* Спортивный костюм. Ни один мужчина не должен видеть тебя одетой в него. За исключением твоего тренера. Еще чего!

* Слишком навороченные джинсы с дырками и вышивкой. В качестве одежды это просто супер – в Болливуде.

* Угги. Нет, и все тут.

* Слишком короткий топ. Тебе же не пятнадцать лет.

* Сумка – подделка под известную марку. Потому что это то же самое, что накладная грудь. От комплексов не избавляются с помощью контрафакта.

На самом деле эта самая парижанка, если бы она могла ходить голой и в плаще «барберри» из непромокаемой ткани, чувствовала бы себя в раю.

© Stéphane Manel

Да… нередко парижанка происходит из других мест. Родилась она не в Париже, но в Париже она возрождается. Вот тому доказательства.

© Imagno/Getty Images

Мария-Антуанетта была родом из Австрии. Когда она приехала во Францию, чтобы выйти замуж за Людовика XVI, ей было всего 14 лет, четырьмя годами позже она станет королевой. Она – сама фривольность и привила нации одержимость модой. Она любит не только своего супруга… мнит себя актрисой или фермершей, разводящей овечек: она выдумывает свою жизнь.

Жозефина Бейкер, родившаяся в Сент-Луисе, в штате Миссури, приняла не только французское гражданство, но душу и сердце этой страны: во время Второй мировой войны она была участницей Сопротивления.

Она была одной из великих парижских танцовщиц, выступая со своими ревю в кабаре Folies Bergères, ради которых «весь Париж» готов был обречь себя на вечные муки.

© Bettmann/CORBIS

Крутя бедрами с тем же совершенством, с каким работала своими незаурядными мозгами, она добилась феноменального успеха благодаря своей песенке «J’ai deux amours… mon pays et Paris» (у меня две любви… моя родина и Париж).

© Sunset Boulevard/Corbis

Актриса, сыгравшая в фильме Эрнста Маришки «Сисси. Трудные годы императрицы», открывает для себя в Париже беззаботность, нонконформизм и бессонные ночи. Уроженка Вены моментально вызвала обожание французов, восхищавшихся ее обаянием, любезностью и хрупкостью. Скоро она становится для всех парижанок образом женственности.

© Photo by GAB Archive/Redferns/Getty Images

Джейн Биркин, английская певица и актриса, стала парижанкой из парижанок. В 1960 г. вместе с Сержем Генсбуром она исполняет незабываемую песню «Je t’aime, moi non plus» (Я люблю тебя, как себя) и снимается во многих кинокартинах, в том числе в фильме Антониони «Фотоувеличение» и фильме Роже Вадима «Дон Жуан-73», с Брижит Бардо. Все французы млеют от ее английского акцента, и отныне она становится частью их национального достояния. Ее дочери поддерживают традицию и не перестают преподносить парижанам уроки стиля: потертые джинсы, плащ, кроссовки.

Она берет в руки меню. Каждый раз у нее возникает одна и та же мысль: это не ресторанное меню, а географическая карта. Словно следуя только ей известным, путаным, сложным маршрутом, она пробирается сквозь джунгли своих гастрономических неврозов. Между тем, она знает, что лучше идти своим путем, не дергаясь, не переставая улыбаться и, главное, не производя впечатления человека, задающего слишком много вопросов.

Копченая лососина.

Нет, это плохой выбор. Она съест все блины со сметаной, лососина – это только предлог. Чревоугодие может привести к лишним килограммам на бедрах, а она должна следить за собой.

Сидящий напротив нее мужчина, отдает ли он себе отчет в том, как сложно быть женщиной в этом городе? Вероятно, нет. У нее нет желания слишком быстро судить о нем. Она продолжает путешествовать по столбцам первых блюд, по завоеванной территории.

© Caroline de Maigret

Models: Anne Berest and Bastien Bernini

Салат из свежей зеленой фасоли.

Сложность первого свидания в том, что мельчайший жест приобретает особый смысл. Он смотрит на нее так, как будто снимает фильм, навсегда запоминая ее движения, то, как она потеряла телефон в свой большой сумке, как она вся сама потерялась в этой сумке, пытаясь прочитать сообщение, которое не может прослушать в его присутствии. Он продолжает изучать ее. Беспорядочная, чуть нервная, навязчиво общительная. Может быть, он почувствовал, как трудно ей выбрать блюдо. Но ей не хочется, чтобы он сразу же разгадал, какую молчаливую битву ведет она сама с собой. Позднее, когда-нибудь, он обнаружит, что она взвешивается каждое утро; но сейчас он должен думать, что ее фигура – просто подарок природы. Значит, стоит выбрать вкусное блюдо, предложить ему избитый образ беззаботной девчонки, подразумевающий, что точно так же она относится ко всем радостям жизни.

Конфи из утки.

Ее чуть нервный палец спускается на несколько строчек ниже по этой проклятой карте. Она не находит достойного выхода и злится на себя. Потому что они сидят на террасе, время идет, ее задевают прохожие, к ней приближается официант, и она понимает, что нужно быстрее закончить. И тогда она принимает решение посмотреть в лицо опасности, совершив мужественный поступок. Она выберет оригинальное блюдо.

«Гренки по-валлийски», – произносит она.

Это авантюра, и она с гордостью заявляет об этом. Она явно отличается от других девушек. Она, как трофей, не скрываясь, выкладывает на стол свою отвагу. Она произносит название блюда с такой непринужденностью, словно делала это уже тысячу раз. Она надеется, что официант не поймает ее на акценте, выдающем эту маленькую мизансцену. Мужчина, сидящий напротив, бросает на нее удивленный взгляд. Она наслаждается произведенным эффектом.

Естественно, она не знает, что же она только что заказала. В меню мелкими буквами написано: «Блюдо на основе сыра чеддер, пива и тоста». Она улыбается про себя: несъедобное. Но ей наплевать, она заговорит его так, чтобы он не заметил, что она не притронулась к своей тарелке. Тогда официант поворачивается к мужчине.

Он говорит: «То же самое, пожалуйста».

И все внезапно рушится. О нет, такой покорный, такой услужливый, какая скука! У нее вдруг открываются глаза, и она понимает, что то, что он рассказывает ей уже в течение получаса, – сплошная банальность. Ей все это уже известно, она съест пару кусочков, найдет причину, чтобы уйти пораньше. И никогда больше не увидит его. Прощай.

Нет ничего сложнее, чем дать определение юмору. А также ничего скучнее. Любой юмор имеет свои особенности, у него свой цвет и традиции.

Парижский юмор, если мы постараемся наметить его очертания, покажется одновременно холодным и саркастическим. В нем чувствуется радостная безнадежность, склонность к парадоксам, некоторая разочарованность в жизни и любовь (но при условии, что оно того стоит). Самые любимые темы – это отношения между мужчинами и женщинами, часто с налетом сексуальности и интересом к соотношению сил между одними и другими. Он непочтителен, ему нравится задевать запретные темы, не становясь при этом совершенно разрушительным. Он никогда не скатывается до шутки, зато им пользуются так часто, как это возможно, при любых обстоятельствах.