[25]Платочком слезы утирала

Дидона с белого лица,

Вздыхая: «Как бы я желала

Поймать Энея-молодца!

Ох, попадись он мне, проказник!

Обоим был бы светлый праздник.

Повеселилась бы я всласть.

Бок о бок зажили бы дружно…»

— «Я — здесь, я — вот он, если нужно!»

Эней как будто с неба — шасть.

[26]С Дидоной смачно целовался

При встрече наш троянский князь,

И соловьем он разливался,

За белы рученьки держась.

По переходам, галереям

В светлицу шла она с Энеем;

Царицу к лавке он подвел;

С Дидоной попивал сивуху,

Ел конопляную макуху,

Покамест не накрыли стол.

[27]На нем муравленые блюда,

Кленовые тарелки в ряд.

Там яства и приправы — чудо!

Бери что хочешь, наугад.

Конца не видно переменам:

Свиная голова под хреном,

Кулеш, лемешка и лапша.

Тому — индюк с подливой лаком,

Другому — корж медовый с маком,

И путря гоже хороша.

[28]Тянули кубками сливянку,

На мед и брагу налегли,

Горелку пили, запеканку,

Для духу можжевельник жгли.

Бандура «горлицу» бренчала,

Сопелка «зуба» заиграла,

От дудки звон стоял в ушах.

«Санжарку» выводила скрипка,

И девушки плясали шибко

В суконных свитках, в сапожках.

[29]Красуясь, извивалась Ганна,

Дидоны младшая сестра,

В запаске, в юпочке багряной,

Стройна, подбориста, востра.

Эней залюбовался плясом,

Он всё дивился выкрутасам.

И то сказать — была ловка!

Она в сережках, и в монистах,

И в лентах шелковых цветистых

Под дудку била «третьяка».

[30]Взыграл и сам Эней-троянец,

Как на аркане жеребец.

Пустившись лихо с Гандзей в танец,

Чуть с ног не сбился молодец.

У них подковки забряцали,

У них поджилки задрожали,

Едва за Ганной поспевал.

Эней собрал мотню вприхватку,

Ударил гопака вприсядку

И «не до соли» припевал.

[31]Хлебнув по чашке варенухи,

Затем чтоб горло промочить,

Все молодухи-цокотухи

Балясы начали точить.

Дидона крепко зашалила,

Корчагу полную разбила.

Накуликались, как могли.

День целый пили до упаду,

И не было с Энеем сладу,

Его насилу волокли

[32]Эней с трудом на печь взвалился,

Зарылся в просо, там и лег.

Кто вкривь и вкось домой тащился

Кто в хлев забрался, кто под стог.

Иные так уже хлестнули,

Что где упали, там заснули.

Нашлись, однако, питухи!

Они мертвецки нализались,

Но молодецки подвизались,

Пока пропели петухи.

[33]Еще храпели чужестранцы,

Когда Дидона поднялась,

Оделась, как в корчму на танцы,

С похмелья квасу напилась.

На ней сидит кораблик ловко,

Из шелка юбка и шнуровка,

А ножки в красных чеботках.

На голенищах — оторочка,

Сверкает на груди цепочка,

Платок из выбойки в руках.

[34]Эней вскочил, для опохмелки

Соленый скушал огурец.

Ни дать ни взять на посиделки

Принарядился молодец.

Кафтан отменный из китайки

В подарок принял от хозяйки,

Из коломянки кушачок.

Вдова штаны ему прислала,

Что у покойника украла,^{20}

И черный шелковый платок.

[35]С утра за стол уселись оба,

Поели-попили опять;

Когда насытилась утроба,

Решили, как вчера, гулять.

К Энею нашему Дидона

Сверх меры стала благосклонна,

Давай турусы разводить!

И так и этак подступалась,

И мелким бесом рассыпалась,

Старалась гостю угодить.

[36]Нашла царица развлеченье

Как раз такое, чтоб Эней,

Свои забывши злоключенья,

Вертелся под боком у ней:

Глаза холстинкой завязала

И в жмурки весело играла,

Энея норовя словить.

Он догадался — вот поди же! —

И терся, жался к ней поближе,

Вдову желая ублажить.

[37]Всяк делал, что ему по нраву,

И забавлялся как хотел.

Тот «журавля» плясал на славу,

Другой от «дудочки» потел.

В горелки и в «жгуты» играли,

Друг дружку за чубы дирали.

Кто резался в «носки», кто в «хлюст».

Здесь — козыряли без промашки,

Там — по столу совали шашки,

И хоть бы уголок был пуст!

[38]Пошли подряд пиры, попойки,

Как будто свадьбы, чередой.

Сивуху, пенник и настойки

Лакали наравне с водой.

Троянцы были пьяны, сыты,

Кругом обуты и обшиты,

Хоть голые пришли, как пень,

И пестовалась, как с болячкой,

Как с трясавицей иль горячкой,

С Энеем пани каждый день.

[39]Троянцы славно пировали,

Не пропускали вечерниц,

Проходу девкам не давали,

Приманивали молодиц.

Эней был сам не промах: в бане

Попариться подбил он пани…

Не обошлось и без греха!

Энея так она любила,

Что даже разум позабыла,

Хоть вовсе не была плоха.