Неуверенным шагом, волнуясь, легкомысленно полуодетая вошла она в спортивный зал. В старых кедах на ногах и гольфах для бега трусцой, которые она никогда не носила. Она назвала свое имя, навсегда занесенное в файл девушек-спортсменок. В этом замкнутом пространстве она чувствовала себя не очень уверенно, но не хотела этого показывать. Она решила не просить помощи, чтобы отрегулировать беговую дорожку, и сбилась с ритма, неловко переставляя ноги и переступая, как утка. Но гордость не позволила ей отступить прежде, чем истекла намеченная ею четверть часа. Ее сбивчивое дыхание красноречиво свидетельствовало о тридцати годах прожитой жизни, вечеринках, сигаретах, алкоголе и хроническом недосыпе. Но, несмотря на судороги, она держалась молодцом. Через 23 минуты она ушла с гордо поднятой головой, поклявшись вернуться сюда. Это было месяц тому назад. С тех пор каждый день в шесть часов вечера душевные терзания возобновляются. Она думает о ягодицах своей матери и о стоимости месячного абонемента. Между тем ничего не помогает. В шесть часов на нее нападает усталость. Она слышит опасный зов террасы кафе. И именно в этот момент ей звонят друзья, словно их уполномочили контролировать ее волю. Но воли у нее маловато, она это знает, и ей плевать. Мысленно она пишет на листочке: «Завтра я иду в тренажерный зал». Она снова проклинает свою мать, не сумевшую сохранить фигуру и избавить ее, таким образом, от убийственной тревоги, которая, впрочем, довольно быстро забывается. В 7 вечера, заказав бокал красного вина, она больше не думает о спорте.

© Johan Lindeberg for BLK DNM

Model: Caroline de Maigret

Но ты же сказала, чтобы он никогда больше не звонил!

– Никак не могу поверить в то, что он так и поступил.

© So-Me

© Caroline de Maigret

Model: Sonia Sieff

© Caroline de Maigret

Джинсы, все время, везде и со всем подряд. Уберите их из шкафа парижанки, и она почувствует себя голой.

Мужская обувь. Просто потому, что всегда говорили, что эти шикарные туфли на низком каблуке не для девушек, а тобой владеет дух противоречия. Впрочем, в этом суть твоего стиля.

Сумка. Это не аксессуар, это твой дом, главный бордель, где можно найти как засушенный листок клевера с четырьмя лепестками, так и старый счет за электричество. И если она красива снаружи, то только ради приличия. И чтобы никто не задавался вопросом, что там внутри.

Черный пиджак. Тот, что придает элегантность грязноватым джинсам (ты же не вылезаешь из них) и который ты носишь, когда не хочешь прикладывать никаких усилий, лишь бы это не слишком бросалось в глаза.

Балетки. То есть аналог пары мягких туфель, которых ты никогда не покупала. Ты не выбираешь между удобством и элегантностью. Для тебя – либо то и другое, либо ничего. Никто никогда не видел Одри Хепберн в домашних тапочках.

Маленькая шелковая косынка. Она многофункциональна. Прежде всего, она добавляет цветную нотку темной одежде, при этом никогда не выходит из моды. Затем, когда идет дождь, ты покрываешь ею голову, как Роми Шнайдер. А иногда она еще служит для того, чтоб вытереть нос, когда у тебя нет носового платка.

Белая блузка. Она символична и вне времени.

Длинный непромокаемый плащ. Да, он меньше защищает от холода, чем пуховая куртка. Но когда ты надеваешь куртку, создается неприятное впечатление, будто ты по собственной воле обложила себя подушками.

Длиннющий шарф. Именно потому, что у тебя нет куртки. И из-за твоего выпендрежа случается, что ты мерзнешь.

Толстый пуловер, спускающийся на плечо. Ты надеваешь его на следующий день после вечеринки, словно кутаясь в теплое одеяло. Он мягкий, словно плюшевый мишка, успокаивает, как транквилизатор, широкий, как ширма, особенно хорош, когда ты чувствуешь, что поправилась в бедрах.

Большие, самые обычные солнечные очки. Ежедневно, даже когда идет дождь, потому что всегда найдется причина для того, чтобы надеть их: слишком яркий свет, похмелье, слезы градом, желание придать себе таинственный вид.

Свободная рубашка. Ты всегда расстегиваешь на одну пуговку больше, чем следует, приоткрывая ворот, чтобы разрушить образ благоразумной девочки. Обычно ты берешь ее взаймы у своего парня, никогда не возвращаешь и носишь даже тогда, когда находишься в объятиях другого. Потому что любовь проходит, а мода, бывает, остается.

Обычная, но очень дорогая майка. Противоречия руководят твоей жизнью, так же как свобода руководит жизнью народа, ты, конечно, хочешь уступить самой расхожей моде, но не без шика. Поэтому часами ищешь идеальную майку, тонкая и слегка прозрачная ткань которой смотрится как кашемир.

© Stéphane Manel

Уроженка Венгрии, американская актриса и светская львица Жа-Жа Габор говорила: «Единственная глубина, которая интересует мужчину в женщине, – это глубина ее декольте».

Возможно, она была права, ведь слишком глубокое декольте притупляет любопытство. Оно чересчур быстро обо всем говорит. Оно предлагает десерт, когда никто еще не притронулся к первому блюду. Оно забывает о том, чтобы пробудить желание к себе. Ему не хватает уверенности в себе. Оно не знает, что может нравиться без лишних стараний. Оно похоже на слишком болтливых девушек, которым никто не хочет задавать вопросы.

Парижанка мало что показывает. Когда речь заходит об обнажении, она следует простой заповеди: три сантиметра обнаженной кожи.

Юбка, слегка поднимающаяся выше колена, когда она садится в кафе. Майка с широким воротом, спускающимся на округлое плечо, когда она поднимает руку, приветствуя парня. Намек на обнаженную грудь, когда она наклоняется, чтобы взять сумку.

Три сантиметра, не более. Нужно знать меру.

И эта мера действует как наркотик, будоража воображение. Она порождает у мужчин желание узнать, что будет дальше, послушать ее историю, проникнуть в ее молчание, сорвать с нее рубашку. Парижанка с элегантностью обходится со своей тайной и спокойно отгадывает загадку своего обнаженного тела. И немало тех, кто готов броситься к ее ногам, хотя бы для того, чтобы снять с них туфельки. Три сантиметра, и все.

© Caroline de Maigret

Model: Audrey Diwan

В КНИЖНОМ ШКАФУ ПАРИЖАНКИ МНОГО КНИГ.