В любом случае, разбираться в причинах и мотивах никто не будет — накажут обе стороны конфликта одинаково и очень неприятно. Поэтому, чтобы не наводить патрульных на неправильные мысли, я первым переметнулся через кусты за пределы аллеи. Моя преследовательница не замедлила последовать за мной и еще в прыжке снова попробовала достать меня ногой, что ей опять не удалось. Следует признать, подготовлена она очень даже хорошо. Во всяком случае с ней очень интересно и, честно говоря, прерывать процесс не хочется. Может потом договорюсь с ней о совместных тренировках? Место в глубине парка, где нам никто не помешает, я уже нашел и опробовал.
Ах, как она двигается! Гибко! Грациозно! Плавно и… смертоносно. Бьет резко, быстро и точно! Сама к захватам и броскам не стремиться, но из моих захватов выворачивается грамотно.
И что ж мне так везет на боевых любовниц в столице? То ли дело у нас, в деревне. Сплошь одни нежные создания. Разве что, закатят в глаз или в ухо излишне приставучим кавалерам, да и все на этом. Потом, глядишь, еще и помогут примочку на побитом месте подержать. А ты не лезь, коль девица ясно дала понять нежелание проверять мягкость сена или роскошь кустов в сумерках. Не понимаешь женскую логику — ходи с фингалом или распухшим ухом.
Здесь же, сначала Дили, теперь эта кандидатка в претендентки. Неужто я такой страшный, что со мной провести ночь можно не иначе как вооружившись до зубов?
К сожалению, все хорошее когда-нибудь кончается. Шаги патрульных я расслышал издалека и понял, что пора прекращать забаву. Бой мы с девушкой, словно по уговору, вели тихо, однако за кустами нас разглядеть все-таки можно, поэтому просто спрятаться не получится. К тому же патрульную тройку всегда снабжают амулетом, способным за пятьдесят метров видеть ауры живых существ. Нас уже давно засекли, правда, пока не знают чем конкретно мы за кустами занимаемся. Значит, надо постараться придумать такое объяснение нашей «прогулки», чтобы нас не потащили для выяснения личностей с последующей нотацией «от заката до рассвета».
Следующую атаку девушки я не стал блокировать или уклоняться. Моя контратака основывалась на мягком, «женском», стиле осьминога. Девушка в один из моментов «провалилась» не в силах противостоять инерции и я смог связать ее конечности («спрут обволакивает щупальцами жертву»).
Жертва немного потрепыхалась, но после нажатия на определенную точку ее тела обмякла и стала задыхаться. Дав девушке прочувствовать полное поражение, я нажал другую точку, снимая временный паралич.
— Я покоряюсь, мой повелитель, — прошептала проигравшая и расслабилась, демонстрируя нежелание продолжать бой.
— Хорошо. Теперь подыграй мне, — торопливо прошептал я ей на ушко.
В следующий момент, не дожидаясь согласия, приник к ее губам.
Патруль проявил деликатность. Наблюдатель не стал орать на весь парк: «А-а-а-а!! Тут целуются!!». Эти слова он прошептал своим сотоварищам. Те также шепотом стали друг с другом переговариваться.
— Где? Хи-хи! Ой. А можно я одним глазком?! — послышался девичий шепоток.
— Ш-ш-ш-ш! Я те дам «одним глазком»! Вот, к примеру, будешь ты целоваться…
— А с ке-е-ем? — вопрос прозвучал лукаво призывно.
— С кем, с кем… неважно. Я к примеру.
— А-а-а-а… — разочарованно ответила девушка патрульная.
— Так вот… Короче, ты с парнем, а кто-нибудь также захочет одним глазком. Приятно тебе будет? Эй! А ты чего там застрял? Живо сюда! Совесть имейте — дайте ребятам побыть наедине.
— А ты, небось, уже не раз бывал по ночам в парке наедине? — ехидно спросил голос наблюдателя, вернувшегося на аллею.
— Это к делу не относится. А слишком любопытные будут всю ночь аллеи изучать вместо отдыха. Всем все ясно?
— Я-а-асно, — стон-ответ прозвучал дружно и шепотом.
Шаги патрульных затихли, а мы так и не оторвались друг от друга. Я больше не чувствовал никакой угрозы от девушки. Наоборот, она явно горела желанием пойти дальше поцелуев. Срывающимся шепотом она спросила:
— Мой повелитель не побрезгует скромной постелью его рабыни?
— Не побрезгует.
Вслед за моим ответом раздался удовлетворенный вздох и меня за руку повели в дом. Не активируя магические светильники, провели в комнату для прислуги на первом этаже и показали скромную, но довольно широкую, кровать. У нас в общежитии поуже будут. Как же? Здесь ведь коттедж, где слуги живут лучше иных благородных!
С грустью подумалось — будь все хорошо, и я бы так жил. Готовил бы для Лики, да гулял по парку. Если бы время можно было бы отмотать назад, что не умеют даже в том мире, то я бы… просто остался дома и не поехал с Ликой в столицу.
Между тем, девушка моментально стянула с себя комбинезон и с энтузиазмом принялась за мою одежду, стараясь поскорее освободить меня от ее сковывающего влияния.
Что я должен делать дальше по ее сценарию? Судя по всему, мы без антракта перешли от первого акта: «Битва титанов», — ко второму: «Рабыня в гареме султана». И что мне делать? Я же никогда не был ни рабовладельцем, ни повелителем. Да и гарема не содержал. Дать себя раздеть или разоблачиться самому? Как там положено? Не хочется неправильными действиями нарушить игру. Еще девушка разобидится, не исключено, что тут же вернется обратно к акту первому. Снова драться не хочется, потому что лень и настрой уже не тот.
Если не знаешь, что делать, не делай ничего. Правда, у лицедеев все иначе — ври, но делай. А у политиков еще проще: «Если вы оказались на краю пропасти и не знаете, что делать, сделайте шаг вперед». Какой линии поведения придерживаться?
В общем, голова, как всегда, занялась не пойми чем, а руки оказались умнее и уже заставили актрису-шалунью тихонько ахать и мурлыкать от удовольствия.
Девушка оказалась горячей, страстной и ненасытной. Так же, как и Дили, она была девственницей с очень хорошей теоретической подготовкой. В этой сфере она подкована была на все четыре конечности, включая пятую точку, но не имела никакого практического опыта. Правда, в отличие от рыженькой скромницы, девушка с самого начала совершенно не стеснялась и отдалась любовным утехам с энтузиазмом умирающего от жажды, наконец-то добравшегося до родника. Меня даже немного напугало ее стремление за одну ночь перепробовать все известные способы любви, благо тренированное тело с великолепной растяжкой позволяло ей чуть ли не узлом скручиваться. Был, правда, и не очень приятный момент. Точнее, не столько неприятный сколько утомительный. Мне показалось, что девушка слишком уж вошла в роль побежденной рабыни и в некоторых случаях просто терпит мои ласки. Дескать, «всё для Повелителя! Всё во имя Повелителя! Все во благо Повелителя!». Лично для меня такая покорность обернулась дополнительной работой. Мне пришлось напрячь всю свою внимательность и чувствительность, чтобы самому определять, что следует немедленно прекратить, а что, наоборот, развивать и продолжать. Не могу получать удовольствие через страдания девушки. На мое предложение просто говорить словами, если вдруг станет больно или неприятно, моя партнерша ответила категорическим отказом. Она-де обязана любыми способами доставить удовольствие «повелителю», оставив свои ощущения на втором и даже третьем плане.
Как бы то ни было, но, судя по стонам и царапинам на спине, несколько раз красавица получила полный заряд наслаждений. А уж каким взглядом она смотрела на меня, выплыв из нирваны!.. Я даже краснел и смущался, искренне не понимая, чего такого особенного сделал.
Через несколько часов, когда заря немного разогнала предутренний сумрак, я спохватился и, поцеловав девушку на прощание, стал быстро собираться. Мне надо было успеть сегодня в ресторанчик напечь очередную партию пирожных, четыре торта на заказ и еще я обещал приготовить в порядке обмена опытом говядину в трюфельном соусе с овощами по крандорски.
— Повелитель будет навещать свою рабыню? — тихо спросила девушка.
Ох! А я даже имени не спросил, так заигрался с ней в «рабыню и повелителя».
