— Нет, — ответил я за двоих. — Мы так не считаем.

— Дело в том, — пояснил Ор-Сах, — что у вас только холодное оружие старого типа… — Он нерешительно умолк, явно не решаясь спросить почему.

А действительно, почему, вдруг подумал я, ведь все пятеро моих командиров… да, в сущности, все до единого, с кем я встречался последнее время, вооружены бластерами — в дополнение к копьям, мечам и дротикам! Я тут же решил снова включить бластер в свой арсенал. Это же никуда не годится — Планетарный главнокомандующий идет не в ногу со временем!

Я проводил запланированную проверку тренировок бойцов моего легиона. Это была одна из наименее приятных обязанностей главнокомандующего, тем не менее я даже составил график из опасения упустить тренировки из виду в постоянной суете, связанной с подготовкой к кампании.

Согласно приказу Верховного командования Воины теперь, тренировались в недавно изобретенных звукошлемах. К сожалению, из-за этого бойцов было невозможно отличить друг от друга. Во время тренировки на звукошлем крепилась дополнительная пластинка-щиток, закрывающая обзор и имитирующая полную темноту. Бойцы действовали вслепую, ориентируясь исключительно по той информации, что поступала через сенсоры звукошлемов. Пластинка полностью закрывала лицо, и я не мог определить, кто есть кто, — за исключением тех редких случаев, когда какая-нибудь характерная черта, вроде исполинского роста или ампутированного хвоста, безошибочно выдавала бойца.

Меня сопровождала свита — Зур и командиры всех пяти отрядов. Занятие проходило нормально… во всяком случае на первый взгляд. Теоретически. Я говорю теоретически, ибо зрелище, которое я наблюдал, как-то неуловимо отличалось от того, что я привык видеть на обычных тренировках.

Во-первых, был несколько непривычен факт присутствия самих Наставников. Обычно Наставники настолько завалены административной работой, утрясая расписание занятий, разрабатывая методы тренировок, что, как правило, препоручают практические занятия своим помощникам. Нередко Воин завершает курс тренировок, так ни разу и не увидев в тренировочном зале Наставника группы. В этот же день, как ни странно, все Наставники были на месте. Они либо сами вели занятие, либо наблюдали со стороны — но все равно присутствовали в зале. Это бросалось в глаза.

Непривычной была и атмосфера. Разумеется, порядок и четкость всегда необходимы, когда имеешь дело с настоящим боевым оружием, и все же на обычных занятиях непременно присутствует элемент некоторой неразберихи. Когда внимание поглощено тренировкой, ты уже не следишь за тем, куда положить ту или иную вещь, а просто бросаешь ее как попало. Порядок наводят потом, а на тренировке Воина должно заботить другое — разучивание новых комбинаций, оттачивание боевого искусства солдата Империи. В тот день в тренировочном зале царил такой образцовый порядок, что все это больше походило на показательные выступления.

Правда, мне нечем было подкрепить мои смутные подозрения. И я решил ничего пока не говорить, но следующую проверку провести вне плана, не предупредив даже командиров отрядов. Сначала нужно сравнить результаты, а потом уже решить, есть ли основания для беспокойства.

Когда я рассматривал тренировавшихся Воинов, мой взгляд зацепился за какую-то непривычную деталь. Я остановился и жестом подозвал к себе свою свиту. Они выстроились за мной полукругом, выжидая, что я скажу.

Мы стояли на боковой дорожке, приподнятой над уровнем пола. Оттуда, с высоты, хорошо просматривался лабиринт тренировочного зала. Прямо под нами Воины в звукошлемах маневрировали в проходах, время от времени останавливаясь, чтобы поразить выскакивавшие перед ними одиночные или групповые мишени, имитирующие муравьев. Прозрачные стены лабиринта позволяли видеть, что происходит, до мельчайших подробностей. Однако меня заинтересовало совсем не это.

— Зур! — мысленно окликнул я своего заместителя. Сенсоры звукошлемов чрезвычайно чувствительны, поэтому мы старались никогда не разговаривать вслух на тренировках.

— Слушаю, командир!

— Позови ко мне вон того Воина… что ждет своей очереди, третьего от начала.

— Будет исполнено, командир.

Я подождал, пока он передаст мой приказ по цепочке.

Одной из целей моей проверки было изучение личного оружия Воинов. Я уже говорил, что каждый сильный звук грохотом отдается в наушниках звукошлемов, а традиционные виды вооружения, которые Воины используют в бою, по своей природе не могут не издавать звуков — они звенят, лязгают, гремят… не оглушительно, но все-таки достаточно громко. Зачастую Воинам приходилось самим, прямо по ходу дела, усовершенствовать свое оружие, приспосабливая его к конкретной ситуации, и подобными усовершенствованиями впоследствии пользуется вся каста. Вот и в тот день я выискивал такие «новинки». Но нашел совершенно другое.

Воин, на которого я указал Зуру, уже шел к нам. Я с удовлетворением отметил, что он не снял звукошлем. Тренировки идут так успешно, что скоро бойцы смогут передвигаться при закрытых щитках как с открытыми глазами.

— Я Рахм, — протелепатировал я, выступая вперед. — Покажи мне свой клинок.

— Есть, главнокомандующий. — Воин тотчас же вынул клинок из ножен и протянул его мне рукоятью вперед.

Я внимательно осмотрел его. Клинок практически не отличался от моего — ни размерами, ни весом, ни балансировкой, разве что головка эфеса была потяжелее. Именно это и привлекло мое внимание. Головка была странной, неправильной формы, с каким-то утолщением с одной стороны, в отличие от гладкой, равномерно обточенной головки эфеса на моем мече.

— Я впервые вижу подобную рукоять, Воин, — протелепатировал я ему. — Объясни, в чем преимущество такой формы?

Его ответ прозвучал несколько неуверенно:

— Ни в чем… командующий.

— Тогда почему ты предпочел именно эту форму?

— Она похожа на муравьиную голову, командующий.

Я еще раз осмотрел рукоять. Действительно, головка эфеса напоминала голову муравья.

— Но зачем тебе это?

— Я… мне доставляет удовольствие смотреть на нее, командующий.

У меня было такое чувство, что я не понимаю чего-то очень важного. Какого-то тайного смысла. Может быть, это нечто вроде рецидива того легкого безумия, вызванного переизбытком свободного времени, что я наблюдал во время предыдущей кампании?

— Где ты взял этот клинок, Воин?

— У Техников, командующий. Мы всё оружие получаем у них. Вы тоже можете получить, командующий, если он вам понравился. Я вижу, некоторые ваши подчиненные уже имеют такие клинки.

Опешив от неожиданности, я украдкой взглянул на ожидавшую свиту. Воин прав! У Зах-Рах и Рахт на поясе висели точно такие клинки, просто я не обращал на это внимания.

— Благодарю. — Я протянул ему меч. — Можешь продолжить тренировку.

Он повернулся и медленно пошел прочь. Я тоже было двинулся дальше.

— Минутку, командир!

Это был сигнал Тур-Кам. Я оглянулся на нее. Экс— Наставница пристально рассматривала фигуру удалявшегося Воина.

— В чем дело, Тур-Кам?

— С вашего позволения, командир. Я хочу кое-что проверить.

— Проверяй.

Воин, с которым я только что разговаривал, резко остановился, затем повернулся и снова направился к нам. Я понял, что это Тур-Кам позвала его.

Она пошла навстречу ему, и некоторое время они стояли молча, переговариваясь телепатически. Потом Воин снял с головы звукошлем и протянул его Тур-Кам. Она внимательно оглядела шлем.

— Командир! Это требует вашего внимания. Я подошел к ним. Тур-Кам протянула каску мне.

— Мне сразу показалось, что этот Воин двигается чересчур уверенно для новичка, только-только привыкающего к звукошлему, — сказала она. — Взгляните. Видите, щиток нарочно сдвинут, чтобы не закрывал глаза?

Она была права. То, что невозможно заметить со стороны, пока шлем на голове, стало очевидно теперь, когда мы заглянули в него изнутри.

— Зур! — просигналил я.