А вот про то, что не вижу дальше собственного носа — это про меня в любой ипостаси. Так уж получилось, что я замечательно подмечаю детали, щелкаю мелкие проблемки, как орешки, а вот разгадать крупную загадку, объединив все висящие в воздухе неурядицы в единую картину, не получается. Или я что-то упускаю из вида?

Хотелось бы верить, что не все так безнадежно, ведь даже мизерную информацию приходиться чуть ли не вытрясать, но я предпочитаю брать в расчет худший из вариантов, дабы потом порадоваться тому, что просчиталась.

Палик тряхнул головой. Я с некоторым сожалением отметила, что теперь он стал стричься короче. А жаль. Прошлая шапка из волос так трогательно смотрелась… Мне даже, помниться, при первой встрече показалось, что "этот странный парень" зачем-то натянул сразу два головных убора — роскошную меховую шапку вниз и потрепанную клетчатую кепку поверх.

— Незаметно пролетело время… — вздохнул он и со скрежетом почесал щетинистую щеку.

А я уже начала забывать, что у мужчин она бывает. Мои ведь всегда так тщательно выбриты, даже Айк, даже после загула, даже когда натыкаешься на него в четвертом часу ночи, по пути на кухню…

Погодите… Я только что подумала "мои мужчины"?! Вот бездна!

— …Мы плохо разошлись. Э-э-эх…

Так, Ция, остановись! Потом разберешься с собственным осознанием единения с пятеркой.

К тому же, это должно было когда-нибудь произойти. Просто, я не думала, что это случиться так быстро.

Палик снова опустила глаза и, вдруг, сжав кулаки, вскинулся.

— Ция! Марика, она!..

Я среагировала мгновенно: перегнулась через стол и, обхватив пальцами его запястья, заглянула в глаза, лихорадочные и блестящие, совсем не похожие на песьи, как я считала когда-то.

— Это был несчастный случай. Помнишь? Никто не виноват. — Линек мирно пережевывал свою запеканку, а я, решив, что поняла причину неожиданного всплеска эмоций, добавила: — Я не держу зла.

Палик еще несколько секунд что-то рассматривал в моих глазах, потом его смоляно-черные ресницы дрогнули.

— Не держишь зла, потому что это бессмысленно, — иронично произнес он, пододвигая стул ближе к столу и усаживаясь с видимой тщательностью, компенсируя несдержанность. — Хотя раньше ты бы добавила: "Слово менталиста"!

Я философски пожала плечами, умудрившись при этом весело подмигнуть… другу? Да, пожалуй, я все еще могу называть Палика другом.

— За прошедшие годы я научилась не бросаться подобными фразами.

— О, да! — откровенно рассмеялся метаморф. На щеки его вернулся здоровый румянец. — Твои пафосные восклицания в стиле КондраСтэлфа до сих пор звучат у меня в ушах!

Я поморщилась, отмахиваясь от воспоминаний о детских глупостях.

— Что ты хочешь, это была моя любимая книжка. И не смей вспоминать этот случай, иначе я припомню тебе встречи таинственного никому не известного красавца-Мастера Кинна с бедной наивной двухсотлетней стряпухой! Она так мелодрамично заламывала руки, когда рассказывала всей Академии о загадочном незнакомце, навещающем ее каждый третий вечер! — Палик смеялся, вскинув руки в протестующем жесте. Хм, ему действительно весело. А ведь раньше один намек на эту историю мог заставить его уши светиться в темноте красными сигнальными огнями. — Ты, я смотрю, наконец-то приобрел привычку разгуливать в собственном облике, а не прятаться за чужими лицами?

— Что ты, я никогда не прятался! — Он усмехнулся. — Очень даже наоборот. Это было так забавно, наблюдать за знакомыми глазами незнакомца… Бред все это, что внешность не влияет на отношение к тебе других людей. — Он махнул рукой, будто подводил черту. — Но, да, ты права, воспоминания о последних проказах в этом духе уже покрылись плесенью и паутиной. Ты… — Веселье чуть притухло в его глазах, уступив место серьезности и грусти. — …Надолго в Хрустальном?

Я прерывисто вздохнула. Не смотри ты на меня так! Иначе во мне начинают пробуждаться давно забытые воспоминания. Я не хочу возвращаться в прошлое! Меня вполне устраивает настоящее… Ну, кроме некоторых моментов, которые, впрочем, не изменило бы даже возвращение назад. Их можно исправить только сейчас.

У меня мурашки пробежали по рукам.

— Долго ли пробуду — не знаю, но пока вроде бы уезжать не собираюсь. Все зависит от Совета.

— А, да, ты же говорила! — досадливо сморщился Палик, хлопая себя по лбу. — Ты во второй пятерке… Хм… — он покосился на Линека, но тот позаимствовал у мужчины за соседним столиком свежую газету и теперь внимательно ее изучал. — Я был очень удивлен, когда нам сообщили о прибытии в Хрустальный второй пятерки, — понизив голос, сообщил он, наклонившись ко мне. — Нам намекнули, что не стоит особо соваться в их дела, мол, это временная стоянка, или что-то вроде работы под прикрытием… Но я и подумать не мог, что это будет твоя пятерка…

Ну, да, — со смешком пронеслось у меня в голове. — Ты думал, что с того случая активная практика не для меня.

— И-и-и… — осторожно потянул Палик, бросив еще один быстрый взгляд на Мастера Мороков, — не знаю, имею ли я права задавать тебе такой вопрос, но… — Теперь он говорил так тихо, что практически перешел на шепот. — Ты встречаешься с Мастером из Великолепной Пятерки?

Я широко улыбнулась, предвкушая последующую за моим честным, заметьте, ответом, реакцию.

— Нет, мы с Линеком просто коллеги. — Я помедлила, отставляя еще не остывшую кружку в сторону. — Сейчас в Хрустальном довольно спокойно, так что протирать штаны, сидя в кресле у камина, да еще и в Иссандшиль, очень скучно. Вот мы и решили прогуляться, развеяться.

Эту новость Палик воспринял гораздо спокойнее, во всяком случае, внешне.

— До нас доходили слухи об изменениях в составе знаменитейшей пятерки Академии, но я в действительности считал их обыкновенными сплетнями. Твои… новые друзья всегда пользовались повышенной популярностью.

Значит, он знал. Или догадывался. То-то я и смотрю, мое присутствие в Хрустальном поразило его куда больше, чем мой новый статус.

Или его так удивила догадка, о моей мнимой интрижке с Линеком? Хотя, нет, зная Палика, можно предположить, что в его покрытой кудряшками голове сразу же родились мысли не то что о романе, а о помолвке. Он всегда был… несколько скор на выводы и принимал в расчет самый дикий исход событий. Это черта всех метаморфоф, с ней нужно родиться. Скажу больше, в этом и проявляется схожесть метаморфоф и менталистов — склонность к этим разделам магии выявляется четче всего и определяется больше по складу ума, нежели чем по желанию самого будущего Мастера. Это, конечно, кроме способности к контролю себя: одни держат в узде собственное тело, другие — сознание.

Хотя, мне еще не встречался ни один метаморф, который был бы недоволен выбранным направлением углубленного изучения магии. Это дико звучит — Мастер Метаморфоз или Ментальной магии, недовольный собственной профессией. А еще очень тревожно. Потому что находиться рядом с таким Мастером — настоящий героизм.

Как говорится, в жизни всегда есть место подвигу. Нужно только держаться подальше от этого места.

— На этот раз, слухи оказались правдивыми, — морщась и улыбаясь одновременно, пояснила я. Палик подвигал губами, нахмурился и уже собрался о чем-то спросить, но я быстро закончила: — Но довольно обо мне! Расскажи лучше, как у вас. Как дела у Файра? Справляется? А Саш не женился на той длинноногой красотке? А Килла… Кэлла… Как ее зовут? Как она?

— КаннаОш, — вздохнув, ответил Палик и подпер голову кулаком. — Тебе действительно интересно, Ция? Я прекрасно помню, как ты умеешь притворяться.

— Для человека, который не участвовал в моей жизни десять лет, ты делаешь слишком смелые выводы, — весело прищурившись, бросила я. — В последнее время мне говорят, что я похожа на ледышку. А глыбы льда не способны притворяться.

Ну-ну, самой не стыдно?

В голову почему-то настойчиво лез образ одного высокомерного Мастера, как и всегда, насмешливо, с оттенком презрительного понимания, улыбающегося.