— Но сегодня суббота, — перебил его Марк.

— Ну так что же? Мой банк по субботам работает до полудня. Это рядом, в том же здании, только вход другой.

Марк соображал на ходу.

— Не могли бы вы сейчас же проводить меня в банк, мистер Гида?

Гида взглянул на часы, затем на Марка Эндрюса.

— Хорошо. Дайте мне полминуты.

Он крикнул женщине-невидимке в глубине магазина, чтоб следила за кассой. Вместе с Марком они дошли до угла Джорджии и Хикерса. Гида был заметно возбужден тем, что помогает следствию.

В банке Марк направился прямо к старшему кассиру. Деньги передали полчаса назад одной из его подчиненных, некой миссис Таунсенд. Они все еще лежали перед ней стопками, и она собиралась рассортировать их. В списке это поступление значилось вторым. «У меня еще руки до них не дошли, просто не успела», — сказала кассирша виновато. Не беда, подумал Марк. Дневная выручка супермаркета — чуть больше пяти тысяч долларов. Пятидесятидолларовых банкнот было двадцать восемь. Господи боже мой, директор разорвет его на части, если не сам, то отдаст на растерзание дактилоскопистам. В перчатках, которые принесла миссис Таунсенд, Марк пересчитал банкноты и убедился, что их действительно двадцать восемь. Он расписался в получении и подал расписку старшему кассиру, заверив, что деньги будут возвращены в самое ближайшее время. Вышел директор банка и забрал расписку. Теперь он перехватил инициативу.

— По-моему, фэбээровцы всегда работают с напарником, — сказал он.

Марк покраснел.

— Да, сэр, но это спецзадание.

— Я хотел бы проверить. Не могу же я выдать вам тысячу четыреста долларов под честное слово.

Соображай быстрее. Управляющий районного банка звонит директору ФБР — да это просто смешно. Все равно, что направить деньги за бензин на счет Генри Форда.

— Позвоните в вашингтонское отделение ФБР, сэр, попросите начальника уголовного отдела. Мистер Грант Нанна.

— Так я и сделаю.

Марк дал ему номер телефона, но он не обратил на него внимания и открыл вашингтонский телефонный справочник. Основательно полистав его, позвонил Нанне. Слава Богу, он на месте.

— Тут рядом со мной стоит молодой человек из вашего отделения. Он утверждает, что уполномочен забрать двадцать восемь пятидесятидолларовых банкнот. Они проходят по делу об украденных деньгах.

Нанне тоже пришлось соображать на ходу. Своего подставишь — сам невесть во что вляпаешься, говаривал Ник Стеймз.

Тем временем Марк возносил к небесам короткую молитву.

— Все правильно, сэр, — сказал Нанна. — Я лично послал его взять эти банкноты. Надеюсь, вы предоставите их ему без промедления. Мы вернем деньги, как только сможем.

— Спасибо, мистер Нанна. Извините за беспокойство. Мне ведь только проверить было нужно. В наше время, знаете ли, надо держать ухо востро.

— Не нужно извиняться, это разумная предосторожность. Если б все были так бдительны, мы были бы только рады.

«Ну вот, в первый раз сказал правду», — подумал Грант Нанна.

Директор банка повесил трубку, положил стопку пятидесятидолларовых банкнот в коричневый конверт, взял расписку и смущенно пожал Марку руку.

— Поймите меня правильно, я должен был проверить.

— Разумеется, — сказал Марк, — на вашем месте я поступил бы так же.

Он поблагодарил мистера Гиду и управляющего, попросив обоих никому не рассказывать о случившемся. Они кивнули с важностью законопослушных граждан, осознающих свой долг.

Марк тут же вернулся в здание ФБР и прямиком пошел к директору. Миссис Макгрегор приветствовала его кивком головы. Негромко постучавшись, Марк зашел в кабинет.

— Извините, что отрываю вас, сэр.

— Ничуть, Эндрюс. Садитесь. Мы как раз заканчиваем.

Мэттью Роджерс встал и, бросив на Эндрюса осторожный взгляд, улыбнулся.

— Постараюсь ответить на ваши вопросы до обеда, директор, — сказал он и вышел.

— Ну что ж, молодой человек, как там наш сенатор — сидит связанный у вас в машине?

— Нет, сэр, но у меня есть другое.

Марк открыл коричневый конверт и выложил на стол двадцать восемь пятидесятидолларовых банкнот.

— Ограбили банк? Это федеральное преступление, Эндрюс.

— Вы почти угадали, сэр. Одну из этих банкнот, как вы знаете, дал миссис Казефикис человек, который выдает себя за православного священника.

— Ну что ж, не дурная головоломка для мальчиков из отдела дактилоскопии: пятьдесят шесть сторон, а на них сотни, а может, тысячи отпечатков. Работа кропотливая и времени займет немало, но попытаться стоит. — Директор старался не прикасаться к деньгам. — Я немедленно поручу Соммертону заняться этими банкнотами. Нам также понадобятся отпечатки пальцев миссис Казефикис. Да, надо послать агента для наблюдения за ее домом; вдруг вернется лжесвященник. — Директор одновременно говорил и записывал. — Да, все как в былые времена, когда я руководил оперативным отделом. С каким удовольствием я занимался бы этим делом, если бы оно не угрожало такими серьезными последствиями.

— Пока я здесь, разрешите обратиться к вам с просьбой.

— Пожалуйста, Эндрюс, я вас слушаю, — сказал Тайсон, не поднимая глаз и продолжая писать.

— Миссис Казефикис обеспокоена своим положением в нашей стране. У нее нет ни денег, ни работы, а теперь она потеряла мужа. Возможно, именно благодаря ей нам удастся выйти на преступника, она помогла нам чем могла. По-моему, надо что-нибудь для нее сделать.

Директор нажал кнопку.

— Срочно вызовите Соммертона из отдела дактилоскопии и пришлите ко мне Эллиотта.

Ага, подумал Марк, у таинственного помощника есть имя.

— Я сделаю все, что смогу, Эндрюс. Увидимся в понедельник, в семь. На субботу и воскресенье я никуда не уезжаю, если что — звоните. И работайте, работайте.

— Слушаюсь, сэр.

На обратном пути Марк зашел в банк Риггс и разменял пятнадцать долларов по двадцать пять центов. Кассирша взглянула на него с любопытством.

— У вас, что, свой игровой автомат?

Марк улыбнулся.

Остаток утра и большую часть дня он обзванивал дежуривших по субботам и воскресеньям секретарей шестидесяти двух сенаторов, которые 24 февраля находились в Вашингтоне. Кучка двадцатипятицентовиков таяла. Директор оказался прав: все секретари были чрезвычайно благодарны, что их сенаторов приглашают на конференцию по охране окружающей среды. Шестьдесят второй звонок, уши одеревенели. Марк изучил результаты: тридцать сенаторов обедали на работе или с избирателями, пятнадцать не сказали секретарям, где собираются обедать или же просто упомянули о «встрече», а семнадцать побывали на обедах, устроенных самыми различными организациями — от Национального пресс-клуба до Североамериканской ассоциации по контролю над вооружениями. Один из секретарей даже считал, что 24 февраля босс как раз присутствовал на обеде, где обсуждали проблемы экологии. Марк не нашелся, что ответить.

С помощью директора список сократился до пятнадцати человек.

Он вернулся в Библиотеку конгресса и снова прошел в тихий справочный зал. Вопросы об отдельных сенаторах, комитетах и процедурах в сенате не вызвали у библиотекарши ни малейшего подозрения: она привыкла к аспирантам, таким же требовательным, но куда менее вежливым.

Марк вернулся к полке, на которой лежали «Протоколы заседаний конгресса». Отчеты за 24 февраля он нашел без труда: в стопке непереплетенных свежих брошюр это был единственный захватанный номер. Он стал одно за другим проверять пятнадцать оставшихся имен. В этот день заседал только Комитет внешних сношений; трое из пятнадцати сенаторов в списке были членами этого комитета, и согласно протоколу каждый из них выступил на заседании. Сенат в тот день обсуждал два вопроса: выделение фондов министерству энергетики на исследования в области использования солнечной энергии и проект закона о владении оружием. Некоторые из оставшихся двенадцати выступали в сенате по обоим вопросам — как ни крути, ни одного не вычеркнешь, черт бы их побрал.