с синхронизированных орбит. Другим, более вероятным объяснением помех в передачах прошлого вечера, явившихся поводом к многочисленным жалобам телезрителей, является повреждение спутников метеоритами.

А теперь о делах местных. Предложение ввести на ряде улиц одностороннее движение натолкнулось на яростные протесты…»

Джон Бретон приглушил звук.

— А жизнь течет дальше, — сказал он чуточку вызывающе, как бы оправдываясь, что он не может сказать ничего важного касательно треугольника Джон — Кэт — Джек. Джек с минуту размышлял, для кого предназначались эти оправдания.

— Разумеется, течет. Мир идет вперед. Съешь что-нибудь и не думай об этом слишком много.

Джек усмехнулся с некоторым превосходством, видя, какой вес придает его другое воплощение мелочам.

— Не нравятся мне эти метеориты, — сказал Джон, усаживаясь. — Вчерашний день — это был какой-то сплошной кошмар. Гравиметрические замеры не удались, притащились Пэлфри, я выпил космическое количество виски, не имея к тому ни малейшей охоты, совершил длиннейшее в жизни путешествие, и даже небо вздумало пошутить, а в придачу…

— Как будто всего этого было мало, появился я, — докончил Джек. — Понимаю, что для тебя это трудная ситуация, но я имею все права на то, чтобы быть здесь, как мы установили вчера вечером.

— Ты установил, — буркнул Джон грубо. — Я даже представить себе не могу, как мне обсудить это дело с Кэт, коль скоро ты все время торчишь с нами.

— А что тут нужно обсуждать? — ответил Джек Бретон, не переставая жевать и демонстрируя отличное настроение.

Вилка Джона звякнула о тарелку. Некоторое время он сидел, опустив голову и разглядывая содержимое своей тарелки, после чего поднял глаза на Кэт с выражением неудовольствия.

— Значит, так? Ты уже оценила все наши достоинства и недостатки?

— Не смотри на меня так. — Голос Кэт звучал напряженно и раздраженно. — Ты хозяин дома. Если присутствие Джека тебе не нравится, то почему ты ничего не сделаешь?

— Почему не сделаю? Потому что ты — единственная особа, которая могла бы что-то сделать. Достаточно тебе сказать, чтобы он ушел, потому что ты хочешь быть со мной. Что может быть проще?