Успех русских войск в течение кампании 1757–58 годов и резкое ухудшение положения Пруссии делали все более и более вероятным появление английского флота в Балтийском море. Англия боялась полного поражения Пруссии, поскольку ее разгром привел бы к окончанию войны в Европе, а это, в свою очередь, привело бы к усилению позиций Франции и Испании, боровшихся с Англией за колонии. Поэтому Англия с начала 1758 года усилила свою помощь Пруссии. В новогодней тронной речи в парламенте английский король заявил, что Англия окажет своему союзнику всемерное содействие. Вслед за тем с Пруссией была подписана новая конвенция о «весьма знатных субсидиях». Русский посол сообщал из Лондона, что британское правительство «желает, дабы эскадра его кораблей в Балтике неожиданным образом появилась». И действительно, весной 1758 года в английских портах готовилась такая эскадра.
Поэтому задача русского флота во всех последующих кампаниях сводилась к продолжению начатых в предыдущем году обороны Датских проливов и блокады побережья Пруссии, а также к обеспечению перевозок для русской армии, которая переносила свои действия в Померанию и Бранденбург. В апреле 1758 года русское правительство обратилось к Швеции с предложением «о немедленном по вскрытии вод соединении обоюдных наших флотов для действительного недопущения входа английской эскадры в Балтийское море». Швеция приняла предложение русского правительства и согласилась выделить для совместных действий 10 линейных кораблей и 4 фрегата. Однако ввиду неготовности к выходу в море части кораблей и недостатка матросов Швеция смогла дать всего лишь 6 линейных кораблей и 3 фрегата. Общее командование соединенными эскадрами возлагалось на русского адмирала Мишукова.
Соединенный флот под командованием адмирала Мишукова направился к Датским проливам, где находился до 28 августа, ожидая появления английской эскадры. Ожидания, однако, были напрасны. Англичане не пришли как в кампанию 1758 года, так и в последующие годы войны. Борьба с русским флотом требовала посылки в Балтийское море крупных сил, а этого Англия не могла сделать, Эскадра, готовившаяся для похода в Балтийское море в 1758 году, была направлена в Индийский океан.
В начале 1762 года Пруссия была фактически разгромлена. Большая часть территории, в том числе и Берлин, были захвачены русскими войсками. Внутренние ресурсы страны иссякли, население голодало и влачило нищенское существование. Армия в результате жестоких поражений ослабла и морально разложилась, уже не представляла собой сколько-нибудь серьезной силы. Большинство ее генералов и офицеров пало в сражениях, а заменить их было некем. Убыль рядового состава возмещали арестантами и дезертирами.
Фридриха II спасла странная случайность. 5 января 1762 года в день опубликования в Петербурге сообщения о взятии Кольберга, умерла русская императрица Елизавета Петровна, и на престол вступил ярый поклонник прусского короля Петр III. В тот же день он послал графа Гудовича к Фридриху II с извещением о вступлении на престол и о своем намерении установить вечную дружбу с Пруссией.
Вскоре были заключены мир и дружественный союз. Петр III не только отказался от всех территориальных приобретений, которые сделала Россия, но и превратился в союзника и спасителя прусского короля. На помощь пруссакам против Австрии он послал корпус численностью в 16 тыс. человек. Так Россия внезапно для себя вступила в союз с «заклятым другом» Англией и начала воевать против собственных интересов.
Политика Петра III, противоречащая национальным интересам, вызвала недовольство значительной части дворян. 28 июня произошел дворцовый переворот. Петр III был свергнут с престола, отвезен в Ропшу (под Петербургом) и там убит. На престол вступила его жена Екатерина II. Новая императрица подтвердила мир с Пруссией, но категорически отказалась от союза с ней.
С выходом России из войны борьба продолжалась недолго. 3 ноября было подписано перемирие между Францией и Испанией, с одной стороны, и Англией, с другой; 15 ноября — между Францией и Пруссией, а 24 ноября — между Пруссией и Австрией. 10 февраля 1763 года в Париже был подписан окончательный мир.
Екатерина II с коварством Англии удивительным образом столкнулась уже в момент восшествия своего на престол. Подводились итоги этой самой Семилетней войны. Вдруг выяснилось, что Англия, с которой все эти годы поддерживались сносные дипломатические отношения, находится с Россией… в состоянии войны. Для России было неожиданностью, что все это время из Лондона субсидировали военные действия Пруссии. Когда через три года(!) после окончания военных действий и подписания мира об этом узнали, начали вести переговоры с Англией о формальном заключении мира. Пришлось заключать мирный договор, до этого официально не воюя, не объявляя и не получая уведомления о начале войны.
Постоянно сталкиваясь с кознями англичан, Екатерина II испытывала стойкую неприязнь к стране туманного Альбиона. И когда Георг III обратился к ней с просьбой направить двадцать тысяч солдат в экспедиционный корпус для подавления мятежа в североамериканских колониях, она ответила решительным отказом. Продиктовано это было не любовью к повстанцам, поднявшимся против своего монарха, а желанием видеть Британию ослабленной. Более того, 28 февраля 1780 года императрица издает декларацию о «вооруженном нейтралитете» (союз России, Швеции, Дании) с целью охраны торгового мореплавания в ходе войны английских колоний за независимость. Ясно, что союз этот был направлен против англичан, способных воспрепятствовать торговле европейских держав с борющимися за независимость североамериканскими колониями.
Декларация провозглашала право судов нейтральных стран посещать порты воюющих держав; на нейтральных судах собственность воюющих держав провозглашалась неприкосновенной, за исключением военной контрабанды, то есть оружия, боеприпасов и военного снаряжения. Начавшаяся война Северо-Американских колоний за независимость от метрополии активизировала английский флот, действовавший вопреки правилам войны и мореплавания пиратскими методами. Английский военно-морской флот захватывал суда нейтральных стран, в результате чего торговля с Америкой резко сократилась, а то и вовсе прекращалась. Россия объявляла все препятствия, чинившиеся англичанами морской торговле, незаконными. Причем декларация не просто заявлялась во всеуслышание, ее соблюдение гарантировалось действиями русского военно-морского флота. Три эскадры были отправлены императрицей на важнейшие морские пути, чтобы силой обеспечить выполнение принципов «вооруженного нейтралитета».
Все эти шаги в защиту освобождающейся Америки были предприняты несмотря на то, что Екатерина II порицала деятельность поборников независимой Америки. По свидетельству А. С. Пушкина, «стремившаяся к соединению всех разрозненных частей государства, не могла равнодушно видеть отторжение колоний от владычества Англии».[17] Императрица не считала нужным дипломатически признавать «американских бунтовщиков», считала Бенджамина Франклина не менее опасным врагом монархизма, чем Пугачев и Радищев. И действия ее в поддержку взбунтовавшейся Америки были не совсем логичны, они предпринимались вроде бы вопреки взглядам и убеждениям монархини.
Но в этом эпизоде, как раз и проявились величие и мудрость русской императрицы. Он свидетельствует о развитости у Екатерины II интуиции государственного деятеля и выдающегося политика. Эта интуиция подсказывает верное решение вне зависимости от личных пристрастий и предубеждений. Для того, чтобы обладать этим чутьем, нужно понимать объективные закономерности развития государства. А эти закономерности, как известно, связаны с пространственным, географическим фактором. Нужно быть интуитивным геополитиком, чтобы быть политиком великим. Ведь ему требуется пространственное мышление для постижение всех обстоятельств, которые «следует учитывать при принятии глобальных (судьбоносных) решений таких как заключение союзов, начало войн, осуществление реформ, структурная перестройка общества, введение масштабных экономических и политических санкций и т. д».[18]
