Присутствовавшие в зале офицеры полиции штата Вирджиния заявили, что обследование публичных мест с помощью собаки обосновано и легально, а другие участники собрания высказали мнение, что присутствие офицера из управления по надзору за обращением с животными при обысках, связанных с наркотиками, является обычным делом. Однако Пойнтдекстер сказал, что представит оба ордера в офис генерального прокурора Вирджинии для рассмотрения.

Получив, наконец, слово, Кнорр представился и объяснил, что сможет помочь Бринкману допросить свидетелей и получить анализы следов крови, хотя ему и говорили, что лучше представить в лабораторию сами деревяшки со следами крови, чем соскобы.

Далее он рассказал, что, согласно показаниям Брауни, за два дня до обыска Вик, Пис, Филлипс и Оскар Ален, еще один член этой компании, проверяли собак в большом сарае. После этого они отобрали восемь-девять собак, не прошедших испытания. Этих собак убили. Затем Вик заплатил Брауни 100 долларов за то, что тот сделает две ямы и закопает в них собак. Брауни ямы вырыл, а собак закапывать отказался. Это сделали Филлипс и Пис.

Им точно известно, где закопаны собаки. Брауни рассказал, как именно убивали собак. Если у них будет ордер на обыск, то они смогут найти тела собак, получить еще одно свидетельство того, чем занимался Вик, а также считать Брауни надежным свидетелем, особенно если на телах собак обнаружатся следы истязаний, что вполне вероятно, принимая во внимание способ, которым их убивали.

В свете всего сказанного Кнорр предложил провести еще один обыск на участке Вика. Вместе с уже добытыми вещественными доказательствами — документами, тренажерами, едой, ковром с пятнами крови и собственно собаками — этого будет достаточно, чтобы передать дело в суд. Обвинения в организации собачьих боев в последнее время были доказаны в штате Вирджиния и с куда менее многочисленными уликами. Но только не в округе Сарри, где самое крупное в истории дело Бенни Батса было развалено по причине незаконного обыска.

Пойнтдекстер принял эту информацию во внимание, и все присутствующие пришли к единодушному мнению о необходимости вторичного обыска, однако четкого решения не было принято. Пойнтдекстера интересовало, следует ли выпускать пресс-релиз по итогам встречи, и такой документ был составлен в проекте, чтобы все могли с ним ознакомиться. Заседание длилось уже два часа, и все засобирались уходить. Кнорр был недоволен.

— Одну минуту, — начал он, — все ли согласны с тем, что нужно провести повторный обыск?

Бринкман произнес «да», полицейские сказали «да». Все повернулись к Пойнтдекстеру.

— А вы что думаете, шериф? — спросил Пойнтдекстер.

— Я согласен с присутствующими, — ответил Браун.

— О'кей, — подытожил Пойнтдекстер, — вы и расследуйте.

Джим Кнорр стоял возле лодочной пристани в национальном парке Хог-Айленд. Он застегнул пуленепробиваемый жилет и проверил оружие. Это было в среду, спустя два дня после заседания, на котором он убедил Пойнтдекстера провести второй обыск, чтобы откопать тела недавно убитых собак.

Расположенный на реке Джеймс, прямо по шоссе 650, этот парк был излюбленным местом сбора местных полицейских. Именно отсюда Бринкман начинал первый обыск. Место было уединенным, и, стоя там, Кнорр видел лишь полосу шоссе, камыши да воду. А еще двадцать-тридцать полицейских, готовящихся ко второму налету на Мунлайт-роуд, 1915. В группу входили Бринкман и полицейские штата Вирджиния, включая спецназ и криминалистов. План был таким же, как и в первый раз: первым пойдет спецназ, затем остальные.

У полицейских были с собой лопаты, респираторы и мешки для трупов. Работу по эксгумации собак должны провести криминалисты, однако оставалось неясным, что они будут делать после того, как выкопают трупы. В идеале, тела нужно поместить в холодильники морга, чтобы позднее представить в качестве доказательств. Кнорр обзвонил несколько подобных заведений, но нигде не хотели брать мертвых собак на неопределенное время.

В другой ситуации Кнорр бы не оставил столь важный вопрос без ответа, но сейчас ему не терпелось вернуться на землю Вика и копать. Где-то между 7 и 18 мая в дом проникли чужие и обворовали его. С одной стороны, ничего страшного в этом не было. Дом, приобретший дурную славу, стоял пустой. Разумеется, существовала вероятность того, что жулики и любители сувениров проникнут в него и возьмут все, что найдут. Среди исчезнувших вещей были три плазменных телевизора — с диагональю, шестьдесят два, сорок два и тридцать два дюйма, — две поломоечные машины, пылесос, кожаный диван, стиральная машина и сушка — все примерно стоимостью 17 550 долларов.

С другой стороны, Кнорр понимал, что существует вероятность того, что компания «Бэд-Ньюз» сама забрала все эти вещи и объявила их украденными, чтобы замести следы. Хуже было то, что под видом кражи они могли унести вещественные доказательства.

Кнорр чуял недоброе, поэтому радовался, что Бринкман получил ордер, собралась команда, и до начала обыска оставалось чуть менее часа. Они подошли поближе друг к другу, чтобы в последний раз повторить план действий, когда внезапно зазвонил телефон Бринкмана. Он отошел в сторону, чтобы ответить на звонок, затем сложил телефон и повернулся к полицейским.

— Все кончено, — произнес он, — нам связали руки.

— Что? — переспросил Кнорр.

— Это Браун. Они с Пойнтдекстером утверждают, что мы не можем воспользоваться этим ордером — в нем какая-то ошибка. Еще он сказал, что Вик продал этот дом.

Кнорр присвистнул:

— Да что же это такое?

— В течение десяти лет он не ставил под сомнение ни один из моих ордеров.

Кнорр достал свой телефон.

— Майка Джилла, пожалуйста, — попросил он, а после короткого ожидания продолжил: — Майк, это Джим Кнорр. У нас проблемы.

Вечером следующего дня Кнорр ехал на баскетбольный стадион Камден-Ярдс в Балтиморе. Команда «Ориолс» принимала «Блу Джейс» из Торонто, и Кнорр вез на игру сына и его друга. Телефон Кнорра зазвонил. Это был Майк Джилл, и он хотел поговорить насчет федерального ордера, чтобы в ближайшие дни добыть недостающие свидетельства.

Кнорр не хотел отступать. После несостоявшегося обыска Бринкман предполагал, что Пойнтдекстер обнародует свои возражения. После того как они будут улажены, Бринкман сможет получить новый ордер и продолжить расследование. На бумаге все выглядело хорошо, однако Кнорр был слишком задет и рассержен, чтобы сидеть сложа руки. Он отправился в Вирджиния-Бич к Брауни. Они с Бринкманом не записали ни одной беседы со стариком на бумагу. Кнорр потратил целый день на запись всего, что рассказал Брауни, и выуживая из него подробности того, где закопали собак. Если Майк Джилл хочет получить федеральный ордер и искать убитых собак, Кнорр был в полной готовности.

Единственное, что его смущало, это организация. Нужно было собирать новую команду и включать туда агентов министерства сельского хозяйства, полиции Вирджинии и спецназ. Он не знал, где кто находится и как быстро может прибыть. Кроме того, еще два свидетеля предложили дать показания против Вика, и они с Бринкманом собирались встретиться с этими людьми на следующей неделе.

К концу телефонного разговора Джилл решил подождать неделю. Если допросы заключенных принесут результаты, необходимость ордера станет еще очевиднее. К тому же за это время Кнорр сможет собрать команду. Когда Кнорр завершил разговор, они уже подъезжали к Камден-Ярдс. Он взглянул на сына и его приятеля, которые стали свидетелями разговора о закулисных маневрах в столь конфиденциальном деле. Они, в свою очередь, смотрели на него, ожидая объяснений.

— Вы ничего не слышали, — бросил Кнорр. — Понятно?

29 мая, во вторник, когда Джим Кнорр готовился к встрече с одним из трех заключенных, назначенной на следующий день, разразилась гроза. Офис шерифа выпустил пресс-релиз. В нем говорилось: