— Есть, шеф.
Калверт быстро нажал на рычажок телефона и сразу набрал номер полиции. Два двадцатипятицентовика — у него еще оставалось шестнадцать. Он часто думал о том, что самый быстрый способ опознать агента ФБР — заставить его вывернуть карманы. Если там обнаружится двадцать двадцатипятицентовиков, значит, это настоящий сотрудник Бюро.
— Лейтенант Блейк на первом пульте. Сейчас я вас соединю.
— Лейтенант Блейк слушает.
— Говорит специальный агент Калверт. Мы видели вашего грека и хотим, чтобы вы поставили охрану у его палаты. Он напуган до чертиков, так что мы не хотим рисковать.
— Это не мой грек, черт возьми, — огрызнулся Блейк. — Вы что, не можете послать кого-нибудь из своих молодцов?
— В данный момент у нас нет свободных людей, лейтенант.
— Господи, да у меня самого людей в обрез. Вы что думаете, у нас Шорхемская гостиница? Черт, ладно, сделаю, что смогу. Но раньше, чем через два часа, не ждите.
— Отлично. Спасибо за помощь, лейтенант. Я сейчас же доложу начальству. — Барри повесил трубку.
Марк Эндрюс и Барри Калверт ждали лифта, который так же медленно и нехотя повез их вниз, как пару часов назад вверх. Пока они не сели в темно-синий «форд», никто не проронил ни слова.
— Сейчас приедет Стеймз, — объяснил Калверт. — Надо его обо всем проинформировать, хотя я не знаю, как он все это еще выдерживает. Ну а потом, может быть, и дело с концом.
Марк взглянул на часы: дежурство закончилось час и пять минут назад — дольше задерживаться на работе агент не имеет права.
— Надеюсь, — отозвался Марк. — У меня свидание.
— Я ее знаю?
— Это доктор Декстер.
Барри вскинул брови.
— Сделай так, чтобы об этом не узнал шеф. Если выяснится, что ты кого-то подцепил во время дежурства, он отправит тебя развеяться в соляные копи в Бутт, Монтана.
— Я и не знал, что там есть соляные копи.
— Зато об этом знают агенты ФБР, которые проштрафились по первому разряду.
Марк сел за руль, а Барри принялся писать отчет. К тому времени, как они подъехали к старому зданию почтамта, было уже 7.40. Марк обнаружил, что стоянка практически пуста. В это время суток все нормальные люди сидят дома и занимаются нормальными делами, например, едят муссакас. Но машина Стеймза была уже здесь. Вот черт! На лифте они поднялись на пятый этаж и зашли в приемную к Стеймзу. Без Джули комната казалась пустой. Калверт осторожно постучал в дверь шефа, и агенты шагнули в кабинет. Стеймз поднял глаза от стола. Вернувшись к себе, он уже нашел себе тысячу и одно дело, словно напрочь забыл, что специально приехал на встречу с агентами.
— Так, Барри. Давай все по порядку, не торопясь и подробно.
Калверт подробно изложил все события, произошедшие с момента их прибытия в Медицинский центр Вудро Вильсона до звонка в полицию с просьбой поставить охрану у дверей грека. Доклад Барри произвел на Марка впечатление. Он ничего не преувеличил и не выказал никакого личного предубеждения. На мгновение Стеймз снова уткнулся в стол, а потом внезапно повернулся к Марку.
— Хочешь что-нибудь добавить? — спросил он.
— В общем, нет, сэр. Все это немного отдает мелодрамой. Не похоже, чтобы он лгал, да и напуган он до смерти. В наших досье на него ничего нет. Я связался со старшим ночной смены, попросил проверить фамилию. На Казефикиса — ничего.
Взяв трубку телефона, Ник попросил соединить его с штаб-квартирой ФБР.
— Пожалуйста, дайте мне Национальный компьютерно-информационный центр, Полли. — На том конце тотчас же послышался женский голос.
— Стеймз, вашингтонское отделение. Будьте добры, немедленно проверьте по компьютеру данные на подозреваемого. Анджело Казефикис: белый, пол мужской, по происхождению грек, рост 5 футов 9 дюймов, вес около 165 фунтов, волосы темно-каштановые, глаза карие, возраст 38 лет, особые приметы и шрамы не значатся, номера документов не известны. — Прочитав информацию с отчета Калверта, лежащего перед ним, Стеймз принялся молча ждать.
— Если он говорит правду, — сказал Марк, — его в наших списках быть не должно.
— Если он говорит правду, — добавил Калверт.
Стеймз по-прежнему ждал. Времена, когда на то, чтобы установить, значится ли человек в досье ФБР или нет, уходили дни, давно прошли. Девушка на том конце снова взяла трубку.
— На Казефикиса Анджело у нас ничего нет. Казефикис у нас вообще не значится. Есть только Казегикис, 1901 года рождения. К сожалению, больше ничем помочь не могу, мистер Стеймз.
— Большое спасибо. — Стеймз положил трубку. — Ладно, ребята, давайте пока все же примем на веру слова Казефикиса. Допустим, он говорит правду, и нам предстоит серьезное расследование. Ни в одном из наших файлов он не упоминается, поэтому, пока у нас нет доказательств обратного, считаю целесообразным поверить его рассказу. Конечно, может быть, он в чем-то и замешан, и если это так, значит, выводы мои неверны. Барри, завтра утром поезжай в больницу вместе с дактилоскопистом, пусть снимет с Казефикиса отпечатки пальцев — он мог дать вымышленную фамилию, сразу пропустите их через компьютер и удостоверьтесь, что у вас в руках есть подписанное им письменное заявление. Потом проверьте в полицейском досье, не было ли зарегистрировано каких-нибудь перестрелок 24 февраля — он мог там участвовать. Как только он сможет выходить, сделаем с ним выезд в карете «скорой помощи» — пусть покажет, где проходил этот завтрак. Если получится, попробуйте уговорить докторов, чтобы разрешили поехать туда завтра утром. Пока он не арестован и не разыскивается но подозрению в совершенном преступлении, поэтому — хоть он и не производит впечатление человека, который что-то знает о своих правах, — не перегибайте палку.
— Марк, — Стеймз повернул голову к агенту. — Немедленно возвращайся в больницу и проверь, приехали ли полицейские. Если нет, оставайся с Казефикисом до их приезда. Утром загляни в «Золотую утку» и проверь, работал ли он там. Я попытаюсь записаться на прием к директору завтра утром. И если проверка отпечатков пальцев на компьютере ничего не даст и выяснится, что эти гостиница и ресторан действительно существуют, значит, мы по уши в этом деле. Если так, я дальше и шага не сделаю без того, чтобы не уведомить директора. Сейчас не делайте никаких записей. До завтрашнего утра не сдавайте докладную записку. Самое главное, никому не говорите, что в этом может быть замешан сенатор — это касается и Гранта Нанны. Возможно, что завтра, после визита к директору, нам всего лишь придется составить полный отчет и передать дело службе личной охраны. Не забывайте о четком распределении обязанностей: служба личной охраны гарантирует безопасность президента, мы расследуем федеральные преступления. Если замешан сенатор — это ваше дело, если это касается президента — их. Щекотливые вопросы пусть решает директор: Капитолийский холм — его дитя, я с этим связываться не хочу. Кроме того, в запасе у нас всего семь дней и времени влезать в теоретические тонкости нет.
Стеймз взял трубку красного телефона, соединявшего напрямую с кабинетом директора.
— Ник Стеймз, вашингтонское отделение.
— Добрый вечер, — послышался низкий, тихий голос. Миссис Макгрегор, верный секретарь директора Федерального бюро расследований, все еще была на службе. Поговаривали, что ее побаивался даже Гувер.
— Миссис Макгрегор, я хотел бы записаться на прием к директору. Вместе со мной будут специальные агенты Калверт и Эндрюс. Если возможно, пятнадцать минут. В любое время завтра от 9.00 до 11.00 утра. Но не исключено, что после дальнейшего расследования сегодня вечером и завтра рано утром нам не придется его беспокоить.
Миссис Макгрегор сверилась с расписанием дня директора.
— В одиннадцать директор встречается с руководством полиции, но на службе он должен быть в 8.30. До одиннадцати никаких встреч у него не запланировано. Я запишу вас на 10.30, мистер Стеймз. Передать директору, по какому вопросу вы хотите его видеть?
— Нет, благодарю вас.
