Он почувствовал, как Спора колеблется. Голоса, будто спор коллегии присяжных, органический эквивалент компьютера, пытающегося выполнить строки кода, которые он не может обработать.

Эти существа – потомки создателей?

Вопрос прозвучал так, будто Спора искала у него подтверждения.

Да! Потомки! Они – «дети» твоих создателей.

Должен быть ответ на вопрос. Потомки создателей обязаны продемонстрировать разумность создателей. Потомки знают ответ.

Доктор скрипнул зубами. Может, сработает простая, бесхитростная ложь. Он обернулся и выглянул из грузовика. Эвелин Чэн лежала у края рампы. Она умирала. Может, уже поздно, и ее не спасти. Ложь. Простая ложь – вот, что ему осталось. Возможно, разум этого создания настолько примитивен, что не оспорит ложную информацию, которую он только что выдал. Не поймет простейшей лжи.

Прежняя информация была неверна.

Объясни.

Я не из иного мира.

Объясни.

Я посланец от потомков твоих создателей. Я анти-патоген. Твой оппонент, созданный, чтобы общаться с тобой, если ты вернешься. Я их создание, как и ты. Я прожил миллионы лет, ожидая твоего возможного возвращения. И был создан для того, чтобы дать тебе ответ.

Ты удаленный компонент?

Доктор понял, что этим термином Спора называла крабовидных созданий, что сновали у его ног.

Да. Удаленный компонент.

Ты ответишь за потомков создателей?

Да, это мое предназначение. Я отвечу на вопрос от их имени.

Доктор ощущал, как Спора пытается использовать все небогатые ресурсы генетически встроенного искусственного интеллекта. Задержал дыхание. Так много зависит от того, какое решение она примет. Не только жизнь Эвелин, но жизнь всех живых существ на Земле…

Принято. Вопрос. Объясни соотношение 1:812.

Чэн почувствовала, как мысли ускользают. Она теряла сознание, погружаясь в коматозное оцепенение. Взгляд затуманился, наступала темнота.

«Так вот это как, умирать?» Так безмятежно, почти приятно. Ее пожирали изнутри… но это уже не имело значения.

А потом что-то случилось. Она почувствовала резкий укол в голове, будто внезапный приступ мигрени. Зрение начало проясняться. Ее затошнило, мышцы свело. Иммунная система снова начала сопротивляться. Она с трудом села. Голова раскалывалась от боли, жгло в животе.

Пульсирующее щупальце, обвивавшее ее лодыжку, внезапно дернулось. Его кожа лопнула, и на ноги Эвелин брызнул фонтанчик белесой жидкости.

В приступе отвращения она отбросила умирающее щупальце.

Гладкая кожа черной артерии разорвалась в дюжине мест, из нее потекла жидкость, пузырясь и стекая по кузову на асфальт. Ближайшее жукоподобное создание плюхнулось на землю и забилось, как в припадке. Затем это произошло и с остальными. Одно за другим они падали, дергая длинными шипастыми ногами.

Эвелин услышала шаги. Обернувшись, она увидела Доктора. Он спускался из кузова, стирая рукавом камзола черную грязь из-под носа.

– Что… что происходит? – невнятно спросила она. – Вы сумели пообщаться с ней?

– Действительно сумел, – ответил Доктор. – И теперь она проявляет вежливость, уничтожая саму себя.

Он улыбнулся.

– Удивительно достойное существо, этот патоген. Очень понимающее.

Соотношение 1:812?

Доктор улыбнулся. Ответ на этот элементарный вопрос знает каждый школьник на Галлифрее. Школьный вопрос – теория суперструн в одиннадцатимерном пространстве, детсадовский уровень.

Что ж, ответил он Споре, ответ таков…

– Я и вопроса не поняла, – сказала Чэн. – Не говоря уже о том, чтобы знать ответ на него.

Она вздрогнула. Они медленно шли по дороге, Доктор поддерживал ее за талию. Кости в лодыжке были сломаны.

– Ну, вы же не квантовый физик, так ведь?

Доктор поглядел поверх ее плеча на восходящее солнце и прищурился от яркого света. Оно взошло всего пару минут назад над плоской пустыней: оранжевый шар над дрожащим горизонтом. Длинные тени от засохших юкк темными полосами протянулись по пыльной земле.

В полукилометре дальше по дороге был пост. Они уже могли разглядеть грузовики и солдат в белых костюмах биологической защиты, выстроившихся рядом.

– Однако квантовый физик примерно через пятьдесят лет сможет понять вопрос, Эвелин Чэн. И это самое главное.

Он поднял руку, в которой держал контейнер с образцом.

– Кстати, вам наверняка захочется проанализировать это, чтобы создать вакцину на тот случай, если еще один камень на околоземной орбите тоже несет патоген. По нашему опыту, Споры обычно путешествуют группами.

Эвелин поглядела на контейнер. Полчаса назад это была пузырящаяся лужица черной слизи. Теперь она походила на сушеный фрукт или мумифицированное ухо давно забытого фараона.

Спора была мертва.

– Почему вы просто не сказали мне ответ? Понимаю, будучи простой тупой человечишкой, я бы не поняла, что это означает… Но, по крайней мере, если еще одно из этих существ появится в ближайшем будущем, у нас был бы правильный ответ.

Доктор сжал губы.

– Но, Эвелин, это научное знание, которое вы должны обрести сами, а не получить преждевременно. Это все равно, что я бы дал Исааку Ньютону источник питания, работающий на антиматерии, и объяснил, как с ним играться. Как разобрать его, чтобы поглядеть, что там тикает внутри. – Он усмехнулся, представив себе эту картинку. – Скорее, он взорвется…

Доктор обернулся к ней.

– Я могу вам сказать, что там, откуда я пришел… – На его губах мелькнула задумчивая улыбка. – Вернее сказать, там, откуда я вышел, некоторые мои соотечественники использовали ответ в качестве окончательного доказательства существования древних богов.

– Правда?

– И, как многие признали, ответ окончательно опроверг само понятие богов, – с ухмылкой продолжил он и рассмеялся. – Забавна эта старая вселенная. Никогда не получишь четкого и окончательного ответа на конкретный вопрос.

Они были совсем рядом с постом. Доктор уже мог разглядеть обстановку. Майор Платт с тревогой наблюдал, как они медленно хромают в его сторону. Все до единого солдаты выстроились у заграждения с винтовками в руках, направив стволы в землю. Но в полной готовности. На всякий случай. За ночь прибыли новые грузовики, в утреннем небе летали несколько вертолетов, чертя по поверхности пустыни яркими лучами прожекторов.

Эвелин Чэн расстегнула и сняла капюшон сразу же, как Доктор объяснил ей, что патоген мертв и безвреден. И сейчас она провела ладонью по лбу, стирая пот.

– Так вы прибыли сюда на большом космическом корабле? – спросила она.

Доктор нахмурился и надул губы.

– Полагаю, это нечто большее, чем космический корабль. Хотя снаружи она выглядит не слишком величественно.

Чэн поглядела в светлеющее небо.

– Вы действительно побывали там? За пределами нашей солнечной системы?

Он кивнул.

– Намного дальше. В разных местах и временах.

– Должно быть, видели совершенно невероятные вещи.

Он снова кивнул.

– Достаточно. Но, в конечном счете, это по большей части лишь несколько элементов, соединяющиеся в бесконечное число любопытных комбинаций.

Он почесал подбородок, задумавшись о чем-то.

Чэн продолжала глядеть в небо. Рассветные лучи понемногу стирали звезды одну за другой, небо серело, превращаясь из темно-лилового ночного в ярко-синее утреннее.

– Хотела бы я поглядеть, что там.

Он повернулся к ней.

– Ну, однажды и ваша раса сделает это, Эвелин, – задумчиво кивнул он. – Вскоре после того, как вы сами узнаете ответ на вопрос. Он откроет вам понимание высших измерений пространства. Позволит человечеству пересекать огромные расстояния, разделяющие звездные системы. Позволит… – Он осекся. – Ах, вот как. Вот я и рассказал больше, чем следует, верно?