Он улыбнулся.

– Вряд ли. Я стер кристалл еще там, в ее лаборатории.

Я разинула рот от удивления.

– Она и так сильно обиделась на то, что ее планы здесь рухнули. Когда она поймет, что ты сделал с кристаллом, она действительно разозлится.

– Она и не была никогда добра ко мне, – сдержанно ответил он, подставив локоть, и я взяла его под руку. – Итак. Раз уж мы здесь, не попытаем ли удачи в казино, пока остальные устраняют последствия?

Я рассмеялась, и мы пошли через толпу растерянных котурийцев.

– Удачи? Мне казалось, ты раньше говорил про навыки.

– Пока все при тебе, какая разница, как это называть?

– И тебя не беспокоит происходящее? – спросила я.

– Никоим образом, Пери. Никоим образом.

Доктор лежал на спине, засунув голову под пульт управления ТАРДИС. Эйс стояла рядом, держа в руках инструменты, назначение которых она не опознала. Не тяжелые, но какие-то неуклюжие.

– Подай мне магнитную контрразвертку, – сказал Доктор, выжидательно протягивая руку.

– Что-что? – переспросила Эйс.

– Металлическую трубку с красным шариком на конце.

Эйс пришлось переложить инструменты из руки в руку, и она их едва не выронила. Наконец она осторожно извлекла нужный и положила Доктору на ладонь.

– Профессор, а что именно вы делаете? – спросила она, нахмурившись.

– Переконфигурирую хронодинамическую матрицу, чтобы добиться неортогонального фазового угла, – ответил он. Можно подумать, от этого стало понятнее. – А теперь мне нужен тахионный фильтр. Дай, пожалуйста.

Из-под пульта снова появилась рука, пошевеливая пальцами.

Эйс оглядела инструменты в надежде, что на каком-нибудь из них будет по-нормальному написано «тахионный фильтр». Но удача ей изменила.

Пустая рука нетерпеливо покачивалась.

– Хорошо, а он какой? – раздраженно спросила она. Поручи ей что-нибудь взорвать при помощи Нитро-9, и она все сделает, но тонкая настройка машины времени – слишком круто даже для нее.

– Искрящаяся трубка, светится изнутри бледно-голубым, – ответил Доктор невнятно. Его пальцы дергались уже так быстро, что едва не сливались.

Эйс нашла нужный инструмент и положила в руку Доктора. Потом посмотрела на обзорный экран. Больше недели он уже ничего не показывал. Один туман! Не настоящий туман, конечно, они же в космосе. Разноцветная, постоянно меняющаяся туманность. Время от времени сквозь нее на пару секунд проступал кусок космического мусора, а затем пропадал снова. ТАРДИС была не единственным кораблем, застрявшим здесь. Иногда среди мусора появлялся целый космический крейсер. И крохотные челноки для орбитальной навигации, и огромные межзвездные лайнеры – все они разделили общую с ТАРДИС судьбу: они завязли тут, крепко и надолго. Доктор уже не раз показывал на совершенно устаревшие корабли, которые пребывали здесь, вероятно, столетиями, если не тысячелетиями. Эйс уже на стенку лезла. Восемь дней на одном месте было слишком много, особенно для нее.

– Когда вы вытащите нас отсюда, остальные корабли тоже освободятся? – спросила она.

Доктор высунул голову из-под пульта и посмотрел на нее.

– Нет, – ответил он. – Боюсь, нет. Временно́е сплетение – все равно что зыбучий песок космоса. Ты можешь вылезти из него – наверное, – но остальные в нем останутся, пока сами не найдут способ выбраться.

– Мы ничего не можем сделать, чтобы помочь им? – спросила Эйс. Мысль о том, чтобы выбраться, не оказав помощь остальным, как-то не укладывалась в ее голове.

– Никто не гарантирует, что мы сами отсюда сможем выбраться. Не говоря уже об остальных, – голова Доктора снова исчезла под пультом.

Туман ненадолго рассеялся, и Эйс показалось, что она видит знакомый силуэт. Она внимательно вгляделась.

– Мне нужен квантовый стабилизатор, – сказал Доктор без головы.

– Ага, сейчас.

Эйс смотрела на экран. Будто по ее желанию, туман снова рассеялся, и она увидела ее. Полицейскую будку…

– А у всех Повелителей Времени есть своя ТАРДИС? – спросила она, когда завеса космического тумана снова сомкнулась.

– Да, – ответил Доктор. – Хотя большинство ими не пользуется. Предпочитают с важным видом сидеть на Галлифрее. А что?

– Я только что увидела одну.

– Где?

– Снаружи.

Доктор встал, отряхнул руки и подошел к монитору. Кроме многоцветного космического тумана, там было не на что смотреть.

– А почему ты решила, что видела ТАРДИС?

– Ха! Потому что она выглядела, как полицейская будка.

– Моя милая Эйс, не все ТАРДИС выглядят, как полицейские будки. Лишь эта – и то с тех пор, как у старушки слегка заклинило систему «хамелеон».

– Но я точно видела…

– Значит, это было временно́е эхо. Здесь так перемешаны пространство и время, что ты могла увидеть нас самих, десять минут тому назад от настоящего момента или десять лет тому вперед.

– Но мы же не застрянем здесь так надолго, правда? – ошеломленно спросила Эйс.

– Ну, если я что-нибудь придумаю, нет, – с уверенной улыбкой на лице сказал Доктор и вернулся к пульту.

Эйс тяжело вздохнула. Для Профессора это нормально. Год в ТАРДИС для него, наверное, что день для людей на Земле. ТАРДИС огромна, тут внутри достаточно всего, чтобы не соскучиться целую жизнь. Библиотека, компьютеры, инопланетные сокровища из тысяч миров, даже плавательный бассейн. Но Эйс терпеть не могла находиться взаперти, какой красивой бы ни была клетка. Она хотела выбраться. НЕМЕДЛЕННО!

Эйс отвернулась от монитора.

– А что случится, если вы не сможете вытащить нас отсюда? – спросила она, присаживаясь на корточки.

Повисло молчание, слишком долгое, чтобы быть приятным. Доктор поднял голову.

– До такого не дойдет, – ответил он, подмигнув. Эйс это не убедило. Уже три дня Доктор игрался в несчастные ложечки. Само по себе это говорило о том, что у них БОЛЬШИЕ неприятности.

Спустя десять минут он встал, убирая квантовый стабилизатор в верхний карман мятого бежевого пиджака. Осторожно поставил руки на пульт и склонил голову. Может, он просто проверял показания приборов, но для Эйс это казалось подозрительно похожим на то, что он пытается уговорить ТАРДИС. Потом он щелкнул двумя переключателями, закрыл глаза и потянул большой рычаг. Ротор времени, светящаяся стеклянная колонна в середине пульта, начал подниматься и опускаться. Эйс услышала знакомое гудение, свист и скрежет. Так ТАРДИС делала всегда, когда начинала дематериализовываться.

– Есть! – крикнул Доктор, взмахнув кулаком, и ухмылка расплылась у него на лице. Эйс уже была готова присоединиться к его радости, как вдруг всю ТАРДИС пронизала дрожь. Ротор времени внезапно померк и остановился. Наступила полная тишина.

– Что случилось? – произнесла Эйс. – Мы свободны?

Доктор обежал пульт, проверяя показания приборов, и сильно нахмурился. Через пару секунд он поднялся.

– Нет, – тихо ответил он. – Боюсь, что мы совсем не свободны.

У Эйс упало сердце. Она не хотела окончить свои дни так же, как остальные на кораблях вокруг: пойманной на веки вечные, будто мошка в янтаре.

– Так каков же наш следующий хитроумный план? – спросила Эйс. – Снова попробовать реконфигурацию?

Она с надеждой протянула Доктору магнитную контрразвертку, приподняв брови.

– Нет, – ответил Доктор. – Боюсь, хитроумные планы кончились.

Перестав возиться с ТАРДИС, он принялся внимательно глядеть на монитор, будто ища вдохновения. Потом снова повернулся к пульту, теребя пальцами концы длинного галстука с шотландским узором, который он так любил носить.

– Ладно вам, Профессор, – сказала Эйс. – У вас никогда не кончаются хитроумные планы. Неужели больше ничего в рукаве не припасено?

Лицо Доктора являло собой образец разочарования. Эйс не верила глазам. Неужели Доктор действительно попал в ситуацию, из которой он не сможет выбраться? Но затем его лицо просветлело, глаза распахнулись, и в них мелькнул огонек надежды.