[96]Уже из лагеря счастливо

Ушли два дюжих молодца:

Лаптишки хлюпали, и живо

Стучали смелые сердца.

Явился месяц из-за тучи,

Рассеялся туман летучий,

Всё предвещало добрый путь.

И вдруг навстречу из долины

С полком латинские дружины —

Волсент! Как нашим улизнуть?

[97]Они, попавши в передрягу,

Бегут быстрее гончих псов.

Бедняги к лесу дали тягу

От супостатов, от врагов;

Так пара горлинок невинных

Летит — спастись в лесах пустынных

От хищных ястреба когтей.

Но если суждено быть худу —

Оно тебя найдет повсюду.

Не скроешься за сто морей!

[98]Наездники и пехотинцы

Пустились догонять вояк.

Опушку окружив, латинцы

Им не дают уйти никак.

Часть войска по лесу шныряла

И выследила Эвриала.

Проворный Низ на вербу влез.

Попался, как волкам овечка,

От вербы этой недалечко

Дружок его, головорез.

[99]И Низ увидел Эвриала,

Над коим тешились враги.

Душа его затосковала.

Зевесу крикнув: «Помоги!» —

Копье в латинцев он пускает,

Сульмону сердце пробивает,

Тот сразу валится, что сноп.

Как будто не было Сульмона!

Не охнув, не издавши стона,

Зевнул в последний раз и — хлоп.

[100]Стрела со свистом полетела

И Тагу врезалась в висок.

Его безжизненное тело

На желтый падает песок.

Волсент, бойцов утратив пару,

Клянет невидимую кару

И в ярости, как вол, ревет:

«За кровь моих Сульмона, Тага

Ответишь головой, бродяга!

Ступай за ними «обормот!»

[101]Без лишних слов на Эвриала

Он замахнулся палашом.

Вся храбрость Низова пропала,

И сердце стало кулешом.

К Волсенту мчится что есть силы:

«Творишь пеккатум, фратер милый,^{163}

Ты морс невинному несешь:

Я — стультус, лятро, нечестивец,

Злодей, неквиссимус, убивец!

Постой! Ты кровь напрасно льешь!»

[102]Рука Волсента не сдержалась:

Головку с плеч срубил он вмиг,

И кавуном она каталась.

Невнятно лепетал язык.

Кораллы губ уже синели,

И щеки алые бледнели.

Густых кудрей свалялся шелк,

Померкли молодые очи,

Покрывшись мглою вечной ночи,

И голос навсегда умолк.

[103]При виде трупа Эвриала

Рассвирепел его земляк,

И, выпуская злости жало,

К Волсенту ринулся смельчак.

Как молния летит сквозь тучу,

Промчался сквозь латинцев кучу,

Врага настиг в один момент.

Схватил его за чуб рукою

И в сердце меч всадил другою —

Дыханье испустил Волсент.

[104]Как искра с порохом зажженным

Должна исчезнуть заодно,

Так Низу с ворогом сраженным

Погибнуть было суждено.

Осатаневшие латины

Не пощадили казачины

И голову ему снесли.

Так Низ и Эвриал дружили,

Так жизнь отважно положили,

Посмертно славу обрели.

[105]Из крепких сучьев и брезента

Носилки смастерив, латынь

Поволокла на них Волсента,

Которому пришел аминь.

А две казацкие головки

С собой помчали, как дубовки,

Швырнув их попросту в мешок.

Но в лагере об эту пору

Застали, как на бойне, гору

Печенок, легкого, кишок.

[106]Как только небосклон зарделся,

Светильник Феба запылал,^{164}

Пан Турн покушал, огляделся

И снова биться пожелал.

Ударить приказал в клепало,

Чтоб войско сразу выступало,

И прихватить велел с собой

Казачьи головы для смеху,

Чтоб за недавнюю потеху

Троянцам отплатить с лихвой.

[107]Но в крепости, по уговору,

Молчком сидел троянский род;

Запрятались, как мыши в нору,

Когда вблизи мяучит кот.

При этом были все готовы

Погибнуть ради Трои новой

И чашу смертную испить,

Чтоб отстоять свою свободу,

Не покориться сумасброду,

Затрещину ему влепить.

[108]Рутулы налетели бурно.

Троянцы сдачи дали так,

Что брюхо скорчило у Турна

И расчесал икру вожак.

Велит он, вне себя от злости,

На глум поднять убитых кости,

Чтоб лютых недругов кольнуть:

На жерди перед самым валом

Несчастных Низа с Эвриалом

Головки буйные наткнуть.

[109]Троянцы с вала различали,

Чьи головы вблизи торчат,

И горькой предались печали,

Утративши таких ребят.

Ужасный слух про их кончину

Потряс троянскую дружину,

И слезы проливала рать.

Оцепенев от скорбной вести,

Едва не умерла на месте

Старуха, Эвриала мать.