— Будь прокляты наши правила ни черта не говорить о наших семьях, — прорычал он. — Я должен был сказать тебе свой адрес и заставить выучить его наизусть. Мне нужно было проигнорировать это твоё дурацкое правило.

— То, что мы не знали, где жили наши семьи, было гарантом безопасности для нас обоих. Рано или поздно мы должны были расстаться.

— Глупо. Тебе следовало прийти ко мне раньше.

— Почему ты ни с кем не связан? — Это всё ещё ошеломляло её.

— А ты как думаешь? — Бренд не дал ей возможности ответить. — Не смог забыть тебя, Чарма. Встречался с девушками, но ни одна не была тобой. Лишь тебя я всегда любил и хотел. Женщины считают меня бесчувственным и чёрствым, потому что моё сердце навеки занято. У меня не было продолжительных отношений. С того самого дня, когда ты взяла меня за руку и посмотрела в мои глаза, хоть и думала, что я съем тебя, ты завладела моим сердцем.

Он улыбнулся.

— Я хотел, чтобы ты вернулась, а не того, чего ты боялась. — Бренд посмотрел на коленки Чармы. — Хотел раздеть тебя и зарыться тебе между бёдер. — Он встретился с её взглядом. — И всё ещё хочу.

Выпрямившись, Бренд снял через голову свитер и бросил его на пол. Чарма уставилась на мускулистый торс и загорелую кожу. Как и прежде, вид его обнажённого захватывал дух. Она изучала изменения его тела и сравнивала с тем, что помнила. Оценивала его очевидную, огромную силу.

Плечи Бренда стали шире, бицепсы более накаченными, а на внутренней стороне правой руки появился новый, тонкий шрам. Чарма опустила взгляд на упругий живот Бренда с шестью кубиками пресса. Низ живота украшали еще несколько крохотных шрамов. Она слезла со столешницы и подошла ближе, желая к ним прикоснуться.

— Что произошло?

— Поединки. После колледжа я вернулся домой не в духе. Жил несколько лет как в аду. Только не волнуйся, когда увидишь мою спину, хорошо?

Чарма быстро обошла вокруг него и ахнула. Два шрама спускались от лопаток до талии. Они выделялись глубокими белыми линиями на его загорелой коже. Бренд развернулся, встретил её испуганный взгляд и улыбнулся.

— На вид хуже, чем есть на самом деле.

— Надеюсь, ты победил.

— Да.

— Ты стал выше. — Чарма уставилась на него снизу вверх. — И волосы длиннее. Мне они нравятся.

Бренд обвёл взглядом её тело.

— А ты такая худая. — Встретившись с её взглядом, он напрягся всем телом. — Дай мне свой адрес, Чарма. Я их заберу и привезу домой. Сюда, к нам. Возьму братьев и мы пробьёмся туда и вернёмся. Знаю, по началу будет трудно, но у нас получится. Я люблю тебя, значит полюблю и их.

Она озадаченно посмотрела на него.

— Котят, дорогая. Я заберу их из прайда и мы их вырастим. — В его выражении читалась боль. — Клянусь, что приму их, как своих. — Он встал перед ней на колени. — Я знаю, что ты слышала, будто волки убивают чужой молодняк, но это неправда, и я клянусь, что умру, защищая их и тебя. Здесь они будут в безопасности и любимы.

Сделав шаг вперед, Чарма обняла Бренда и притянула его голову к своей груди.

— Бренд, у меня нет детей, но всё же спасибо. — По её щекам текли слёзы. — Для меня так много значит, что если бы у меня они были, ты бы принял их и вернул мне.

Бренд обнял её крепче.

— Почему ты такая худая? Я подумал, что твоё тело изменилось после родов.

— Тебе ведь стало легче?

Бренд помедлил с ответом.

— Мне больно от одной мысли о том, что ты рожала от другого, но я полюбил бы их, потому что они — часть тебя.

Все причины, почему Чарма влюбилась в Бренда, обрушились разом. Прошли года, многое изменилось, но тот мужчина, которого она знала, всё ещё существовал. У него огромное сердце и то, что он предложил с боем забрать её детей, столкнуться с опасностью, сильнее уверило Чарму где ей самое место.

— Я просто не была счастлива. Я не больна.

— Хорошо. — Бренд отстранился и посмотрел на неё. — Я так сильно по тебе скучал.

— Ты не представляешь сколько я о тебе думала, каждый день воскрешала в памяти те дни, что мы провели вместе.

Отпустив её, Бренд поднялся на ноги.

— Давай вместе примем душ и ляжем спать. — Он обвёл взглядом её тело. — Не нужно откладывать, Чарма. Я отмечу тебя, и когда ублюдок, с которым ты была повязана, заявится сюда, чтобы вернуть тебя, он умрёт.

— Он не станет за меня сражаться на смерть. Даже не удосужится меня искать, пока отец не прикажет. Да и искать будет кое-как, потому что не желает моего возвращения, ведь тогда будет свободен.

— Я ни на минуту в это не поверю. Любой мужчина пойдёт на всё, чтобы найти и вернуть тебя.

— Между нами не было любви. Мы… — Она помешкала. — Я ненавидела его и это стало взаимно. Я не могла ничего предпринять, чтобы не спариваться с ним, но кое-что могла контролировать. Тайком принимала таблетки, чтобы не забеременеть или чтобы управлять брачным периодом. Он так и не догадался, думал, что я бесплодна. А через год, когда я так и не забеременела, он разозлился и становился всё раздражительнее.

Чарма не отводила взора от лица Бренда, надеясь, что он не примется её судить.

— Одна из причин, почему он выбрал меня в пару, состоит в его мечтах, что я принесу помёт и сделаю его сильнее, когда он примет на себя обязанности лидера прайда. Этого не произошло и он взбесился.

Бренд не казался удивлённым или напуганным её заявлением.

— Я не виню тебя. Дети должны появляться от любви двух людей, а не из-за долга.

Чарма расслабилась, всё напряжение как рукой сняло.

— Я не хочу, чтобы между нами стояла ложь. Мне столько лет пришлось жить во лжи, но с тобой, Бренд, я не желаю так поступать. Слишком сильно тебя люблю. Никогда бы не стала тебя обманывать, но его пришлось.

— Он ненавидел тебя? — От ярости его голос стал грубее. — Тогда почему не отпустил? Между вами не было связи, так? Почему бы ему просто не найти новую пару без эмоциональных страданий?

— Он хотел, но отец не позволил. Не желал лишаться благосклонности отца, так как у него есть младшие братья, которые могли бы в таком случае занять место лидера вместо Перси.

Бренд гневно прищурился.

— Он мне уже не нравится. По крайней мере, он был к тебе добр?

Чарма внимательно всмотрелась в его лицо.

— Я не хочу, чтобы ты разозлился и отправился на ним.

— Сукин сын, — рявкнул Бренд. — Он обзывал тебя? Я знаю, кем некоторые оборотни считают полукровок. — Он сжал руки в кулаки, прижав их бокам. — Он тебя когда-нибудь бил?

Чарма сомневалась, что стоит отвечать.

— Ты хотел затащить меня в душ. А значит, всё равно увидишь. — Закончив говорить, Чарма медленно стянула с себя футболку и бросила её на пол.

От слепой ярости тело Бренда покрылось шерстью, глаза потемнели, а на кончиках пальцев появились когти. Чарма не двигалась, понимая, что ярость направлена не на неё, и всё же дрожала. Он медленно приблизился и аккуратно, не задевая острыми когтями, провёл по коже. Взяв Чарму за предплечье, он повернул её руку, чтобы рассмотреть тёмные синяки, следы от пальцев на руке, чуть выше его ладони. Зарычав, он поднял взгляд.

— Его рук дело? — голос Бренда, глубокий и хриплый, походил на скрежет гравия.

— Да, с прошлой ночи. Мы жили в разных концах дома и редко встречались. Он нашёл меня в комнате, я не желала, чтобы он прикасался ко мне и сопротивлялась. Потом убежала, а он разозлился. — Освободившись от хватки Бренда, Чарма подняла длинные волосы, чтобы показать спину. — Это было последним.

От воя, оглушительного звука, порождавшего желание бежать, разнесшегося по маленькой ванной, Чарма вздрогнула. Запах гнева, наполняющий комнату, почти душил, но Чарма так и стояла неподвижно, ждала, когда Бренд успокоится, печально опустив голову.

— Я убью его, — поклялся Бренд.

Он тяжело дышал, практически задыхался, и Чарма слегка повернула голову, чтобы посмотреть на своё отражение. На спине красовались четыре синяка, полученные от Гаррета, когда она вырывалась. Но выглядели гораздо лучше по сравнению с сегодняшним утром, когда она уходила из дома. Гены оборотня помогали быстрее излечиваться.